Дать Марси под зад бампером я не могла, поэтому я выбрала следующий вариант в своем списке.
— Если бы мой отец был дилером «Тойоты», думаю, у меня все-таки хватило бы ума и знаний об экологии, чтобы попросить купить мне «гибрид».
— Что ж, жаль, что твой отец не является дилером «Тойоты».
— Верно. Мой отец умер.
Она дернула плечом.
— Ты сама это сказала, я ни при чем.
— Слушай, я думаю, будет лучше, если мы отныне перестанем задевать друг друга.
Марси внимательно разглядывала ногти:
— Хорошо.
— Ладно.
— Вот и пытайся быть дружелюбной с такими людьми. Все равно все обернется против тебя! — буркнула она себе под нос.
— Дружелюбной? Ты назвала Ви жирной!
— А еще я предложила подвезти тебя! — Она вдавила педаль газа в пол, машина с визгом тронулась с места, пыль из-под колес полетела мне в лицо.
Проснувшись сегодня утром, я совершенно не собиралась искать новую причину ненавидеть Марси Миллар, но вот — пожалуйста.
Старшая школа Колдуотера была построена в конце девятнадцатого века, и здание выглядело эклектичной смесью готики и викторианской архитектуры, больше напоминая собор, чем школу. Узкие арочные окна, стекла с примесью свинца. Серый камень, местами чуть меняющий оттенок. Летом стены были снизу доверху увиты плющом, что придавало зданию особое очарование и вызывало ассоциации с Новой Англией. Зимой же плети плюща больше всего были похожи на длинные пальцы скелета, вцепившегося в горло зданию.
Я быстро шла, почти бежала по коридору к классу химии, когда в моем кармане зазвонил мобильный телефон.
— Мам? — ответила я, не уменьшая скорости. — Я потом тебе перезво…
— Ни за что не угадаешь, на кого я вчера наткнулась. Линн Парнелл. Ты должна помнить Парнеллов. Мама Скотта.
Я глянула на время на экране телефона. Мне повезло — я все-таки поймала машину, которую вела абсолютная незнакомая мне женщина, ехавшая на занятия кикбоксингом, но я все еще опаздывала. Меньше двух минут до звонка.
— Мам! Занятия сейчас начнутся. Давай я перезвоню в обед?
— Вы со Скоттом так хорошо дружили.
В моей памяти забрезжили смутные воспоминания.
— Ага. Нам было пять, — сказала я. — Вроде он всегда пѝсал в штаны?
— Мы вчера чудесно посидели с Линн. Она только что развелась, и они со Скоттом возвращаются в Колдуотер.
— Прекрасно. Я перезвоню тебе…
— Я пригласила их сегодня на ужин.
Я шла мимо кабинета директора, минутная стрелка на часах над дверью как раз перескочила на следующее деление — теперь она была ровно на 7.59. «Не вздумай звонить!» — заклинала я звонок. Еще чуть-чуть. Буквально совсем чуть-чуть…
— Сегодня не получится, мам. Мы с Патчем…
— Не глупи! — резко перебила мама. — Скотт один из твоих самых старых друзей. Вы с ним знакомы куда дольше Патча.
— Скотт заставлял меня есть мокриц. — В памяти всплыли новые подробности нашего общения.
— А ты никогда не заставляла его играть в Барби?
— Это совершенно другое!
— Сегодня в семь, — отчеканила мама тоном, исключающим любые возражения.
Я влетела в класс и буквально в последние секунды скользнула на металлический стул перед черным гранитным лабораторным столом в первом ряду. Столы были рассчитаны на двоих, и я скрестила пальцы, чтобы я оказалась в паре с кем-то, кто разбирался в химии лучше меня, что, откровенно говоря, было совсем несложно. По натуре я была скорее романтиком, чем реалистом, и всегда отдавала предпочтение интуиции перед логикой. А точные науки этого не любят.
В класс неторопливо вплыла Марси Миллар. Она была на каблуках, в джинсах и том самом топе от Banana Republic, который числился в моем списке желаний на новый школьный год: по моим подсчетам, ко Дню труда он уже должен был лежать на полке распродаж и тогда стал бы доступен моему бюджету. Я как раз мысленно вычеркивала топик из списка, когда Марси уселась на соседний стул.
— Что это у тебя с волосами? — осведомилась она. — Мусс кончился? Или терпение? — Она кривовато ухмыльнулась. — Или это оттого, что тебе пришлось пробежать шесть километров, чтобы не опоздать?
— Как насчет нашего договора? О том, чтобы не общаться друг с другом? — Я выразительно посмотрела на ее стул, потом на свой, давая понять, что полметра — этого явно недостаточно, чтобы не мешать друг другу.
— Мне от тебя кое-что нужно.
Я тихонько вздохнула, чтобы успокоиться. Мне стоило догадаться.
— Скажу честно, Марси, — начала я. — Мы обе знаем, что этот курс будет безумно сложным. Позволь оказать тебе услугу и предупредить, что точные науки мне не очень даются. Я записалась на этот курс в летней школе только потому, что слышала, что в этом семестре химия попроще. На самом деле ты не хочешь, чтобы я была твоим партнером. Это совсем не поможет тебе получить хорошую отметку.
— Разве похоже, что я села рядом с тобой из-за оценки? — Она сделала нетерпеливый жест рукой. — Ты нужна мне совсем по другой причине. На прошлой неделе я устроилась на работу.
Марси? На работу?!
Она усмехнулась, и я подумала, что, вероятно, мои мысли с легкостью читаются на моем лице.
— Я занимаюсь документацией в школьной администрации. Один из продавцов моего отца женат на секретарше из канцелярии. Никогда не помешает завести связи. Впрочем, откуда тебе об этом знать.
Я знала, что отец Марси в Колдуотере имел большое влияние. Честно сказать, его взносы в благотворительный фонд школы были настолько значительны, что он легко мог бы оказывать влияние на любого преподавателя в старших классах, но это было уж совсем нелепо.
— Так вот. Иногда личные дела учеников падают и раскрываются, и я невольно узнаю некоторые вещи о некоторых, — сказала Марси.
Ага, конечно.
— Например, я знаю, что ты все еще не пришла в себя после смерти своего отца и ходишь на консультации к школьному психологу. В сущности, я знаю все обо всех. Кроме Патча. На прошлой неделе я заметила, что его личное дело пустое. Я хочу знать, почему. Хочу знать, что он скрывает.
— Тебе-то какое дело?
— Он вчера стоял на парковке у моего дома и пялился в окно моей спальни.
Я моргнула.
— Патч стоял у твоего дома?
— Да, если только ты не знаешь еще кого-нибудь, кто ездит на «Джипе Коммандер», одевается в черное и безумно сексуален…
Я нахмурилась.
— Он сказал что-нибудь?
— Он увидел, что я смотрю из окна, и уехал. Вот я и думаю… Может, мне стоит подумать о запрете на приближение? Это вообще типично для него? Я знаю, что он себе на уме, но насколько именно?
Я не ответила, слишком потрясенная услышанным. Патч? У дома Марси? Должно быть, после того, как он уехал от меня. После того, как я сказала «я люблю тебя», и он сбежал.
