Мне ее стало жалко:
– Ты не мучай себя. И, звони, если что. Только запиши новый номер телефона. Диктую.
– Ты больше не придешь? - Вскинула на меня заплаканные глаза Арина.
Я видела ее мысли: "наверняка сейчас продиктует неверный номер".
– Ты можешь проверить, что я надиктовала тебе правильные цифири. Давай прямо сейчас? Даже будет лучше, если я сама…
И, не дожидаясь ответа, выхватила у девицы трубку. Стерла шефов номер, и подавила в себе желание забить его же по новой.
– Проверим? - Подмигнула я погрустневшей Арине.
Телефон нежно запиликал у меня в кармане.
* * *
Выйдя на лестничную клетку, я уже собиралась было отправиться прямиком в Заповедник, но что-то в окружающей обстановке показалось мне странным. Меня не оставляло ощущение не то слежки, не то многочисленного чужого присутствия. Какое-то время я стояла, на всякий пожарный прикрывшись пологом невидимости, вдыхала щедрый дух давно не опорожняемого мусорного стояка. Злодеи (если таковые и присутствовали), затаились. Глаза слипались - сказывалось напряжение нескольких дней. Еще какое-то время ничего не происходило.
Я не выдержала, и телепортировалась. Для разнообразия - прямиком к начальству. Уже шагая сквозь пространство и время, поняла, что, возможно, поступаю неправильно - ведь у хорошо сохранившегося стопятидесятилетнего мага вполне могли оказаться гости женского пола. Но мне настолько хотелось спать, что мысль о собственной неуместности покинула меня так же скоропостижно, как и появилась.
"Доложусь, и баиньки", - сделала я контрольный выстрел в практически скончавшийся припадок совести. Тот факт, что я как-то долго иду сквозь пространство, меня не смутил - я, и впрямь, уже почти спала, и мое сознание игнорировало все, что отдаляло меня от заветной кроватки. По тому же поводу я тому же не удивилась метательному ножу, встретившему меня на выходе из телепорта.
– Ого, - на автомате ушла я с траектории движения холодного оружия.
Сзади меня раздался характерный стук воткнувшейся в дерево железяки.
– Веля, - послышался спокойный голос начальства. - Прошу тебя, больше так не делай. Лиса, прекрати изображать из себя домового, я тебя прекрасно вижу. И, скажи на милость, зачем тебе два приведения? Снова бесплатного цирка в моем исполнении захотелось?
– Какие еще приведения? - Сдернула я с себя полог невидимости. - Привет, Веля! - Было радостно бросилась я навстречу красавице, но буквально напоролась на ее ледяной взгляд, и остановилась. Очаровательной прелестницы больше не было. Был автомат, анализирующий все, что видит на своем пути.
– Лиса, отойди, пожалуйста, в сторонку, я не вижу во-он того призрака.
Просвистел еще один кинжал. Воткнулся в дерево.
– Впечатляет, - не без уважения посмотрел на смертоносную красавицу волхв. - Итак, Лиса, жду твоих объяснений.
Я рассказала. И о лишившейся памяти, но посещаемой снами бывшей Эльбрусской Деве, и о фее Вадике.
– Об этом я уже в курсе, - иронично посмотрело на меня начальство. Кивнуло в сторону метательных ножей: - Откуда соглядатаи?
– Не знаю.
– Напрягись.
– Не зна… Из подъезда! Точно! Из подъезда!
– Ого, - с каким-то даже уважением посмотрел в мою сторону телепат. - Да их там не меньше десятка! Кому такая честь? Арине?
– Ой.
– Ладно, не бери в голову. С этим я сам разберусь, а ты немедленно отправляйся спать. Видишь, Веля, провожатый из нее сейчас - никакой.
– Вижу, - бесстрастно посмотрела на меня суккуб.
Я с сонным удивлением поняла, что она примеряет на себя мое состояние. В памяти всплыла картинка: я, рядом с Антоном, стою, и не дыша наблюдаю за процессом кормления розовой драконессы: "Это что, и я так скоро буду?" Неужели суккуб готовится стать человеком?
– Лиса, иди спать, повторило начальство.
– Прогоняете?
– Ты похожа на зомби. А тебе завтра вставать ни свет, ни заря.
– Где? То бишь, куда? Почему?
– Пойдем, Лиса, - поднялась со своего места Веля. - Тебе и впрямь, пора подзарядиться сном. И, пока ты будешь укладываться, я тебе объясню, в чем дело. До свидания, Борилий.
Волхв проводил нас задумчивым ультрамариновым взглядом, достал из ящика стола простецкий холщовый мешок, и принялся собирать туда прибитых призраков.
Я же, оказавшись на морозе, ненадолго пришла в себя. А поэтому в моем сознании отпечаталась практически вся история, которую пыталась донести до меня Веля:
Давным-давно не было ни суккубов, ни инкубов. Были обычные жители обычного мира. Другого, не земного. Их завоевали жестокие инопланетяне, вырезали все взрослое население, а совсем-совсем маленьких детей оставили в живых. И, когда те выходили из младенческого возраста, Совет решал их судьбу: из этого получится Хозяин, а из этого - никогда. И с этого момента детки росли порознь. А когда вырастали, то выглядели совершенно по-разному. Одни были огромны, как сопка в Сибири. Другие - ростом с обычного землянина. Первые умели только работать. Вторым были ведомы только ощущения.
На этом месте меня вырубило.
А поэтому я не видела, как суккуб окинула меня непонятным взглядом, и села по-турецки на моховый ковер возле моей кровати.
* * *
Проснулась я еще в темноте. У изголовья таращилась в никуда суккуб.
– Ты больше не спишь, - констатировала она факт безликим голосом.
– Да, - бросила я взгляд на зеркало.
Часы показывали половину шестого.
– Ты сможешь соображать?
– А? Да, как мне кажется.
– Тогда одевайся, и пошли.
– Куда?
– К волхву Борилию.
– Он знает о том, что мы к нему собрались ворваться в такую рань?
– Да, он нас ждет, - бесстрастно ответила Веля. И добавила: - Он воздушный, он любит загадки. Он мне поможет.
О том, что начальство - "воздушное", я знала. И о том, что он любит головоломки - тоже. А вот о том, как одно связано с другим, пока еще не поняла. Да и то, куда собралась суккуб (и, по всей видимости, со мной), понятия не имела. Но мне, если честно, было почти все равно. За те годы, что я провела в обществе себя, я поняла только одно: если я чего-то страстно хочу, я это получаю. При этом подчас совершенно странными путями. Сейчас я желала только одного: чтобы Илюха снова стал обычным человеком, живым и здоровым.
– Я готова, - накинула я джинсовую рубашку. - Пошли.
– Одень шубу.
– У меня нет шубы, есть зимняя куртка, и она в прихожей. А ты что, так пойдешь? - Оглядела я Велю. На ней были надеты легкие брючки и шелковая рубашка. На ногах красовались изящные сандалии.
– Мне не холодно.
– Но ты раньше…
