Ознакомительная версия.
После того, как детектив Бассо уехал вместе со Скоттом, Ви и Риксон проверили замок на парадной двери.
— Ничего себе! — сказала Ви, увидев покореженную дверь. — Как Скотту удалось так погнуть засов? С паяльником?
Мы с Риксоном обменялись мимолетными взглядами.
— Я заскочу с утра и поставлю новый замок, — сказал он.
Это было около двух часов назад, Риксон и Ви уже давно уехали, оставив меня наедине со своими мыслями. Я не хотела думать о Скотте, но постоянно ловила себя на мысли, что все равно думаю о нем. Он просто реагировал слишком остро, или завтра утром я узнаю, что он был избит, находясь под полицейским надзором? В любом случае, он не умрет. Может быть, останутся несколько синяков, но смерть ему не грозит. Я не позволяла себе думать о том, что Черная Рука может пойти дальше, если Черная Рука вообще являлась угрозой. Скотт даже не был уверен, что Черной Руке было известно, что он был в Колдуотере.
Вместо этого я сказала себе, что все равно ничего не могу с этим поделать.
Скотт ворвался в мой дом и угрожал мне ножом. Он оказался за решеткой исключительно по своей вине. Он был заперт, а я — в безопасности. Ирония состояла в том, что я сама бы хотела оказаться сегодня в тюрьме. Если Скотт был целью Черной Руки, я хотела быть там, чтобы увидеть воочию обладателя этого имени. Моя сосредоточенность притупилась под натиском желания поспать, но я изо всех сил старалась разобраться в полученной информации. Скотт — Нефилим — был клеймен Черной Рукой. Риксон сказал, что Патч — ангел — и был той самой Черной Рукой. Складывалось ощущение, что это были два разных человека, имеющих одно и то же имя…
Время уже перевалило за полночь, но я не хотела спать. Ни тогда, когда это означало открыть себя Патчу, чувствовать, как его сети опутывают меня, соблазняют словами и прикосновениями, которые на ощупь словно шелк, запутывая меня еще больше. И мое желание получить ответы было больше, чем желание поспать. Я так и не побывала в квартире Патча, и была более чем уверена, что там я уж точно найду ответы.
Я надела темные джинсы-дудочки и черную приталенную футболку. И поскольку прогноз погоды предвещал дождь, я выбрала теннисные туфли и водонепроницаемую ветровку.
Взяла такси до самого восточного конца Колдуотера. Река извивалась как гигантская черная змея. Очертания труб фабрики, которая была за рекой, в темноте казались мне громадными монстрами, если я смотрела на них краем глаза. Когда я дошла до пятисотого здания этого промышленного района я увидела, я увидела два жилых многоквартирных дома, каждый в три этажа. Я вошла в фойе первого дома. Все было тихо, и я предположила, что жители этого дома уже видели десятый сон.
Проверила почтовые ящики, находящиеся в конце комнаты, но не нашла фамилию Киприано. Хотя Патч вряд ли был бы настолько беспечен, чтобы оставить свою фамилию, учитывая, как тщательно скрывал он свое жилище. Я поднялась по лестнице на верхний этаж, Квартиры были под номерами 3A, 3B, и 3C. Никакой 34-ой квартиры. Я сбежала по лестнице вниз, прошла пол квартала и оказалась во втором здании.
За парадным дверями было узкое фойе с потертым кафелем и тонким слоем краски поверх хорошо различимого красно-черного граффити. Как и в предыдущем здании, ряд почтовых ящиков находился в конце комнаты. Недалеко от дверей висел кондиционер, треща и жужжа, в то время как двери старого решеточного лифта были открыты, как будто в любой момент, намереваясь проглотить меня. Я прошла мимо лифта, предпочтя ему лестницу. Здание казалось таким пустынным и бесхозным. Местом, где соседи не лезут в твои дела. Местом, где никто никого не знает, и где легко хранить секреты. На третьем этаже стояла мертвая тишина. Я прошла мимо квартир с номерами 31, 32 и 33. И в конце коридора нашла квартиру с номером 34. Я вдруг подумала: а что я буду делать, если Патч окажется дома. Но на данном этапе мне оставалось лишь надеяться, что это не так. Я постучала, но дверь никто не открыл. Я попробовала подергать дверную ручку. И к моему удивлению, она поддалась.
Я заглянула в темноту комнаты. И замерла, прислушиваясь.
Щелкнула по выключателю, который был прямо расположен прямо возле двери, но, видимо, здесь перегорели лампочки, или же было отключено электричество. Достав из кармана куртки фонарик, я зашла внутрь и закрыла за собой дверь.
В нос тут же ударил тошнотворный запах протухшей еды. Я посветила фонариком в сторону кухни. На столешнице стояли сковородка с приготовленным давным-давно омлетом и полный пакет молока, которое скисло до того, что пакет разбух. Это место совершенно не походило на то, которое — в моем представлении — Патч мог бы назвать домом, но это лишь доказывало, что существовало еще очень много вещей, которых я о нем не знала.
Я положила ключи и сумку на конторку и натянула воротник футболки до носа, пытаясь отгородиться от ужасного запаха. Стены были пустыми, мебели — мало. В гостиной стояли только один антикварный телевизор с антенной — скорее всего, черно-белый — и потрепанный диван.
Опустив фонарик на пол, я пошла по коридору в сторону ванной. Она была пуста, за исключением разве что бежевой душевой занавески, которая наверняка изначально была белой, и грязного отельного полотенца, висящего на вешалке. Ни мыла, ни бритвы, ни крема для бритья. Линолеум на полу загибался на углах; аптечка над раковиной была абсолютно пуста.
Я продолжила идти дальше по коридору в сторону спальни. Повернула ручку двери и толкнула дверь. Воздух был пропитан запахом пота и нестиранного постельного белья. Так как свет не горел, я решила, что не будет ничего страшного, если я подниму жалюзи, затем я открыла окно и впустила в комнату свежий воздух. Свет уличного фонаря просочился в комнату, озаряя ее серой дымкой.
На прикроватной тумбочке скопились груда тарелок с засохшей едой, и хоть на кровати и были простыни, они явно не создавали впечатления свежего и чистого постельного белья. А если быть точной, судя по запаху, они месяцами не испытывали на себе действие порошка. Компьютерный монитор стоял на небольшом столе в дальнем углу. Системного блока не было, и мне подумалось, что Патч отлично потрудился, чтобы не оставить ни зацепки, которая бы вывела на него.
Склонившись над столом, я открывала и закрывала ящики. Ничто не показалось мне каким-то необычным: карандаши, томик "Желтых Страниц". Я уже было хотела закрыть дверь, когда мое внимание привлекла маленькая черная коробочка из-под ювелирных драгоценностей, прицепленная скотчем к днищу стола. Я пробежалась руками под столешницей, наощупь оторвав коробочку от скотча, который удерживал ее. Открыла крышку, и каждый волосок на моем теле встал по стойке "смирно".
Ознакомительная версия.
