Ознакомительная версия.
— Я вас всех тут сделаю… если захочу. Идем со мной, Антон. Идем! Я не хочу зла! Что тебе эта Инквизиция? Что тебе Дозоры? Мы все изменим!
Он говорил совершенно искренне. Даже просительно.
Почему требуется стать самым сильным, чтобы позволить себе слабость?
— Опомнись… — прошептал я.
— Ты дурак! Дурак — делая шаг ко мне, прорычал Костя. Протянул руку — пальцы уже оканчивались когтями. — Ты…
Початая бутылка «Посольской», из которой лениво текла водка, сама попалась мне под руку.
— Пора нам выпить на брудершафт, — сказал я. Он успел отклониться, но брызги все-таки попали на лицо. Костя взвыл, запрокинул голову. Будь ты хоть самый высший вампир, но алкоголь для тебя — отрава.
Я встал, подхватил со столика недопитый стакан, занес руку. Крикнул:
— Ночной Дозор! Ты арестован! Руки за голову, клыки втянуть!
В дверь буквально одновременно втиснулись трое инквизиторов. Вызвал их Эдгар, или сами почувствовали неладное? Они повисли на Косте, все еще растирающем окровавленное лицо. Один пытался прижать к шее Кости серый металлический диск — нечто, под завязку напичканное магией…
И в следующий миг Костя показал, на что он способен.
Удар ноги выбил у меня стакан, я впечатался спиной в окно. Рама затрещала. А на месте Кости крутился серый вихрь — удары рук и ног следовали с неимоверной, лишь киногероям доступной скоростью. Во все стороны летели брызги крови и ошметки плоти, будто кто-то решил смолоть в блендере кусок парного мяса.
Потом Костя прыгнул в коридор, оглянулся — и нырнул в окно, будто не замечая толстого двойного стекла.
Стекло его тоже не заметило.
Костя еще раз мелькнул за окном, кувыркающийся по склону — и поезд унесся прочь.
Слышал я о таком трюке из вампирского арсенала, вот только всегда считал развоплощение досужей выдумкой. Даже в справочниках напротив хождение сквозь стены и стекла в реальном мире» стояло стыдливое «н.п.» — «не подтверждено».
В купе бесформенной грудой лежали два инквизитора — изорванные гак, что можно было и не интересоваться наличием пульса.
Третьему повезло — он сидел на койке, зажимая рану в животе.
Под ногами хлюпала кровь.
Пассажиры на верхних полках больше не орали — один закрыл голову подушкой, другой смотрел вниз стеклянными глазами и тихонько хихикал,
Я сполз со стола и на негнущихся ногах вышел в коридор.
Как сказал герой одного старого злого анекдота — «а жизнь-то налаживается!»
Пассажиры штабного вагона сидели в своих купе и пустыми глазами таращились в окна. Проходившие по вагону люди почему-то ускоряли шаг и не смотрели по сторонам. В закрытом купе, вместе с двумя упакованными в черные пластиковые мешки телами, отлеживался раненый инквизитор, которого уже с четверть часа пользовал лечебными заклинаниями его коллега. Еще два инквизитора стояли на страже у входа в наше купе.
— Как ты догадался? — спросил Эдгар.
Челюсть мне он исцелил минуты за три, после того, как помог раненому товарищу.
Я не стал спрашивать, что там было — простой ушиб, трещина или перелом. Починил — и ладно. Вот только два передних зуба остались выбитыми и касаться их языком было неприятно.
— Я кое-что вспомнил про «Фуаран»… — сказал я. В суматохе первых минут после бегства Кости у меня было время кое-что придумать. — Ведьма… ну, Арина, она говорила, что по легендам заклинания из «Фуарана» действуют, если есть кровь двенадцати человек. Хотя бы чуть-чуть крови…
— Почему не сказал раньше? — резко спросил Эдгар.
— Значения не придал. Тогда вся история с «Фуараном» казалась чистой выдумкой… А тут Костя упомянул, что его коктейль состоит из крови двенадцати доноров… и до меня дошло.
— Понятно. У Витезслава не было под рукой дюжины человек, — кивнул Эдгар. — Если бы ты сказал сразу… если бы ты сказал…
— Ты знал про состав коктейля?
— Да, конечно. В Инквизиции обсуждали «коктейль Саушкина». Никаких чудес эта штука не делает, силу выше, чем от природы дано — не подымет. Но, действительно, позволяет вампиру подняться до своего максимума не убивая людей…
— Подняться или опуститься? — спросил я.
— Если не убивая — то подняться, — сухо ответил Эдгар. — А ты и не знал… ну, дела…
Я смолчал.
Да, не знал. Не хотел ничего знать. Молодец я. И теперь двое инквизиторов лежат в черном полиэтилене, и никто уже им не поможет…
— Оставим это, — решил Эдгар. — Что толку теперь… Он летит, видишь?
Я покосился на «компас». Да… пожалуй. Расстояние до Кости, точнее — до книги, не менялось, хотя поезд мчался со скоростью не меньше семидесяти-восьмидесяти километров в час. Значит — летит следок. Не убегает!
— Ему действительно что-то нужно в Средней Азии… — растерянно сказал Эдгар. — Вот только что,
— Надо вызвать Великих, — сказал я.
— Сами придут, — отмахнулся Эдгар. — Я им все сообщил, портал провесил… они решают, что делать.
— Понимаю, что они там решают, — пробормотал я. — Завулон требует отдать ему проштрафившегося Костю. А главное — «Фуаран».
— Никто книги не получит, успокойся.
— Кроме Инквизиции? Эдгар промолчал.
Я уселся поудобнее. Потрогал челюсть.
Не болит.
Но зубы жалко. Придется либо идти к стоматологу, либо к целителю. Но беда в тон, что даже самые лучшие светлые целительницы не умеют лечить зубы безболезненно! Не умеют — и все тут…
Стрелочка «компаса» подрагивала, держа направление. Расстояние не менялось — километров десять-двадцать. Значит, Костя разделся, превратился в летучую мышь… или в какую-то другую тварь? В гигантскую крысу, в волка… Не важно. Превратился в мышь и летит за поездом, сжимая в лапах узел с одеждой и книгой. Где же он ее прятал, паршивец? На теле? В потайном кармане одежды?
Паршивец… но какая выдержка! Какая наглость и смелость — охотиться на самого себя, придумывать какие-то версии, советовать…
Всех обвел.
Но зачем? Захотелось абсолютной власти? Шанс победить все-таки невелик, а Костя никогда не отличался чрезмерным честолюбием. Нет, честолюбив, конечно, но без маниакальных идей о власти над мирон.
А почему не убегает сейчас? На его руках — кровь троих инквизиторов. Такое уже не простят, хоть с повинной иди, хоть книгу возвращай. Ему бы бежать… для гарантии — уничтожив книгу, к которой привязано следящее заклятие. Нет, тащит книгу с собой и следует рядом с поездом. Безумие какое-то… Или он еще рассчитывает на диалог?
— Как ты хотел выявить Витезслава среди пассажиров? — спросил я Эдгара.
— Что? — погруженный в свои мысли Инквизитор ответил не сразу. — Да ерунда, то же самое, что ты использовал, непереносимость спирта. Обрядились бы в белые халаты и прошли с медобследаванием по всем вагонам. На предмет поиска больных атипичной пневмонией. И каждому давали бы градусник, обильно смоченный спиртом. Кто не сможет его взять руками или получит ожог — тот наш подозреваемый.
Ознакомительная версия.
