Когда утром хлопнула входная дверь Вовы — моего соседа, я чуть не схватил инфаркт. Но именно это и вновь запустило мыслительные процессы. Лишь сейчас я понял, какая шиза на меня напала. Закатив голову вверх, я плакал. На этот раз от счастья. Счастья от того, что все прошло.
Даже не став разбирать баррикаду, я уныло поплелся в ванну. Я уже говорил, в чем преимущество ванны перед душевой кабинкой, да? Раздевшись, я уставился на количество повреждений и понял, что завтра у меня будет незапланированный выходной. А может и еще на пару дней, несмотря на всю мою супер-пупер регенерацию.
Ребра точно были сломаны. Ну не может такой огромный синяк на половину туловища быть без перелома. На руках красовалось множество следов от зубов. В правом боку, пониже печени, вообще застрял кусок стекла. И это только видимый урон организму. Ну и без учета мелких — не считать же сломанный нос и фингал под глазом за повреждения.
Набрав ванну, я опустился в нее. Антисептиком обрабатывал себя прямо так — лежа в воде. Пофиг на то, что вода приобрела красный оттенок, зато она теплая. А теплая вода отлично расслабляет. Это то, что мне сейчас надо. Может физически я круче человека, что пока еще не доказано, но в ментальном плане — тот же 24-летний Лёха.
***
В итоге, я так и заснул. Проснулся к вечеру. Воду с ванны, в принципе, можно было уже сдавать в пункт приема крови, но это меня мало волновало. Зато раны подзатянулись. Чувствовал я себя все еще паршиво, но двигаться уже мог. И фингал был не таким жутким. Даже нос зажил, хотя я вчера его так и забыл поправить.
Вытеревшись и одевшись, я внезапно осознал, что хочу жрать. Именно Жрать — с большой буквы. И как назло, холодильник немного более пуст, чем абсолютный вакуум.
Поняв, что мне придется выйти из квартиры, меня захватил легкий страх. Тень животного ужаса перед ЭТИМ вновь посетила меня. Но пересилив панику тела, я все же принялся быстро разбирать баррикаду. Потом уберусь, сейчас главное успеть купить кулинарию по акции — на это у меня остался лишь час!
Да, я обещал себе питаться полезной пищей. А еще я себе не обещал драться с ебанутыми некромантами, призывающими все Лавкрафтово блядство. Так что предъявы кидайте кому-то другому. А я пока наслаждался хреновыми салатиками, котлетами и пиццей. Купил и нормальной еды — но это уже на завтра.
Придя домой, я одной рукой прямо с пакета загребал еду, а второй растаскивал весь беспорядок по историческим родинам. Диван, который подпирал дверь — в комнату, ножи — на кухню, стол — в спальню. Заняло это не так уж много времени. Заодно и наелся. Ну… скорее уж правильно сказать "утолил первичный голод".
И уж что-что, а в эту ночь меня АБСОЛЮТНО ТОЧНО никуда не тянуло прогуляться. Ну его нахер. Хоть и большинство ран у меня зажили, но до полного восстановления мне еще было далековато.
Единственное, что я сделал перед тем, как вновь упасть в сон — приготовил еды. Предполагая такой же дикий голод — приготовил с запасом. Ну а чё, мясо быстро делается. Мясо полезно. Что еще надо для уважающего себя охотника на чудовищ? Разве что единорога и известную даму, ну да обломаюсь как-то.
***
Следующее пробуждение у меня было более нормальным. Встал, опять смел всю еду, что принес вчера. Сходил в душ. Будто бы и не дрался чуть более суток назад с какой-то неведомой херней, которая чуть меня не убила.
И вот тут, когда я мылся, попутно ощупывая зарубцевавшиеся раны, меня постигло изменение состояния. Я внезапно понял, что… это бесит меня. Это ОЧЕНЬ бесит меня.
Ну, то есть, сами оцените: какая-то культисткая шавка, причем явно не самая крутая, спокойно так мутузит до полусмерти охотника на всякую нечисть. Причем ладно бы просто физически — он буквально выебал мой мозг до состояния полной паники. И если с физическими повреждениями я мог смириться, то вот за такую панику нужно отомстить. Обязательно.
Мозг уже начал дорисовывать картинки хохочущего ублюдка, смотрящего, как я убегаю с его логова. Как он выкрикивает всякие оскорбления на древнем языке, потешаясь над моим поражением.
Эта картинка неожиданно сильно запала мне в душу. Теперь я не мог думать ни о чем, кроме этого. И чем больше я думал — тем больше накручивал себя. Вскоре, ярость уже буквально душила меня. Попадись мне сейчас тот бугай — голыми руками порвал бы.
Дошло до того, что стакан в моих руках был со злости кинут в стену, разлетевшись на кучу осколков. Но даже такой глупый акт вандализма не мог успокоить гнев. Мне хотелось уничтожать все, что двигается. А что не двигается — двигать и уничтожать.
От этого был единственный выход, который подсказала часть мозга, которая еще находилась в адеквате. Пойти в тренажерку и выплеснуть гнев на боксерских грушах. А потом, когда успокоюсь, прийти и подумать, как мне завалить этого ублюдка. Ибо тут нужно думать, а не вновь лезть на рожон.
Когда я дошел до спортзала, я был уже настолько накручен, что готов бросится на любого, кто скажет мне лишнее слово. Благо, ярость работала и в другую сторону: мозг игнорировал всё, кроме основной цели — уничтожить что-то своими руками.
Хорошо, что нашлась свободная груша и не пришлось накидываться на кого-то. Уж не в том, блять, я был состоянии, чтобы вести конструктивные беседы. Надев беспалые перчатки для ММА, я взялся за дело.
Пару разминочных ударов и я перешел к легким связкам. Но ярость не уменьшалась, лишь нагнетаясь с каждым касанием мешка. Мне казалось, что на дермантине старого спортснаряда прорисовывалось лицо того некроманта. Это заставляло каждый раз бить сильнее.
Связки становились все быстрее и смертоносней. Ни нехватка кислорода, ни адское жжение в мышцах не останавливали меня. По крайней мере, не сразу. Примерно через 15 минут постоянного околачивания груши, я упал без сил, с хрипом пытаясь отдышаться.
Такая передышка лишь слегка остудила меня. Хотя нет, скорее она "законсервировала" ярость, не давая ей расти еще больше. Отдышавшись и слегка отдохнув, я вновь принялся наносить удары, представляя, как ломаются кости врага. Как трещат его ребра. Как я вбиваю его тупой лоб ему в мозг своим кастетом. 50-килограммовая груша то и дело качалась от ударов, вызывая уважительные взгляды окружающих. Но мне было плевать, я их даже не видел. Единственная цель — уничтожить.
— Эй, парень, — на мое плечо легла чья-то рука, — Уступи место опытным. Тебе уже хватит.
Разорвать. Уничтожить. Сломать челюсть, а когда он упадет, пяткой вбить его тупой кадык ему в желудок. Именно такие были первые мысли, но я сумел сдержать порыв, лишь ответив с тихой угрозой:
— Отъебись.
— Ой, гляньте, опять новичок с гонором. Скажи, чувак, а ты часом не охуел?
— В последний раз говорю, — градусник гнева опять пополз вверх, — съеби в туман.
Вместо ответа, мне в ухо полетел кулак. Это было последней каплей, заставившей меня сорваться.
Удар, кстати, попал в цель, только вместе с этим, я достал сильным ударом селезенку выблядка, решившего полезть, куда не следует. Он был примерно моего роста, так что сломать лбом его нос тоже не составило труда, тут же добавив не особо мощный, но все же чувствительный удар в печень.
Парень поплыл, чем я тут же воспользовался, ударив его локтем в челюсть. Падал я уже вместе с ним. Он еще не успел коснуться земли, как мой кулак уже был на пути к его лицу. Да… Да, именно этого мне не хватало. Выплеснуть на ком-то злость. Отличное чувство.
Но нас прервали. Оказывается, как и любой уважающий себя любитель побыковать, он пришел с друзьями. Причем они тоже занимались на боевых секциях — уж слишком техничный удар ноги влетел мне в лицо. Лишь в последний момент, я успел закрыться блоком. Воспользовавшись инерцией, я перекатился назад, сразу же став на колено и готовясь рывком встать. А дальше все просто: захват — в своей силе я был уверен, бросок, добивание. Такое добивание, чтобы он после этого встать не мог. Возможно, хоть это притушит мой гнев.
— Что тут, еб вашу мать, происходит, — послышался грозный крик тренера, — Вы совсем охуели тут разборки устраивать. Серый, Ваня и Леша — а ну быстро съебались отсюда.
