— Я ничего не знаю. На месте происшествия оказалась случайно. И откровенно говоря, мне совершенно не нравится, во что вылилась моя покладистость в прошлый раз. Если бы я не послушала ваших коллег тогда, то не попала бы под этот взрыв. И ваши действия меня действительно бесят. Кажется, вам я совершенно ничего не должна. Так может меня отпустят восвояси? Даже извинений не надо. Просто отвезите меня в дом, где я остановилась. И там, возможно, я соглашусь помочь следствию, официально поклявшись, что не имею отношения к нападениям.
Рады растерялись, а задававший вопрос охранник набычился. Но Милена лишь пренебрежительно приподняла бровь. Она являлась иностранным гражданином, и была в своём праве, требуя вежливости и предупредительности, хотя умом и понимала, что никто не станет выполнять её требований.
— Достаточно смелые слова для женщины. — Презрительно нахмурился эль'а.
— Ну, наверное, у этой женщины есть причины быть самоуверенной. — Озлилась оборотень. Она была ранена и голодна, и однозначно не видела причин скрывать собственное недовольство. Или вернее будет сказать срывать собственное бешенство?
— Довольно. — Спокойно произнесли от двери, и в комнату лёгкой походкой зашёл давешний блондин. Милена расстроено вздохнула. Хотелось сорвать раздражение, но как‑то сомнительно, что ей позволят вывалить это всё на эту большую шишку, которую охраняет такое количество народу. Тот уловил её настроение и изумлённо улыбнулся. Поразительно.
— Как вы себя чувствуете? — Он подтащил к постели низенький стул и опустился на него. Милена в ответ дёрнула здоровым плечом.
— Восхитительно.
Блондин огорчённо покачал головой.
— Вы оттолкнули меня с зоны поражения взрыва и даже пострадали в процессе. Я не знаю, как выразить вам собственную благодарность.
Оборотень возвела глаза к потолку неразборчиво шевельнув губами. Настроение упало ещё ниже, чем было. Она совершенно не собиралась никого спасать, а тем более подставляться самой. Последнее время она откровенно жалела, что в своё время вытащила посла с помощником из той машины. Количество спасенных радов уже превышало любые нормальные пределы. Но сообщать всё это прямо сейчас показалось минимум недальновидным.
— Не стоит, — проворчала Милена. — В такие моменты трудно действовать продумано. Это произошло случайно.
— И всё же. — Блондин улыбнулся. — Как зовут мою спасительницу?
Сопротивляться было глупо. Даже если они этого ещё не знают, то ничто не помешает им сделать это в самое ближайшее время. Надо пользоваться хотя бы, пока их отношение столь дружелюбно.
— Милена. А вас?
— Альгрус. Альгрус Тиш Лоркам. А у вас принято представляться только короткими именами?
— Нет. — Милена недовольно покосилась на тянущихся ввысь, словно молодые деревца воинов. — А у вас так и принято, не упоминать приставку — обращение?
Улыбка блондина тут же увяла. Ответил он отрывисто, но не то чтобы слишком охотно.
— Эль.
— Чудно, — она покрутила рукой, проверяя, как та двигается после ранения. — В таком случае эль Альгус Тиш Лоркам, когда меня отпустят? Или я в чём‑то подозреваюсь?
Альгрус на мгновение растерялся, но тут же расцвёл снова, буквально освещая своей немного сочувствующей улыбкой комнату.
— Конечно, нет. — Милена даже вид не сделала что поверила. — Только боюсь сейчас это место изолированно от внешнего мира. Сегодня нападающие были чрезмерно настойчивы, и мы опасаемся повторных нападений. А вас уже видели рядом со мной. Боюсь что до тех пор пока ситуация не разрешится, вам придётся остаться здесь. Тем более, что сегодня вас один раз уже ранило. Не хотелось бы, чтобы подобное повторилось вновь.
— Неприятно, — она в очередной раз тяжело вздохнула. Это ещё слабо сказано! Денис наверняка решит, что проклят, когда узнает, во что она умудрилась влипнуть, когда ещё и суток не прошло с момента их приезда. — И до каких пор мне придётся оставаться здесь?
— Думаю, что не позднее завтрашнего утра всё должно разрешиться. — Максимально сочувственно заверил блондин. — Вашим родственникам, разумеется, сообщат что произошло. Если вы, конечно, скажите с кем приехали к нам.
— Не дай Бог! — Милена искренне передёрнулась. Пока есть хоть малый шанс, что Денис будет думать, будто она заблудилась в новом городе: тем лучше. — В смысле, лучше не стоит их волновать. Если я вернусь к утру, то и переживать будет поздно.
Альгрус недоумённо моргнул, с любопытством пробежав глазами по окровавленной одежде, встрепанным волосам, разорванной одежде. Остановился на уже ставшем блеклым шраме, отметил запавшие обведенные чёрными тенями глаза и только минуту назад принявшие человеческую форму уши.
— Вы собираетесь пойти ТАК и не вызвать подозрений?
Милена поджала губы. Чувствовала себя вполне сносно, но внешне этого должно быть и впрямь было не видно.
— Ну… может вы в таком случае поделитесь со мной какой нибудь одеждой и уступите на пару минут душ?
Глаза блондина и без того большие расширились ещё больше.
— Душ… да, конечно. Только здесь, насколько мне известно, нет женской одежды. — Он явно пытался извиниться, придавая этому гораздо больше значения, чем следовало. Оборотень понимала, что это скорее издержки менталитета, но всё равно сочла это забавным.
— Не страшно. Я же не собираюсь выходить в этом на приём. Главное, чтобы не спало в какой‑нибудь ответственный момент. А остальное не важно.
Блондин мило растерялся от её слов, а охрана недовольно поджала губы. Кажется, в их глазах ниже, такой как она, опускаться было некуда.
— В таком случае, если это всё что нужно, — сориентировался Альгрус, что‑то прикидывая в уме. — И если ваше состояние позволяет, мы покинем вас, а светлый Аатор, — блондин кивнул на смущённого лекаря. — Обеспечит вас всем необходимым.
Уже на выходе Альгрус остановился, оборачиваясь на так и оставшуюся сидеть Милену.
— Если вы сможете составить мне компанию внизу, я был бы крайне признателен.
И не став дожидаться ответа, вышел, прихватив с собой и охрану. Кажется, даже если в её непричастность и не поверили, то сочли достаточно безопасной, чтобы позволить ей находиться без охраны. Не считать же таковой светлого Аатора?
Тот вздрогнул, стоило Милене только перевести на него глаза. Может из‑за того, что прибывающая в разлаженном состоянии она не могла проконтролировать, как зрачки сужаются до размера булавочной головки, оставляя плескаться застывавшие озёра тёмной зелени. Но даже при этом, реагировать подобным образом — это нонсенс, так ведь?
