— Так ли? Я слышал, Его Величество тяжело болен. А управляет его брат ярл Камбре…
— Уже не управляет, — сообщил я.
— Что случилось?
— Им самим управляют, — сообщил я, — в аду. Король здоров, как стадо породистых быков. Все поют… Надеюсь, у вас все так же хорошо и благополучно?
Он выпрямился, ликующая улыбка медленно сползла с лица. Принцесса наконец прекратила рассматривать меня и перевела взгляд на ярла. Холод потери пронзил меня, как морозный ветер, а расправившая было крылышки душа печально сложила их и рухнула на темное дно, куда я сам боюсь заглядывать.
Ланаян, что стоял, как статуя, шелохнулся, напоминая, что он здесь и все слышит, отвесил учтивый поклон.
— Простите, если я вам больше не нужен… Ярл кивнул несколько безучастно:
— Да-да, иди.
Ланаян остался на месте, словно и не слышал, взгляд его был устремлен к принцессе. Она сказала с легкой гримаской:
— Спасибо, Ланаян, ты свободен.
Он кивнул, бросил на меня быстрый взгляд и, отступив на шаг, повернулся и удалился быстрой молодой походкой. Я следил за ним краем глаза. Похоже, покинувший племя ярл не у всех здесь пользуется доверием, и Ланаян мне это показал ясно и наглядно. Нарочито.
Голос черноволосой валькирии прозвучал холодно и отчужденно, словно она говорила с вершины Гималайских гор:
— Мне кажется, этому гонцу известно больше, чем он говорит.
Ярл вперил в меня строгий взгляд.
— Это правда?
— Да, — ответил я.
— Что тебе еще известно? Я развел руками.
— Мне известно двести способов ловить рыбу в океане и сорок вариантов завязывания морских узлов, ведь мы, сыны степей, все-таки еще и доблестные внуки моря. И многое еще я знаю и умею… Но, думаю, вас интересует не это. А, к примеру, знаю ли я, что вас сместили с трона главы совета племен, после чего вы, обидевшись, удалились вот сюда в тишь да гладь… Могу добавить, ваш старший брат уже в племени айсоров, где его по-прежнему считают своим вождем. Он хочет знать, готовы вы ли начать борьбу за восстановление своих прав на трон.
Валькирия поморщилась, Элькреф дернулся, на лице сменилась гамма чувств, наконец взгляд медленно потух, а в голосе прозвучала откровенная злость:
— Брат бросил нас!.. А я не был готов править советом племен.
— Растенгерк передал трон среднему брату, — напомнил я. — А тот был еще как не против.
Он выкрикнул:
— Да, это все знают! Аммонк рвался к власти и готов был сам сместить Растенгерка. Но продержался недолго, слишком был заносчив и не считался с мнением старейшин. Когда его решили сместить, он схватился за оружие, но был убит со своими телохранителями. Это ты знаешь?
После него правил я, однако…
— Недолго?
Он огрызнулся:
— Дольше, чем средний брат! Но другие кланы уже ощутили сладость близкой власти. Мне пришлось бежать сюда…
Я кивнул.
— Знакомо. Но если бы вы не увязали в излишней дружбе с глиноедами, не одевались в их одежды, не кланялись их мерзким и слабым богам, то вас бы, скорее всего, никто не стал бы сбрасывать с трона.
Валькирия обратилась к нему, по-прежнему игнорируя меня:
— Почему ты позволяешь ему так разговаривать с тобой?
Я посмотрел на нее холодно, она ответила взглядом, полным презрения высокорожденной к мелкому грязному червяку, пресмыкающемуся у ее ног.
Элькреф ответил чуточку виновато:
— У людей степи все вольны и равны… за исключением времени войны. Но он, конечно, дерзит. И не все упреки заслужены. Пусть мой брат вспомнит, как рухнуло все из-за него, когда потерял голову из-за горожанки, когда сам на чал надевать их мерзкие, как ты говоришь, одежды и проводить время в ужасных каменных домах!
Я вскинул голову и посмотрел ему прямо в глаза.
— Я прислан не для того, чтобы обмениваться упрека ми. Что сделано, то сделано. Ваш некогда несчастный, а теперь счастливый брат спрашивает, готовы вы ли начать борьбу за возвращение трона и власти над племенами.
Кстати, он намерен передать трон объединенных племен вам.
Он дернулся.
— Почему мне?
Принцесса тоже смотрела с высокомерным удивлением. Элеонора Гордая, вспомнил я ее прозвище. Точнее не скажешь…
— Ему он не нужен, — ответил я.
— Почему?
— Он нашел ту женщину с волосами из красного огня, — напомнил я. — И намерен остаться с нею в ее королевстве. Тем более, что король там уже немолод…
Я сделал многозначительную паузу, Элькреф пробормотал:
— Как мы похожи с братом, просто удивительно. Хотя мне повезло, я не гонялся за любимой женщиной десять лет по раскаленным пескам, степям и горам.
Принцесса Элеонора снисходительно улыбнулась. Я посмотрел на нее, стараясь не замечать ее великолепия, только я и могу оценить в полной мере, она снова смерила меня холодным взглядом.
— Каков будет ответ? — потребовал я.
Элькреф с несчастным видом оглянулся на валькирию.
— Прошло много времени. Я нашел гораздо больше, чем потерял. Не знаю, стоит ли вообще начинать? И что я выиграю, кроме трона, который мне тоже не нужен?
Я покосился на принцессу.
— Хотя бы уважение этой женщины.
Он вспыхнул, рука метнулась к поясу, где полно колец для ножен, однако все болтаются, как бесполезные украшения.
— Да как ты смеешь?
Я спесиво выпрямился.
— Я воин, благородный… надеюсь, ярл. И не из вашего племени. Так что не связан никакими клятвами и обетами. Вы подумайте над ответом. Надеюсь, он будет достоин ярла, а не… гм… как бы это помягче… горожанина. Мой конь устал за долгую дорогу, мы подождем.
Принцесса милостиво наклонила голову, голос ее прозвучал ровно, словно скользил по льду высокогорного озера:
— Иди отдыхай.
Я сделал над собой усилие и остался, подыгрывая Элькрефу. Элькреф понял, досадливо поморщился и сказал сухо:
— Тебе покажут свободные комнаты в доме для гостей короля. И еще…
Голос его прозвучал странно, я уже было отступил, намереваясь уйти, но тут повернулся к ярлу.
— Да?
Он проговорил несколько смущенно, так мне показалось:
— Десятник, ты верен обычаям своего племени, это хорошо. Но ты видишь город… неверно. Отдыхай, пока я обдумаю ответ брату. Побывай в городе, пообщайся с людьми… Я поморщился.
— С глиноедами?
Он сказал мягко:
— Мы можем называть их хоть камнегрызами, но от этого они камни грызть не станут, как сейчас не едят глину.
Не спеши, чтобы я не отвечал брату по первому зову сердца, а обдумал еще и головой.
Я сказал надменно:
— Разве не сердце важнее?
— Сердце указывает общий путь, — ответил он уклончиво, — а как по нему идти — решает голова. Иди, отдыхай. Ты здесь гость, не слуга, никто над тобой не хозяин.
