перед прыжком.
Вот говорил мне дед: "Никогда не связывайся с демонами – проблем не
оберёшься". А оторванные руки – определённо проблема!
Вот почему меня не женщина обучала? Сейчас бы женской хитростью да
уловками вышла бы из положения. Так, где там наша память предков? Что
там надо?.. Улыбнуться?
Неловко улыбнулась и посмотрела на демона. О, а рожки-то исчезают...
О да, невинные улыбочки, оказывается, слабое место демона, вон как
подобрел, всё-таки мои ручки будут целенькими.
Глаза Кристобальта сверкнули опаловым блеском и я, памятуя, что это
означает, буквально открыла в себе второе дыхание: и на ноги встала, даже не
шатаясь, и пошла так бодренько, от беды подальше.
Порыв сбежать был первым, я ему и поддалась, каюсь. Правда, не думала, что даст спокойно уйти, но за мной так никто не последовал, и никто меня не
окликнул...
Печальненько? Нет, конечно! Надо брести к финишу, там уже, наверное, все разошлись.
Когда я подошла к нашему физруку – кентавру Барию – и открыла рот для
объяснений, он махнул рукой, буркнув:
– Знаю всё, – и отвернулся, оставив меня в состоянии полного недоумения.
Что знает? Как это – знает? И о чём он знает? Всё-всё знает?
Я смотрела на получеловека-полуконя и пыталась увидеть в нём
ясновидящего. Но нет, никаких подобных потоков я не чувствовала...
Значит, предупредили... Магистр?
Ладно… Мусолить одну и ту же тему долго я не могла никогда, поэтому, просто пожав плечами, только узнала:
– Зачёт?
– Зачёт. Не заставлять же тебя бегать по Тёмной чаще, когда там магистр.
Точно не вернёшься. Да и знаю я, что ты первая была...
Какие все загадочные, как в сказке...
Как там моя Силька, интересно, сдала свой реферат? Хорошо хоть,
физические нагрузки ставили последними по расписанию. Сейчас прямиком
в комнату и в душик... Мечта!
Сильки в комнате не было. Не было даже тогда, когда я вернулась из душа, поэтому решила посвятить свободное время любимому ведьминскому
занятию – разборкам.
– Подъём! – резко открыла дверцу шкафа и крикнула во весь голос.
– А? Что? Кто? Убивают, что ль, ась? – всклоченный мышь вывалился из
шкафа и силился открыть слипающиеся глаза.
А что? Не одному ему нас будить!
– Так, товарищ летучий мышь, готовы к переезду?
– Я? Меня? – сон с Бакстера как рукой сняло, он обнял себя крылышками и
жалобно смотрел на меня снизу вверх. – К-к-куда?
– Вот эти все шмотки можешь взять на обустройство нового любовного
логова, – выгребала я из шкафа истерзанные вещи и складывала в горы
вокруг него. Эдакий горный мышь получался.
– Может, не надо? – жалобно пропищал он, смотря на всё возрастающую
высоту тряпичных вершин.
– Надо, Бакстер, надо! Мы спать хотим. Это ты ночами гуляешь, а днём
спишь, а мы днём учимся, и ночь для нас – святое. А про твоих подружек я
вообще молчу!
– Я исправлюсь! – воскликнул он, забравшись на одну из самых высоких
гор.
– Я это уже слышала, Бакстер, и не раз!
– Ты же не такая жестокая? – схватился он за сердце. По крайней мере, за
то место, где, как он думал, оно должно находиться.
– Такая, – подтвердила я, сбрасывая последние вещи с полок.
– Может быть, дашь мне последний шанс? – взлетел он мне на плечо и
обнял своими маленькими лапками.
– Тогда мы составим договор и ты поставишь там отпечаток своей лапки, согласен?
Глазки Баксера сузились, мышь усиленно думал, видимо, прокручивая
варианты, как выйти сухим из воды.
– Ну? – подтолкнула я его к решению.
– Хорошо, – обречённо вздохнул Бакстер и добавил с трагедией в голосе: –
Пиши свой договор, ведьма! Я спать!
***
Силька благополучно сдала реферат и пришла в приподнятом настроении.
Мы вместе с ней корпели над договором и в итоге получили полностью
устраивающий нас документик.
– Я не буду это подписывать! Вы ущемляете права волшебных существ! –
только что проснувшемуся Бакстеру было тяжело сдержать праведный гнев, но он старался изо всех своих мышиных сил.
– Дед что, тебя ещё и юриспруденции учил?
На что мышь важно кивнул, и я мысленно послала большое "спасибо" деду.
Мало того, что подаренного мне летучего мыша дед сам натаскивал
полгода мне в помощники и подступиться на шаг к нему не давал, так ещё
этот вражеский лазутчик, как пить дать, постоянно стучит на меня. Иначе
любимому родственничку ну просто никак не узнать такие подробности
проказ, за которые я регулярно получаю гневные письма.
Выгнать бы негодника, но не могу – уже прикипела к нему душой, к этому
ловеласу тряпочному...
– Тогда давай так: мы тебя оставляем, но ты не водишь никого и не
залетаешь ни с кем на территорию нашей комнаты, не мешаешь нам спать, не
стучишь на меня деду, – загибала я пальцы, считая. А на последнем
требовании сделала особый акцент, на что Бакстер состроил честные-
пречестные глаза и всем видом показывал: не было такого!
– Выселю... – тихо пригрозила я.
Мышь горестно вздохнул и кивнул, уже ничего не отрицая. Так и знала!
Быстренько состряпали новенький договор и подписали. Отлично.
Надеюсь, теперь-то заживём!
– Завтра выходной. Пойдем в город за вещами, а то как последние
оборванки, только форма и есть... – предложила Силия и мы обе печальными
глазами посмотрели на пустой шкаф.
– Зато полностью обновим гардероб! – нашла в этом хоть что-то хорошее я.
– Вот видите, я во-о-он какой полезный, а вы ругаетесь, – выглянул Бакстер
из-под моей кровати, под которой колупался добрых пять минут.
– Слушай, полезный, а что ты там делаешь? – наклонилась я, но Бакстер
качественно заметал следы – ничего нового я не увидела.
– Да, подозрительно как-то, – тоже высматривала что-нибудь под моей
кроватью Силька.
– Мстю готовит, – шепнула подруга, и я была с ней согласна.
– Что вы так на меня нехорошо смотрите-то? – Бакстер прыгнул на
подоконник и ушёл сидеть в моих заботливо выращенных цветочках и
травках. Ну и пусть ромашками подышит, а то нервный стал, авось
успокоится.
– У нас есть пара свободных часов, может, сделаем зелье? То самое, фабиановское? – а что терять зря время?
– Опять на коленках? Ты не думаешь, что именно поэтому у нас тогда всё
пошло наперекосяк?
