И вновь потянулось веретено дней. Только теперь ожидание было не тягостным. Южане просто жили в Вальдэре. Конечно, они жили не так, как у себя на родине, потому что понимали: они тут вообще-то на войне, — и не позволяли себе расслабляться. Каждое утро на главной площади перед ратушей они по команде Асона выполняли построение, а после инсценировали различные боевые ситуации, сражались друг с другом, преодолевали различные препятствия и поддерживали таким образом свою боевую форму. Сам генерал отошёл от хмеля и сосредоточился на подготовке к грядущим событиям. Однако ж часто бывало так, что его заменяла Золина, потому что мужчина всё-таки не удерживался и уходил в запой. Адина это сильно разочаровывало. Так что он подловил момент, когда войсководитель был в трезвом состоянии, а затем серьёзно поговорил с ним, что, если тот не остановится, ему придётся искать нового командира, добавив: «И будь уверен, у меня на примете есть уже один» Тот усмехнулся: «Да я вижу, что ты уже давно ищешь возможности, как бы ещё сильнее возвысить этого твоего Дракалеса. Вот, теперь не остаётся ничего, кроме как поставить его на моё место. Что ж, давай, действуй. Он же, в отличие от меня, весь такой совершенный от головы до пят, не пьёт, с женщинами не спит, в ударе никогда не промахивается» Адин разочарованно покачал головой и ответил ему: «Асон, ты ж как брат мне. Мы с тобой вместе прошли через многое. Как ты вообще смел такое подумать?» — «Вот именно. Мы с тобой вместе прошли через многое, а ты мне говоришь: я на твоё место поставлю Дракалеса» — «Просто сейчас речь идёт о жизнях многих людей, а не о наших с тобой распрях. Мне нужно победить в этой войне. Ради народа я готов пойти на всё. И если это означает, что я должен потерять друга и брата, то пусть так оно и будет. Но я захвачу Западное и Восточное государства, а после подарю всему Андору мир и процветание. Вопрос только в том, будешь ты рядом со мной в этом триумфе или пропустишь его в таверне за очередной кружкой хмеля» Да, Асону было о чём подумать. И он подумал. Да вот только пристрастие к алкоголю было уже сильнее здравомыслия. Пока Асон готов был бороться со своей привычкой, Адин готов был принимать его и считать генералом своего воинства.
Дракалес и Золина продолжали свои тренировки. Девушка впитывала наставления от своего учителя в том, как распознавать личность противника и менять свою. Первая половина укреплялась, вторая — пока что ещё находилась на стадии понимания. Всё-таки учиться меняться было сложно. Однако ваурд терпеливо наставлял её.
Вихрь вместе с Индуром продолжали работать над зельем силы. Пока что сдвигов никаких не предвиделось. Но эксперименты шли. Одни идеи не подтверждались, но на место отживших своё приходили новые, и алхимик продолжал работу.
Асаид всё также растрачивал своё свободное время на отдых и развлечения. Находиться в окружении воителей, которые, будучи на порядок старше его, всё же считали его своим, было для него большой честью. Конечно, он участвовал в утренних сборах и полуденных тренировках, однако для того, кто обучался самим Дракалесом, этого было недостаточно. Ему нужна была более тяжёлая нагрузка. И ваурд изредка напоминал ему об этом. Тот, свесив голову, внимал замечанию своего учителя и, конечно же, соглашался с ним, однако, стоило ему только оказался в окружении воителей, как всё желание и весь стыд как рукой снимало, а потому он продолжал растрачивать свою жизнь впустую.
А вот сам Вальдэр становился более светлым и радостным городом. Теперь, когда присутствие, как они думали, Датарола стирало дух алчности, люд мог вздохнуть спокойно. Атмосфера в этом оплоте южного воинства становилась более приветливой. Люди чувствовали себя очень уверенно и живо. Утром улицы наполнялись теми, кто спешили на свои рабочие места, вечером — теми, кто уже прогуливался по спокойным дорогам, наслаждаясь миром и безопасностью, которые устроили для них захватчики. Это не укрылось и от других людей. Когда в город заезжали торговцы, они все были пропитаны духом алчности. Но Дракалес очищал их, и они могли трезво взглянуть на этот город и на другие города, в которых они торговали. Как же здесь спокойно и уютно. Они чувствовали, что здесь могут честно заняться своими делами. В Вальдэр также приходили и другие люди. Пилигримы искали место для ночлега и новых слухов. Родственники тех, кто жили тут, прибыли погостить. Через главные врата приходили даже соглядатаи Гамиона, однако очищались, осматривались, проникались духом умиротворения и оставались тут навсегда.
Да, всё это также косвенно означало и то, что Дракалес достаточно успешно продвигался по собственному пути познания себя. Нет, ему всё также был противен дух мира, который образовывался тут. Он всё также порывался разорвать собственные оковы и впустить сюда полную меру духа войны, чтобы небеса покраснели, чтобы это затишье разразилось воинскими возгласами, чтобы по Андору широко шагнула поступь войны. Однако он сдерживал себя и не позволял всему этому произойти. Но терпел, и его терпение было бесконечно, ведь понимал, что для победы в этой замысловатой войне, нужно, чтобы здесь было так, а не иначе. А потому он непрестанно смирял себя, однако не так, чтобы дух войны в нём погас, и его существование завершилось. Нет, этот пламень он никогда не затушит. Но в сдерживании себя он видел великий толк. Это было очередной победой над самим собой. Он до конца осознал, что есть ещё больше возможности управлять своей сущностью, а потому не упускал этой возможности. Телом правит только он сам — больше никто и ничто. И сейчас он продолжал познавать это.
Спустя месяц в город въехал конвой с провиантом, тот самый, за которым Адин посылал одного из своих воителей. Но на деле в этой снеди не было проку. То, как стремительно Вальдэр наполнялся жизнью, помимо всего прочего означало, что там было вдоволь продовольствия. Но деваться было некуда, пришлось принять пополнение. В самом же деле, не отправлять всё это обратно. То, что привезено с юга, было убрано в хранилища, чтобы использовать это для пира, который состоится в честь победы над западным вираном. Помимо этого, гонец принёс вести. С его слов выходило, что в стране полный порядок. Суран Ке́ртигор успешно справляется с делами внутренней политики. Народ доволен уровнем жизни. Да вот только этот юноша не был достаточно прозорлив, чтобы видеть всё плачевное состояние Южного государства. На самом деле всё было плохо. После того, как виран ушёл на завоевание, лихой люд начал выбираться из своих укрытий. Города снова наводнились духом ничтожности. Взоры людей снова сделались сумрачными, постоянно следящими друг за другом и высматривающими, что бы можно украсть. Некоторые особо ушлые лиходеи сумели выкупить себе свободу, так что темницы начали пустеть, а нечестия в мире прибавлялось. Как-то раз, бездельники, которые имеют привычку ошиваться на рыночной площади, решили собраться вместе и сунуться на мой погост. Впервые за столько времени ко мне наведались люди. Но они были настолько ничтожны, что не выдержали гнетущего ужаса и бежали прочь. Но Адин получил не это сообщение, а другое и был спокоен.
Также Адин стал посылать гонцов в другие города, призывая их оставить покровительство Гамиона, чьи дни сочтены, и присоединиться к Адину, который в скором времени будет править всем Андором. Однако, как и предупреждал его Дракалес, они не могли принять это приглашение, потому что в них бушевал дух алчности. Люди, на которых воздействует этот порок, не желают делить что-либо с кем-либо, путь даже речь идёт о благополучии всего мира и о славной победе над ничтожным тираном. Конечно, каждый суран по-своему объяснял свой отказ, однако никто не сомневался в том, что истинной причиной был именно дух алчности. За то разведчики смогли посмотреть, как устроены другие ключевые точки. Как и Вальдэр, эти города представляли из себя каменные крепости. Даже маленькие города и те обносились стенами, как будто бы обособляясь от всего остального мира. Воители говорили, что люди там проживают недобрые, лихим взглядом поглядывают на них, того и гляди, набросятся и забьют толпой. Это известие заставляло всё нутро Адина негодовать. Это было самым главным аргументом в пользу этого завоевания. Эти бедные люди были даже не способны осознать, как же ничтожно они живут. Конечно, у Дракалеса на этот счёт было иное мнение — люди настолько слабы и ничтожны, что не способны противостоять господствующему духу. Они, словно рабы, ведомые на привязи, не могу мыслить самостоятельно. Их стремления направлены лишь туда, куда их направляет дух. Они не могут воспротивиться этому. Они понимают, как же плохо живут, осознают всю низость своего положения. Однако ничего не могут поделать. Да, они будут ругать такой уклад жизни, они будут негодовать по поводу всего, что творится вокруг, но ничего не смогут с этим сделать. Они будут жить, как все, они будут вместе с остальными погружаться в это болото. Они полностью станут теми, кого они так яро ненавидят, и будут продолжать ругать всех и всё вокруг, даже не замечая того, что они уже давно стали частью всего этого.
