— И что происходило тогда?
Бинабик отложил мешочек в сторону.
— Давай мне подождать с разговариванием, Саймон. Я имею должность размышлять.
Саймон никогда особенно не принимал всерьез предсказания костей — для этого они были слишком похожи на инструменты гадалок на ярмарке, — но сейчас он был потрясен явной тревогой Бинабика. Прежде чем он успел спросить у тролля что-нибудь еще, Мириамель вернулась к огню и села.
— Я не вернусь, — заявила она, не тратя времени на предисловия.
Бинабик и Саймон были слегка сбиты с толку.
— Я не понимаю значительности ваших слов, принцесса Мириамель.
— Нет, понимаешь. Мой дядя послал тебя за мной. А я не поеду.
Саймон никогда не видел на лице принцессы такого жестокого и решительного выражения. Теперь он понял, почему она была так холодна с ними утром. И здорово рассердился. Почему она вечно злится и упрямится? Ей, похоже, просто нравится словами отталкивать от себя людей.
Бинабик развел руками.
— Я не могу заставлять вас поступать против своего хотения, принцесса, — и я не стал бы предпринимать такую акцию. — Он огорченно покачал головой. — Хотя, с безусловностью, ваш дядя и многие другие питают беспокойство в относительности вас и ваших планов. Так что я буду просить вас возвращаться… но не заставлять.
Мириамель, казалось, немного успокоилась, но все еще была готова к сопротивлению.
— Мне очень жаль, Бинабик, что ты напрасно проделал такой длинный путь, но я все равно не вернусь. Я должна еще сделать кое-что.
— Она хочет сообщить отцу, что он зря затеял эту войну, — буркнул Саймон.
Мириамель бросила на него недовольный взгляд.
— Я не поэтому еду. Я же тебе объясняла. Она кратко изложила свои идеи относительно того, что бросило Элиаса к Королю Бурь.
— Возможно, вы действительно производили обнаружение его ошибки, — сказал Бинабик, когда она закончила. — Это приближается к моим собственным предположениям. Но я питаю страх, что вы не можете достигать цели. — Он нахмурился. — Если ваш отец оказывался в чрезмерной близости от очень могущественного Короля Бурь с воспомоществованием хитрости Прейратса или как-то иначе, он может приобретать похожесть на человека, который пьет очень слишком много канканга: слова, что его семья умерщвлена голодом, а овцы побежали, могут не доходить в его уши. — Он положил руку на плечо принцессы. Мириамель вздрогнула, но не стала отодвигаться. — Кроме того — и это причиняет боль моему сердцу, — с вероятностью, Элиас не может больше существовать без Короля Бурь. Меч Скорбь обладает великим могуществом, очень весьма великим. Если забирать его у короля, Элиас может терять весь свой разум.
Глаза Мириамели были полны слез, но лицо ее оставалось непреклонным.
— Я не собираюсь отнимать у него меч, Бинабик. Я хочу только сказать ему, что все зашло слишком далеко. Мой отец — мой настоящий отец — не хотел бы, чтобы его любовь к моей матери породила столько зла. А это значит, что все случившееся — дело рук других.
Бинабик снова развел руками, на этот раз в знак покорности.
— Если вы со справедливостью угадывали причину его безумия, этой войны и соглашательства с Королем Бурь. И если он будет выслушивать вас. Но я уже говаривал, что не могу останавливать ваше путешествие. Я могу только оказывать вам сопутствие для вашего хранения.
— Ты поедешь с нами? — спросил Саймон, очень довольный, что кто-то разделит с ним его тяжкую ношу.
Тролль кивнул, но улыбаться перестал.
— Ты же не будешь возвращаться со мной к Джошуа, Саймон? Это становилось бы причиной для отказа от путешествования.
— Я должен ехать с Мириамелью, — твердо ответил он. — Я дал клятву.
— Хотя я об этом не просила, — вставила принцесса. Саймон ощутил мгновенный укол боли и злости, но вспомнил Рыцарский канон и овладел собой.
— Хотя ты об этом не просила, — повторил он, сверкнув на нее глазами. После всех ужасов, через которые они прошли вместе, ей, казалось, все еще нравилось причинять ему боль. — Мой долг остается со мной. К тому же, — он повернулся к Бинабику, — Мириамель едет в Хейхолт, а я в Свертские скалы. Сверкающий Гвоздь там, и он нужен Джошуа. Но я не могу придумать, как попасть в замок и украсть Скорбь, — машинально добавил он.
Бинабик выпрямился и устало вздохнул.
— Следственно, Мириамель едет в Хейхолт молить своего отца об останавливании войны, а ты хочешь заниматься спасательством одного из Великих Мечей — твоя единственная рыцарственная персона? — Он внезапно наклонился и свирепо помешал в котелке. — Да вы имеете понимание, что звучите, как дети? Я предполагал, что после ваших очень многих опасностей и неоднократных подхождений к гибели вы оба стали очень умнее.
— Я рыцарь, — сказал Саймон. — Я уже не ребенок, Бинабик.
— Это только означивает, что теперь ты имеешь возможность приносить очень больший вред, — отозвался тролль, но тон его голоса был почти миролюбивым, как будто он уже понял, что спорить бесполезно. — А теперь пора питаться. Это все равно счастливая встреча, хотя времена и несчастливые.
Саймон был рад, что неприятный разговор окончен.
— Правда, давайте есть. И ты ведь еще не рассказал, как тебе удалось нас найти.
Бинабик еще раз помешал в котелке.
— Эти и прочие новости вы получите после удовлетворения голодания, — вот все, что он сказал.
Когда путешественники начали жевать немного медленнее, Бинабик облизал пальцы и глубоко вздохнул.
— Теперь, когда наши животы наполнены и нас окружает безопасность, мрачные новости требуют рассказывания.
Он поведал ошеломленным Саймону и Мириамели о нападении норнов на лагерь Джошуа и его последствиях.
— Джулой умерла? — Саймону показалось, что земля рушится у него под ногами; скоро не останется ни одного безопасного островка. — Будь они прокляты! Мерзкие демоны! Я должен был быть там. Рыцарь принца…
— Возможно, ты имеешь справедливость, когда говоришь, что вам обоим следовало бы быть там, — мягко сказал Бинабик, — или по крайней мере не следовало уезжать. Но вы не имели бы возможность что-либо сделать, Саймон. Все произошло с огромной внезапностью и тихостью, и было предназначено для исполнения одной цели.
Саймон потряс головой в ярости от собственной беспомощности.
— И Лилит. — Мириамель вытирала глаза. — Этот несчастный ребенок — она не знала ничего, кроме боли.
Некоторое время они сидели в скорбной тишине, потом Бинабик снова заговорил:
— Теперь позвольте мне производить рассказывание менее печальных вещей — про то, как я находил вас. Со всей честностью, это история не чрезвычайной длины. Кантака делала огромную часть выслеживательной работы — ее нос отличается большой искусностью. Я только питал страх, что произойдет очень слишком большое отставание — лошади путешествуют на большие расстояния очень быстрее, чем волки, и запах состарится. Но удача нам сопутствовала. Я следовал за вами по краю Альдхорта, и там все спутывалось на некоторое время. Я имел огромное беспокойство, что мы потеряем вас в этом регионе — движение было очень медленное, и, кроме того, шел дождь. Но умная Кантака с легкостью находила след.
