– Я сверился с «Книгой простых истин», – сообщил он, открыл томик и прочитал: – «Полумерами язву не искоренишь». В прошлом я посылал гонцов на поиски лекарства от «серой смерти». «Простые истины» говорят мне, что этого недостаточно. Я должен отправиться сам.
Уж не ослышалась ли я? Отец никогда не решался уезжать далеко от Бамаррского замка.
– Дочь моя…
– Да, отец?
Он протянул руку и почти коснулся Мэрил, но все-таки не сделал этого.
– Прощай. Я уезжаю утром. Идем, Рис. – Он направился к двери.
Чародей взглянул на Мэрил, затем на меня, поклонился и вышел следом за отцом.
Как только дверь закрылась, Белла поспешила к Мэрил:
– Скорее под одеяло! Вы озябнете.
Она пыталась относиться к «серой смерти» как к обычной простуде. У меня защипало в глазах, а вместе с этим пришла уверенность. У Мэрил «серая смерть». Я бросилась вон из комнаты.
В коридоре чаша моего горя переполнилась. Я убежала к себе в комнату, рухнула на кровать и разрыдалась.
Перед моими глазами проплывали тысячи образов Мэрил: Мэрил, тренирующаяся с мечом, Мэрил, скачущая верхом на Бейне, Мэрил, корпящая над своими книгами по стратегии боя, Мэрил, выслушивающая мои страхи, Мэрил, утешающая меня, Мэрил, рассказывающая мне сказки, Мэрил, спасающая меня от призрака. Мэрил сильная, Мэрил дерзкая, Мэрил храбрая. Просто Мэрил.
Я долго плакала, но потом велела себе прекратить. Проглотила слезы и задышала медленно и глубоко. Нельзя оплакивать ее, словно она уже умерла, ведь она вовсе не собирается умирать.
Мэрил сразится с «серой смертью» и победит.
Или отец найдет лекарство.
В памяти всплыло древнее пророчество: «серая смерть» отступит, когда трусливые обретут храбрость и дождь прольется над всей Бамаррой. Отец, похоже, обрел-таки мужество, поэтому, наверное, и вторая часть сбудется.
Это вселяло надежду. Облака не расходились с тех пор, как Мэрил декламировала у фонтана. Они собирались повсюду в Бамарре. Наверное, дождь уже в пути.
А Мэрил такая сильная и живая. Почему бы ей не одолеть «серую смерть»?
Мне хотелось знать, что сталось с Триной, хотя это не имело значения. Трина не Мэрил.
У меня вырвался горький смешок. Долгие годы я боялась, что Мэрил покинет Бамаррский замок и погибнет. Мне никогда не приходило в голову, что смерть может настигнуть ее и дома.
В ту ночь мне не спалось. Я прислушивалась, не пошел ли дождь, и снова плакала и не могла остановиться.
Вскоре рассвело. Дождь так и не начался, но небо оставалось пасмурным.
Я оделась и поспешила вниз, чтобы проводить отца. Но во дворе обнаружила лишь зевающего паренька с метлой. По его словам, король Лайонел только что сел завтракать.
Почему он медлит? Мэрил не может ждать. Я помчалась в пиршественный зал и застыла в дверях. Отец сидел на своем обычном месте, медленно жевал и степенно кивал стоящему слева советнику, который что-то ему неторопливо говорил.
Я развернулась и побежала на конюшню. Грумы сновали туда-сюда. Один седлал отцовского скакуна. Несколько рыцарей суетились возле своих лошадей, давая наставления оруженосцам.
Немного ободренная, я вернулась в замок. Мэрил еще спала, хотя всегда поднималась не позже семи, а сейчас было уже почти восемь. Мильтон сидел в синем кресле и что-то вязал. Он кивнул, приветствуя меня. Я устроилась на диванчике у окна.
Каждые пять минут я выглядывала во двор посмотреть, не вышел ли отец. Уж не передумал ли он?
В девять тридцать Мэрил открыла глаза. Она улыбнулась мне, но тут же вспомнила о болезни. Улыбка погасла, и сестра зажмурилась. Затем снова уставилась на меня круглыми сердитыми глазами. Тысячу раз на моей памяти она реагировала так – на плохие новости о чудовищах, на глупейшие правила Беллы, на отцовскую трусость. Но не на меня.
Я встала и направилась к ней, но она замотала головой:
– Оставь меня, Эдди.
Я снова села.
– Нет, я имела в виду, уходи. Со мной побудет Мильтон.
Почему она сердится на меня? Ладно, пойду.
– Эдди…
Я с надеждой обернулась.
– Мильтон найдет тебя, когда станет можно.
Пришлось вернуться к себе. Изгнание лишь усугубило мое несчастье. Я села к окну и стала смотреть вниз, но двор по-прежнему пустовал. Нестерпимо хотелось ворваться к Мэрил и больше не уходить оттуда.
Наконец, вскоре после полудня, отец и его рыцари начали собираться. Я побежала вниз, чувствуя облегчение оттого, что хоть что-то делаю.
Как ни странно, отец взял с собой всего пятнадцать рыцарей. Их должно было быть не меньше сотни. Нет, целая армия – каждый рыцарь, каждый лучник, каждый копейщик в королевстве – должна была отправиться спасать Мэрил.
От рыцарей исходил деловитый шум: доспехи лязгали, кони били копытами и фыркали. Посреди всего этого спокойно восседал на коне отец, глядя на земли по ту сторону подъемного моста. Он был в полном доспехе, хотя шлем лежал на коленях.
«Ступай, – мысленно подтолкнула я его. – Отправляйся скорее. Ты потерял достаточно времени».
Собралась небольшая толпа. Появился Рис и встал возле кучки отцовских советников. Я подошла к нему, и он приветствовал меня изысканным поклоном.
Присев в реверансе, я заговорила так тихо, чтобы слышал только он:
– Вы знаете, куда планирует направиться отец?
– Он говорил, что сначала поедет к эльфийской королеве, поскольку она знает средства от многих хворей.
Но это бессмысленно! Знай королева Сиема лекарство от «серой смерти», она бы рассказала о нем своим эльфам-сиделкам. Более того, большая дорога на восток, к ее замку, считалась лучшей и самой безопасной в Бамарре. Не много же мужества обрел отец!
Он увидел меня и жестом велел приблизиться. Я повиновалась, по пути увернувшись от гарцующего боевого коня.
– До свидания, дочь моя. Как говорит нам «Книга простых истин»: «Расставание – это новое начало для тех, кто уезжает, и для тех, кто остается». Да будет так.
– Прощай, отец. Да сопутствует тебе удача.
«Спаси Мэрил. Спаси меня».
Он надел шлем и пришпорил коня. Рыцари выстроились за ним, и все двинулись в путь. Я посмотрела в небо, убеждая себя, что тучи сгущаются.
Когда отец и его рыцари пересекли подъемный мост, мы с Рисом направились обратно к замку. Мэрил отослала меня несколько часов назад. Конечно, теперь она меня впустит.
Чародей помалкивал, но я ощущала его печаль.
– Мэрил поправится, – сказала я. – Она вернет себе силу, или отец найдет лекарство.
Рис по-прежнему молчал.
Я остановилась:
– Вы можете что-нибудь для нее сделать? Ведь вы чародей.
– Ох, принцесса Эдди…
– Разве нет колдовства, способного придать ей сил или ослабить «серую смерть»?
Он покачал головой. Вид у него был дурацкий, как у болванчика. Что проку в чародеях? Я снова зашагала к замку, на этот раз быстрее.
– У нас недостаточно силы. Это могут только фейри, – сказал Рис, легко держась вровень со мной.
– Знаю, – шепнула я в ответ, уже сожалея о своей резкости.
Какое-то время мы оба молчали. Затем Рис сказал:
– Король Лайонел велел мне прилетать к нему каждый день, пока для меня не настанет время отправляться в нашу цитадель. – И добавил: – Намечается церемония для учеников. Жаль, что так скоро.
– Когда вы отбываете?
– Через неделю. Отсутствие мое продлится девять дней. – Он придержал для меня деревянную дверь на лестницу. – До тех пор король будет ежедневно сообщать мне о своем продвижении, а я – докладывать его советникам. – Он умолк.
Наши взгляды встретились, и он покраснел:
– И вам тоже.
Румянец выдал его. Отец никогда в жизни не вспомнил бы обо мне, разве что по подсказке «Простых истин».
– Вам обязательно надо в эту вашу цитадель?
– Да. Я должен.
– А опоздать нельзя? – взмолилась я.
Упрашивать его было стыдно, но Мэрил заболела и выгнала меня, и мне нужен был кто-то, кто… защитит меня? В глазах снова защипало. Ну и трусиха же я! Вся в папеньку.
– Опоздать невозможно, – ответил Рис. – Меня потащит туда, хочу я того или нет.
– А-а…
Остаток пути мы проделали в молчании. Неужели Мэрил все еще сердится на меня?
Дойдя до ее комнаты, я замешкалась. Что, если она по-прежнему не желает со мной общаться? Я постучала.
– Войдите. – Голос ее звучал весело.
Первой я увидела Беллу, сидящую в красном кресле у очага. Затем Мэрил. Сестра, одетая, стояла в изножье кровати. Чуть поодаль Мильтон держал в руках Бесстрашный. Мэрил раскрыла мне объятия, и я бросилась к ней.
Она прошептала мне в шею:
– Прости, Эдди. Я была слишком зла, чтобы терпеть рядом здоровых людей. Больше я не отошлю тебя. Кроме того, болезнь не задержится. – Она вскинула голову. – Я тут кое-что поняла.
Я взглянула на сестру. Глаза ее сияли.
