— Неужели книга настолько интереснее молодой жены? — поддела его Мари.
— Угу.
Судя по немного изменившемуся тону, вопрос он расслышал и понял. Просто решил попытаться задеть ее. Но взрослая женщина лишь хмыкнула в ответ на детский выпад.
— Не спал? — Она резко сменила тему.
— Нет.
— Почему?
— Здесь всего одна спальня. А делить с тобой постель ниже моего достоинства.
— Диван вроде никто на ночь не убирал. — Марианна чуть качнула головой, указывая на упомянутый предмет мебели.
— Здесь снует слишком много слуг. Не собираюсь давать им повод считать меня изгнанным из постели супруги.
— Беспокоишься о своем моральном облике?
— Хотя бы один из нас должен о нем беспокоиться.
Марианна снова хмыкнула. Растет мальчик. Уже огрызается, а всего три месяца назад только глазками хлопал и зубками скрипел.
— Лучше бы побеспокоился об облике физическом. Мешки под глазами не красят будущую элиту вооруженных сил империи.
— У меня нет мешков под глазами.
— Ты уверен? — ласково спросила Мари. — В зеркало давно смотрелся?
— Вечером, — хмуро буркнул Крис. — Но убеждаться в твоей неправоте не побегу. Я достаточно спал вчера перед вылетом, чтобы бессонная ночь не могла сказаться на моем внешнем виде.
— Ты спишь днем? — Женщина приподняла правую бровь. — А почему не ночью? Может, мне тоже стоит начинать беспокоиться о твоем моральном облике?
— Не приписывай мне своих слабостей. Я всего лишь заранее предположил, что здесь будет только одна спальня. — Кристофер наконец оторвал взгляд от книги и посмотрел на жену. — Ты хочешь от меня чего-то конкретного или просто больше не над кем насмехаться?
— Не над кем, — широко улыбаясь, согласилась Марианна. — Насмехаться над слугами — моветон, над гостями — наглость, а родственники все заняты подготовкой к свадьбе. Остаешься только ты.
Кристофер некоторое время смотрел на жену, а потом снова уткнулся в книгу.
— Тогда можешь продолжать. — Он перелистнул страницу. — Надеюсь, тебя не сильно расстроит мое молчание? Я не желаю с тобой разговаривать.
— А если расстроит сильно?
Муж не ответил. Марианна выждала секунд десять и, бесшумно привстав со стула, потянулась вперед. Плечи Криса едва уловимо напряглись. Женщина, усмехнувшись, продолжила движение. Коснувшись кончиками пальцев корешка книги, она потянула его вниз. Какое-то мгновение юноша сопротивлялся, а потом уступил, отпустив томик и подняв голову. Их взгляды встретились.
— Ты очень милый, когда дуешься, малыш, — очень ласково произнесла Марианна. — Но это не то качество, которое я ценю в мужчинах.
— Мне все равно, — с явным трудом расцепив стиснутые зубы, выдавил Крис.
— А зря. — Мари отстранилась от него. — Впрочем, я не собираюсь тебя принуждать к чему-либо. Ну, разве что убрать со стола свои книги в преддверии завтрака. Да и после еды не советую к ним возвращаться — до свадебной церемонии всего часа три осталось.
Ла Абель Гнец
Две с лишним сотни аристократов стояли под сводами храма и с выражением безграничного терпения на лицах слушали стенания служителя Совершенства. Сам выступающий мог сколько угодно считать это вдохновенной речью о необходимости блюсти семейные традиции, но я его призывы следовать тысяче и одному правилу, большинство из которых потеряли актуальность задолго до моего рождения, воспринимал исключительно как жалобы на развращенность современной молодежи. Видимо, бедолаге давно не удавалось найти подходящих слушателей, и сейчас он отрывался, цитируя отрывки из разных кодексов и священных писаний, перемежая их вставками собственного сочинения. Высшая аристократия, обладавшая значительно большими выносливостью и терпением, нежели простолюдины, слушала его бред уже второй час. И мне, стоящему в двух шагах от алтаря и практически зажатому между женами, нынешней и будущей, приходилось слушать тоже. Несмотря на постоянно растущее желание заткнуть велеречивого служителя.
Сегодняшний день вообще был богат на людей, вызывающих у меня подобные чувства. Начиная с дядюшки Теодора, благодаря которому я напоминал черно-белого петуха, будучи облачен вместо нормального костюма в нечто донельзя модное, состоящее из расклешенных брюк с вставками на бедрах и вороха кружев, по недоразумению носящего название рубашки. И заканчивая бабушкой Марго, почему-то решившей, что Сильвию должны наряжать в специально выделенном помещении, находящемся в противоположном крыле, рядом с гардеробной. Пришлось объяснять ей, что моя жена не только станет готовиться к свадьбе в соседней комнате, но и помогать ей в этом будут исключительно нанятые нами в Солиано девушки.
Служитель наконец-то охрип и каркающим голосом подвел свою речь к концу, перейдя к требованию произнести брачные клятвы. Я мысленно поблагодарил судьбу за то, что никто не додумался предоставить словоохотливому дедушке графин с водой, и почти счастливым голосом выдал заученный заранее текст. Следом за мной наступила очередь Сильвии. Она пообещала принять новую жену как родную сестру и прочую традиционную чушь, придуманную и облаченную в изящные формулировки лет пятьсот назад. После чего передала слово дочери императора. Та, надо отдать ей должное, выступила гораздо лучше нас. Ее клятва звучала настолько восторженно-торжественно, словно девушка всю свою жизнь только и делала, что ждала нашего с ней бракосочетания.
Я невольно скосил глаза влево, разглядывая Лидию. Она выглядела нереально одухотворенной, произнося: "Клянусь беречь честь своего мужа до последнего вздоха!", вздернув при этом свой носик
Еще две минуты ритуальных обещаний, и удовлетворенный служитель Совершенства оставил нас в покое, передав эстафету родственникам и прочим приглашенным. Началось паломничество: к нам по очереди приближались знакомые и не очень люди, произносили несколько слов поздравлений, вручали подарки и вновь отходили. Аристократические семейства нашли оригинальный способ выразить свое отношение ко мне, прислав на свадьбу в качестве своих представителей вторых и третьих детей, сестер, племянников и прочих близких родственников, не являющихся, однако, наследниками первой или второй очереди. Единственное исключение составляла Мари, но она присутствовала скорее в качестве моей сестры. Что родня тщательно постаралась подчеркнуть, поручив Ивейне преподносить дары от имени семьи.
Моя вторая мама то ли обижалась на меня, то ли стеснялась своего официального статуса, но обычной для нее веселой улыбки я сегодня не увидел. Она несколько минут с сосредоточенным выражением лица перечисляла доставшиеся нам от носителей фамилии Гнец подарки, вручила шкатулку с подтверждающими все эти обещания документами, после чего поспешила покинуть нас и затеряться среди гостей. Примерно так же поступил родич Лидии. За ним пошли аристократы поскромнее — способные уложить свои поздравительные речи в минуту или около того. Некоторые, как Мари с Крисом, даже обходились без рекламы своих подарков, за что я был им особенно благодарен.
