совсем мало. Пришлось несколько раз цыкнуть на своего помощника — и только после того, как тот с независимым видом отошел, Аполлинор посыпал масло чудодейственным порошком и чиркнул кресалом.
Занялось сразу и сильно. Через несколько секунд послышался голос.
— Что у тебя? Поймал мальчишку?
— Нет, о величайший! Они растворились как вода в океане…
Эпитет Аполлинор придумывал долго, помня о склонности своего патрона к поэзии. Но ожидаемого впечатления не произвел.
— Так я и думал. Ты совершенно бесполезен!
Аполлинор повесил нос, заметив, кстати, что Чернозубый хоть и стоит поодаль, как велено, но изо всех сил тянет шею и пытается услышать хоть обрывки разговора.
— Я готов отдать свою жизнь за вас, о величайший…
— Мне не нужна твоя жизнь, червяк! Мне нужен мальчишка!
— Но Солнцеликий, ведь вы… вы можете увидеть его… сами! Ничто не скрыто от ваших глаз!
В ответ раздалась тирада, смысла которой Аполлинор не понял, но по ее эмоциональной окраске догадался, что и богам свойственно сильные переживания выражать руганью.
— Мне действительно ведомо все, — успокоившись, сказал Аполлон. — Мне ведомо будущее. И в нем я вижу, что если ты не найдешь для меня мальчишку, то получишь такое наказание, которое…
— Не могу себе представить, — с отчаянием воскликнул Аполлинор. — Но какой смысл пугать меня тем, что я не могу даже представить? Лучше скажите — где я могу найти этого мальчишку! Куда он пошел?
Некоторое время был слышен только треск прогорающих дров. Аполлинор гадал, насколько он перешел границы и насколько близко к нему неведомая напасть. Но раздавшийся голос Аполлона, как ни странно, был спокоен.
— Я знал, что ты попросишь об этом. Вот… — пламя вспыхнуло, в нем что-то появилось. — После нашего разговора возьми этот шарик. Это арцет. Он покажет тебе направление. Если уж и это тебе не поможет…
— Поможет, поможет, — заторопился Аполлинор. — Спасибо, о Солнцеликий, по возвращению в храм, после того, как я успешно выполню все, что вы мне поручили, конечно, я принесу вам неисчислимые жертвы.
— Не сиди на месте, — перебил его голос. — Вперед.
Огонь горел еще несколько минут, но как ни вслушивался Аполлинор, более он ничего не услышал.
* * *
Папсуккаль появился только утром. Азрик, отупевший от горя, отошел за остаток ночи на порядочное расстояние, потом без сил свалился на песок. Спать не мог, просто лежал и смотрел в светлеющее небо.
Великий визирь небесного Ашшурабыл он сух и деловит.
— Наконец-то!
— Папс… меня изгнали!
— Я понял. Печально, да. Азрик, у нас мало времени. Сначала проверь арнум… ну, тот песок, который мы собрали!
— Ты что, не слышишь? Меня изгнали! Я теперь один!
— Я все прекрасно слышу. Слушайся теперь меня, и все у нас будет хорошо.
— Что хорошо! Меня изгнали! Моих родных перебили из-за меня! Маму, сестер… только маленькая Гювенд…
Азрик не сдержался и снова заплакал. Папсуккаль стоял и смотрел на него, склонив голову.
— Отревелся? — спросил он, дождавшись паузы.
— Нет, — угрюмо ответил Азрик. Слезы откуда-то брались и брались, текли не переставая.
— Слезами горю не поможешь.
— А чем поможешь?
— Делами. Твоя тетка права. Искали тебя. Не нашли. Будут искать дальше. Значит тебе нельзя быть с ними.
— А зачем меня искали? И кто? Я же ничего не сделал!
— Ты сделал. Ты очень много сделал. Но сейчас — хочешь отомстить тем, кто убил твою мать, разорил твоюс емью? Тем, кто стал причиной твоего изгнания?
Слезы высохли. Азрик почувствовал, как в груди разгорается незнакомый ему огонь.
— Да, хочу!
— Хорошо. Значит нужно во всем разобраться. Я тебе помогу. И еще нам поможет то, что ты собрал у скалы. Разверни его и посмотри.
Азрик послушался. В нем вдруг зародилось что-то новое, чтоделает взгляд тверже. Впервые в его жизни.
Он вытащил из мешка сверток. Завернутый в несколько слоев ткани песок слипся, слежался и сейчас представлял собой тяжелый комок с неровной, шершавой, царапающейся поверхностью. Папсуккаль подошел и встал рядом, его глаза горели…
— Да, это он, — прошептал он. — Это арнум.
Его ладонь легла на комок и вздрогнула, словно уколовшись.
— Что такое арнум?
— В свое время узнаешь!
— А когда оно наступит, мое время?
— Скоро, очень скоро… дай-ка подумать…
Папсуккаль наморщил лоб. Потом взбежал на большой камень неподалеку, долго осматривался. Вернулся немного мрачный.
— Мне нужно повидать старых знакомых. Слишком долго я спал в этом вашем… Папсе. Я чувствую знакомые вкусы и запахи, но далеко — вон за теми горами. Это Ханаанские горы. За ними — страна Ханаан. Там должны меня помнить.
— Не знаю никакого Ханаана. Это хребет Энли. Он неприступен, зачем нам туда?
— Нет неприступных гор, мой мальчик. Эти горы когда-то перевалила огромная армия… а там, где прошла армия, там пройдет и мальчик вроде тебя.
— Это же очень далеко! Я не дойду!
— Дойдешь. Ты еще не знаешь пределов своих сил…
Грозные горы пугали. Азрику было страшно, но он вдруг понял, что есть что-то, ради чего он не испугается никаких гор. Никогда.
— Хорошо.
— Хочешь есть?
— Нет, не сейчас. Хочу пить.
— Ближайший родник я чувствую у скал, что прямо перед нами. Давай, устраивай свои дела, встретимся там.
— А ты куда?
— Я еще схожу в одно место.
— Ты будешь лепешку?
Папс усмехнулся.
— Нет, но спасибо, что предложил.
Родник нашелся именно там, где указал Папсуккаль, у большой скалы. Азрик напился, умылся и уселся ждать напарника.
Папс скоро появился. Лицо его было озабоченным, он критически осмотрел Азрика, в особенности его босые ноги.
— К путешествию ты готов неважно, — мрачно заявил он. — Ну, да ладно, главное — сделать первый шаг. Пошли.
— Подожди, — остановил его Азрик. — Если мы пойдем в Ханаан, то как я смогу отомстить тем, кто убил мою маму?
Воспоминания о родных уже не вызывали немедленных слез. Вместо них в нем зарождалось что-то другое. Азрик берег это чувство. Ему казалось, что на него можно опереться.
Папсуккаль кивнул.
— Понимаю тебя. Но им нужен ты. Поэтому тебе не нужно их искать. Они сами пойдут за тобой.
* * *
В пепле лежал маленький шарик. Аполлинор взял его двумя пальцами — не горячий.
— Эй, все сюда!
Продемонстрировав свою находку, жрец важно заявил.
— Боги не оставляют нас своей помощью! Нам нужно найти мальчишку — вот этот шарик приведет нас к нему!
— Как? — бестактно спросил Чернозубый.
Аполлинор повертел шарик в пальцах. Аполлон не дал ему никаких инструкций.
— Вероятно, нужно… просто бросить, и он покатится туда, куда нам нужно? — подсказал Пульций.
Брошенный шарик прокатился около двух шагов и застрял в песке.
— И куда идти? —
