Ознакомительная версия.
— Форма так форма, — отмахнулся он. — Попросить прислать, конечно, есть кого, только присылать нечего. Личного и жизненно необходимого имущества у меня, кроме одежды, нет. Какие-то мелкие памятные вещи вроде наград, но я прекрасно могу обойтись и без них. Я же военный, привык обходиться минимумом вещей, я не женщина, у которой ящик драгоценностей, комната нарядов и вагон любимых зеркал со статуэтками, без которых нет жизни, — и мужчина насмешливо усмехнулся.
— Ты серьезно сейчас это сказал? И в самом деле согласен на вражескую форму? — настороженно уточнила я, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо. Бельфенор выглядел хмурым и сосредоточенным, но не раздраженным и не обреченным, и это казалось странным: я ждала более ярко выраженных негативных эмоций.
— Более чем. Тилль, ну какие теперь враги, в самом деле? — Он раздосадованно поморщился. — Глупо цепляться за то, чего нет и уже никогда не будет. А жить прошлым, когда есть настоящее и, главное, будущее, — глупо вдвойне.
— Раньше ты этого не понимал? — спросила тихо.
— Раньше у меня не было будущего, — спокойно возразил он. А я в ответ на эти слова постаралась прижаться покрепче, уткнулась лицом в его шею, легко коснулась губами тонкой кожи, пытаясь без слов выразить собственную поддержку и согласие, лишний раз напомнить, что он в самом деле не один. И что я — тоже уже не одна. — Впрочем, раньше… я в любом случае понимал, что это временная мера и в землянке в лесу я долго не протяну. Не потому, что отпугнут мелкие бытовые неудобства, нет, чисто технически я действительно способен обеспечить себя всем необходимым. Просто… чем такая жизнь лучше смерти? А я не люблю и не могу долго сидеть без дела, нужно хоть чем-то себя занять. Более осмысленным, чем выделка шкур. Требовалась передышка, возможность успокоиться, взять себя в руки и привыкнуть к новому положению вещей. Да просто немного отдохнуть.
— От чего именно?
— От всего. Я командовал группой боевых магов, отвечал и за атаку, и за защиту всей третьей армии, а с того момента, как вы уверенно перешли в наступление, пожалуй, толком не спал ни одной ночи. — Светлый пожал плечами. — Нервное напряжение, постоянные поражения… В общем, нужно было просто побыть в одиночестве и принять решение.
— Сейчас тоже нужно отдохнуть? — уточнила я с долей иронии.
— Наотдыхался уже, — недовольно поморщился он, окинув комнату выразительным взглядом. — А кроме того… выбор-то свой я уже сделал.
— И какой? — полюбопытствовала вполне искренне. Понятно, что ничего ужасного и внезапного не услышу, но узнать, что именно думает о происходящем стихийник, показалось интересным. Может, именно потому, что никакого подвоха и разочарования я от его слов не ждала.
— Я выбрал тебя, — спокойно ответил Фель. — И очень рад, что у меня появилась возможность именно такого выбора. Я… еще тогда, после ночи в храме, почувствовал, что рядом с тобой мне легче дышать. И, даже не отдавая себе отчета, тянулся к тебе и ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел, если совсем честно. Ты удивительная, совсем не похожа ни на одну из знакомых мне женщин. Клубок противоречий. Сильная, но хрупкая и нежная. Горячая, но терпеливая и рассудительная. Но даже не в этом дело. Нужно быть конченым кретином, чтобы между любимой женщиной и гордым одиночеством выбрать последнее, — резюмировал он.
— Любимой? — переспросила я настороженно и вновь отстранилась, чтобы заглянуть в вишневые глаза.
— А у тебя какие-то сомнения? — иронично уточнил светлый. — Любимой, — повторил и нежно коснулся губами моих губ, скорее, обозначив поцелуй, чем в самом деле поцеловав. — Странное ощущение. Оказывается, я впервые в жизни по-настоящему полюбил, хотя прежде был уверен, что испытывать это чувство уже доводилось. Честно говоря, мне совершенно плевать, что идет к тебе в нагрузку — враги, необходимость ходить в рваных штанах или жить натуральным хозяйством. Я все время пребывал в уверенности, что любовь и любые привязанности сковывают по рукам и ногам, но никогда прежде не чувствовал себя таким легким и свободным, как сейчас. Так что — да, выбор свой я сделал и не думаю, что когда-нибудь его изменю. Поэтому про форму говорил совершенно серьезно.
— Что, и даже готов жить в этом городе среди этих существ? — продолжила любопытствовать я, задумчиво водя кончиками пальцев по его груди. Очертила мощные грудные мышцы, пощекотала плоский сосок, переместилась ниже, к прессу. — И даже служить на благо новой родины?
— Прекрати, — со вздохом проговорил Фель.
— Почему? Мне просто не верится, что ты вот так вдруг…
— Не это прекрати, — весело фыркнул он и накрыл мою руку своей. — Я и так держусь только на мысли, что в самый неподходящий момент может кто-нибудь зайти.
— Что… — начала я и замолчала, наконец сообразив, что именно имел в виду Бельфенор. Пониманию особенно способствовали не слова, а мой взгляд, зацепившийся за характерную выпуклость между прикрытых тонким одеялом бедер. — Извини, — смущенно кашлянув, проговорила я, призывая собственную руку к порядку и просто обнимая светлого за пояс. — Увлеклась. У тебя очень красивое тело, сложно сидеть вот так рядом и не дотрагиваться, — призналась ему, и в следующий момент ойкнула от неожиданности, потому что Фель рывком притянул меня ближе, устраивая у себя на коленях. Одна рука его по-хозяйски расположилась на бедре, причем под платьем, вторая — крепко обхватила за талию.
— Ты сейчас точно договоришься, — с многообещающей угрожающей ухмылкой сообщил он и поцеловал — так, что у меня тут же перехватило дыхание и стало глубоко безразлично, где мы находимся. Но всерьез увлечься нам действительно не дали, тут светлый угадал.
— И как это называется? — поинтересовался насмешливый голос от входа.
Я вздрогнула и смущенно отпрянула, оправляя платье. Попыталась встать, освободившись из рук Феля, но… так он и пустил, да. Даже не удосужился вытащить руку из-под юбки и с явным неудовольствием уставился на посетителя. Причем вид стихийник имел такой, будто Колос вломился в его личную спальню среди ночи.
— Извини, мы… — виновато пробормотала я, уже не пытаясь бороться за свободу, но стараясь хотя бы прикрыться краешком одеяла.
— Я догадался, спасибо, — рассмеялся Николай, — чай, не пять лет. Я, собственно, зашел сказать, что все в порядке и вы можете идти. От себя добавлю — проваливайте поскорее, нечего тут нежничать. Все-таки это госпиталь, а не гостиница. Как подростки, честное слово! Вы бы еще в храме обжиматься начали! Что я такого смешного сказал? — растерянно осекся он, потому что при словах про храм мы с Фелем переглянулись и дружно захохотали.
Ознакомительная версия.
