— А как же летать с такими перьями? Тяжело же…
— Дурочка… — беззлобно обозвал меня Фауст. — Вес-то не меняется!
Я взвесила клинок на ладони, и до меня только сейчас дошло, что он легкий, словно пушинка. Поразительно. Твердый, острый, опасный — и ничего не весит. Идеальное оружие. А если десяток таких насобирать… то можно здорово ими кидаться. Надо будет потренироваться на досуге.
Улыбнулась своим мыслям, и улыбка эта вышла донельзя хитрой и довольной.
— Что это ты задумала? — заподозрил неладное Фауст.
— Хочу тебя общипать! — радостно выдала я. — Чтобы быть во всеоружии, так сказать.
— И я, и я, — тут же поспешила заявить о своих желаниях сестричка. — Меня тоже научи! — попросила мелкая, глядя на Фауста щенячьими глазами.
Не знаю, что произошло и с чем был связан благодушный настрой блондина, но Стаську он тоже научил. А еще показал нам обеим, как возвращать перо в прежнее состояние. Принцип был тот же, только вести надо было в противоположную сторону.
В общем, с перышком мы игрались еще минут пятнадцать.
— Круто-круто! — верещала сестричка, раз за разом проводя по остову.
Мягкий — твердый, твердый — мягкий. И так бесконечно. И никакого износа!
Младшенькая радовалась как ребенок, а вот у меня по этому поводу почему-то вдруг возникла совсем не детская ассоциация. Интересно, а у мужчин… ну, их мужское достоинство по тому же принципу работает?
Фауст закашлялся.
— Ты чего? — спросила я, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция.
— Я чего? — откашлявшись, вопросительно глянул на меня мужчина. — Да я вот думаю, тебе сейчас продемонстрировать или как? — И посмотрел на меня с таким упреком, что мне стало неуютно.
И еще до меня, кажется, дошло…
— Я что, это вслух спросила?
— Ага, — подтвердил мои худшие опасения Фауст.
Ой, мамочкииии! Захотелось завыть с досады и обеими руками схватиться за голову.
А еще я, кажется, покраснела. Впервые в жизни…
Блондин заметил смущение, но замять тему не спешил:
— Так что, тебе сейчас продемонстрировать? — таким многообещающим тоном повторил феникс, что меня повторно бросило в краску. Да что за фигня со мной такая?
Так, Люба, соберись!
— Эммм… Давай на следующем привале, а? — справившись с эмоциями, бодренько предложила я и первая схватилась за еду. — А фо офень куфать хофется, — уже с набитым ртом сообщила блондину, не отрывающему от меня подозрительного взгляда.
— А вы это о чем? — сделала крайне недоуменное лицо сестричка, и я мысленно порадовалась, что хотя бы в этом вопросе мелкая не просвещена.
— Ну, хоть так, — был солидарен со мной Фауст, поглядывающий на сгорающую от любопытства Стаську.
Мне же надо было что-то ей отвечать. Да еще правдоподобно, а то ж не отстанет.
— А мы… про силки, — наудачу выдала я.
— Я Любе обещал показать, как их сссставить! — поддержал легенду Фауст, особенно выделив последнее слово. И у меня закралось разумное подозрение, что «ставить» мы будем нечто другое…
Впрочем, тему удалось благополучно замять. Все сосредоточились на еде, а после обеда, заметно отдохнувшие и в целом довольные жизнью, продолжили путь.
Как сообщил Фауст, дальше нам предстояло идти через лес, на опушке которого мы изволили трапезничать.
— Будьте аккуратны, — предупредил мужчина, стоило нашей разношерстной компании ступить под сень деревьев. — Это древний лес. Здесь таится много опасностей.
Я огляделась вокруг. Коротенькая травка, тоненькие березки, рябинки, осинки. Лес как лес. Светлый, приветливый. Я б тут с удовольствием грибочки пособирала или повалялась на мягком ковре из сочно-зеленого мха. Какие тут могут быть опасности?
В общем, слова феникса всерьез я не восприняла, а потому…
— Неужели волки водятся? — смеясь, спросила я и сделала страшные круглые глаза.
— Оборотни, — хихикнула Стаська, разделявшая мое шутливое настроение.
— И медведи. Людоеды! А может, даже снежный человек.
— Ага, а еще ядовитые змеи, гигантские осы и грибы-убийцы, — добавила мелкая.
— Кстати, грибы тоже не советую пробовать. Впрочем, как и ягоды, — спокойно сообщил Фауст, ничуть не задетый нашей издевкой. Привыкает потихоньку. — А по поводу опасных хищников… Змеи тут и вправду водятся, а еще карликовые виверны, болотные гидры, дикие псы, химеры, древесные скорпионы и василиски. Так что советую не отходить далеко.
Эээ. Издевается, да? Это он мне сейчас всех мифических существ, что вспомнил, перечислил или как? Да и вообще, старый древний лес должен выглядеть совсем иначе. А в этом разве что пушистенькие зайчики водятся.
— Это ты так пошутил, да? — решила уточнить я у феникса, на что мне со всей серьёзностью ответили.
— По-твоему, я хочу вас запугать? — осведомился мужчина, а я неопределенно пожала плечами.
Феникс ни подтверждать, ни разубеждать меня не стал. Но еще раз повторил:
— Просто держитесь ближе ко мне. И не трогайте ничего вокруг. Ясно? — И строго глянул сначала на меня, а потом и на сестру.
Мы синхронно кивнули. Ну а что нам еще оставалось? Не спорить же. К тому же мы все равно не собирались никуда отходить.
Примерно через полчаса лес уже не казался мне столь приветливым, как вначале. Деревья становились все толще, все выше, лиственная подстилка под ногами мягче. На нашем пути было все больше хвойных. Все чаще попадались мертвые остовы деревьев, опоясанные гигантскими лианами. Где-то из-под земли торчали огромные извилистые корни, а кое-где земля проваливалась оврагами и зыбкими рытвинами, заполненными дождевой водой.
Чем дальше, тем сильнее мне становилось не по себе, и желание держаться ближе к Фаусту, а еще лучше вцепиться в него руками и ногами все возрастало.
— А ничего так лесок, — заключила Стаська, обведя взглядом кривое трухлявое дерево, выеденное изнутри, которое непонятно каким образом все еще держалось вертикально.
— Стась, отойди оттуда, — попросила я, резонно опасаясь, что это деревце вот-вот рухнет.
Сестричка скривилась, но послушалась.
— Трусиха, — буркнула мелкая и, насупившись, поплелась следом.
А лес становился все необычнее. Землю скрывали огромные папоротники, лианы обвивали уже практически все деревья, свисали вниз гибкими змеями, стелились по земле в поисках новой опоры, за которую можно было бы зацепиться. Я благоразумно все их перешагивала, Стаська же время от времени пинала ногами толстые стебли, за что удостаивалась косых взглядов блондина.
Дальше на пути нарисовались не пойми откуда взявшиеся валуны. Огромные, гладкие, с северной стороны поросшие мхом и лишайником.
