Ознакомительная версия.
— Мне кажется, это природная магия самого Вальдина. Вода здешнего колодца, как и вода Черного озера, обладает необычными свойствами. Только этот источник исполняет желания, — почесывая в раздумьях нос, озвучила я рабочую версию. — Гиз выпил и пожелал, чтобы у меня выздоровело горло, Кейр захотел летать. Оба желания исполнились без явных признаков магии. Возможно, покойный маг захотел получить дары телепатии и уединения и чего-нибудь не рассчитал с масштабами исполнения.
— Тогда я хочу тот сундук с трюфелями, булками и сокровищами, только настоящий! — провозгласил наш скромный в потребностях крошка-сильф и с разгону бултыхнулся в ведро, чтоб уж напиться-выкупаться наверняка для пущей действенности.
Мы приготовились увидеть очередное чудо, но не тут-то было! Приняв ванну, малютка вылетел из ведра кометой и как наскипидаренный завертелся по сторонам, выискивая вожделенный клад. Ничего! Ни одной конфетки, медной монетки или черствого сухарика не появилось. Фаль, обманутый в лучших надеждах, состроил разочарованную мордашку, фыркнул (а не больно-то и хотелось!), встряхнулся так, что брызги полетели веером, и уже сухим уселся на свой привычный насест — мое плечо.
— Ошиблась, магева? — поднял бровь Гиз, глаза смотрели настороженно, ждали подвоха.
— Или существуют какие-то ограничения на исполнение желаний, — пожала я плечами, уж очень не хотелось отказываться от удачной и стройной версии. — Ладно, пойдемте в дом. Я попробую вызвать Умнара.
Если существуют Силы (очевидные доказательства имеются!) и боги (тоже факты сами за себя говорят!), значит, тонкий мир, то есть привидения и духи, тоже должны наличествовать, хоть и не попадались на моем пути. Влюбленный чудак, изображавший из себя зомби или привидение, не в счет. Но, кстати, Фаль что-то о духах в тюрьме говаривал, стало быть, он их видел. Значит, призвать можно!
— Прямо сейчас? — удивился Кейр, метнув взгляд на пока еще высоко стоящее солнце.
— Чего откладывать? Для рун время дня и ночи значения не имеет, да и Умнару, полагаю, уже все равно, ибо науке ничего доподлинно не известно о распорядке дня у душ и покойников, — пожала я плечами, на ходу прикидывая, каким будет основной комплекс рун для занятий некромантией. — Чем быстрее разберемся в происходящем, тем бедолагам деревенским лучше. И не надо хмуриться, опасности никакой, защитный рунный круг, который я держу, охраняет почти от любой беды.
Сказано — сделано. Дом, стараниями телохранителя частично успевший избавиться от затхлого запаха нежилого строения, встретил нас тишиной. Лишь когда мы входили внутрь, едва слышно поскрипывали доски крыльца и пола. Там оказалось всего две комнаты. Первая — кухня с очагом и столом, где маг, по-видимому, готовил, да еще с большим топчаном для сна, застеленным какой-то коричневой шкурой. Второе помещение было рабочим — с подвесными книжными полками во всю стену и еще одним здоровенным столом у окна. Там тоже наличествовали стопка книг, принадлежности для письма, а еще имелся обгоревший кусок столешницы, где, полагаю, когда-то лежали записи мага, в которые сунули нос крестьяне. Да, если в подполе нет пещеры Али-Бабы, деревенский проклинатель жил очень просто и скромно.
Как кошка, выбирающая место, я потопталась по комнатам и, определившись, села прямо на пол где-то посередине между столом и кроватью, на плетенную из сухого тростника дорожку. Вот оно! Почему, не знаю, но именно здесь мне захотелось остановиться. А раз захотелось, значит, так тому и быть. Скрестив ноги (не для медитации, а просто потому, что так удобнее), я призвала рунную магию. Рисовать красками ничего не стала, если призраки и духи — тонкий мир, не видимый невооруженному глазу, значит, и руны не должны быть явными!
— Эвайз, эйваз, альгиз, — прошептала я тихо, мысленно воображая переплетение этих рун: ключа к потустороннему миру, движения между миром материальным и незримым, и руны воздуха, руны речи, обещающей контакт. Потом я позвала: — Умнар, давай поговорим!
— Ой, — даже не сказал, а тихо выдохнул где-то позади Кейр.
Они с Гизом, ну и Фаль (куда ж без сильфа, если намечается самое интересное!), тоже были в комнате, только остались ближе к двери, чтобы не мешать моим брожениям и колдовству.
Я открыла крепко зажмуренные глаза и едва не повторила Кейрово «ой!». Прямо перед носом у меня маячил чуть прозрачный сухонький мелкий старикашка с большой головой, забавными клочковатыми бровями, длинным носом, тонкими и длинными, какими-то лягушачьими губами и абсолютно лысой черепушкой. А вот глаза призрака никак не соответствовали такой препотешной внешности. Они были такими печальными и мудрыми, что я почему-то сразу решила: «Если этот Умнар и проклял деревню, то совершенно не нарочно, такого взгляда у мелкого или даже по-крупному мстительного мерзавца не бывает».
— Извини, что потревожила твой покой, — первым делом сказала я, обращаясь к призраку. — Но мне очень нужно знать точно, что и почему в деревне творится.
Я намеренно, как и Гарнаг, не стала вдаваться в подробности, чтобы Умнар говорил, как пожелает и что пожелает, если, конечно, вообще пожелает. Старичок, однако, отпираться не стал, мелко затряс головенкой и как на духу печально ответил: — Какой уж тут покой, магева, мог бы спать, так сон потерял и только жалеть могу о глупом желании своем да о кончине несвоевременной! Сами боги послали тебя в помощь!
«Вообще-то да», — подумала я скромно, но шокировать бедное привидение подобными откровениями не стала. А то еще заикаться начнет, беседовать станет неудобно. Чувствовать себя в роли милиции, выспрашивающей у несчастного с логопедическими проблемами, на какой улице лежит дохлая лошадь, не хотелось.
— Поведай, что приключилось и как помочь, — тактично попросила я еще разок печального старичка и приготовилась слушать.
— Совсем я из ума на старости лет выжил, — вздохнул дедок, видать, по смертной привычке, хоть дышать ему теперь не требовалась, и печально повесил нос. — Раньше-то на отшибе жить нравилось, одиночество любо было, а как к последней черте приближаться стал, такая жаль меня взяла и обида. Столько для людей делал, любую просьбу олухов этих деревенских уважить старался, а они все одно меня сторонились, нет чтобы просто к старику зайти, навестить — увы, без дела не шли. Видел, боятся, тогда и решил я водицы колодезной испить. Ты правильно, магева Оса, угадала, желание она исполняет, но не всякое. Только заветное и бескорыстное, если душа воистину чего желает и выгоды в том для себя не видит! Вот я, дурак старый, захотел соседям своим великое благо понимания принести, чтобы не надо было слов, чтобы от сердца к сердцу сразу мысль и чувство тянулись, да чтобы тихо и укромно мы жили, без пустого беспокойства пришлых. Сотворил магию, успел понять, что на самом-то деле не радость, кошмар принес, а исправить ничего не успел. Срок вышел! Так и маюсь по сей день, жду, чтобы поправить беду кто-нибудь смог, людей жалко! Они ж, горемычные, измаялись совсем! Только они к дому моему будто дорогу забыли! Сделай милость, магева, испей из колодца, захоти, чтобы все стало по-прежнему, как до желания моего! Сердце доброе у тебя, водица не откажет! А как исправится все, так мне покой придет!
Ознакомительная версия.
