Вместо слов по-прежнему из глотки рвалось рычание.
«Стой».
— Хырррр.
«Постой».
— Хырррррр.
«По-стой».
— Хы-хыррр.
«П-о-с-т-о-й».
— Кыгкыррр.
…Ой, мама…
«Люди».
— Хырррр.
«Обезьяны».
— Хыррррррр.
«Кошки».
— Хыррррр.
«Что за бред я несу? Даже пытаюсь нести… Нужно выбрать короткие простые слова.»
«Я».
— Хыр.
«Ты».
— Хырр.
«Она».
— Хыррр.
Понятно… Не получается произнести ВООБЩЕ ничего.
Уже на читсом упрямстве Димка продолжал. Наверное, со стороны это смотрелось забавно: огромный волосатый гигант сидит посреди леса и с маниакальным упорством пытается говорить по-человечески.
«Бревно».
— Хырррррр.
«Земля».
— Хыррррр.
«Бабочка».
— Хыррррррр.
«Хочу назад».
— Хырррр хыррррр.
«Домой».
— Хыррррр.
«Нужно успокоиться».
— Хыррррр хыррррррррррр.
«Нужны деньги».
— Хыррррр деньги.
«Нужны документы».
— Хырр…
Стоп! Еще раз…
«Деньги».
— Деньги.
А почему это слово «деньги» можно произнести??? И почему… почему оно произносится вовсе не как «деньги»???
— Деньги.
Странно. Сознание говорило ему, что он произнес «деньги», а уши явственно слышали «мануок». Странное слово, произнесено незнакомым на слух неестественным голосом — хриплым, идущим из глубины груди. Что это значит? Может быть, от отчаяния Димка уже спятил? Или…
Димка воспрянул. Видимо, чудовище, в которое его превратили все же разумно и может говорить. В момент превращения в память записались некоторые слова, известные соплеменникам. Правда непонятно, почему из всех возможных он знает только «деньги»… впрочем, нет.
Наверняка, словарный запас чудища несколько побольше, просто пока Димке не удалось наткнуться на другие знакомые слова… А что это за бормотание слышится?
Вот черт.
Пока Димка распугивал своими рычаниями окружающую живность подтвердилась мысль о том, что по дороге народ ходит часто. Сейчас представители «народа» стояли у обочины, со страхом всматриваясь в темные кусты, из которых до них донеслись жуткие звуки.
Седоволосый старик и совсем «зеленый» мальчишка. Люди. Стопроцентные люди. Одеты в точности как давешние хрюны: штаны, рубашка, жилетка. На мгновение мелькнула абсурдная мысль, что дед с мальчонкой ограбили поросят. Чушь, конечно, скорее всего так одеваются местные крестьяне…
Что делать будем? Затаиться? Опасности от них никакой, в лес в поисках рычащей зверюги не полезут. Постоят и отчалят. Затаиться? А стоит ли?
Рано или поздно, а выходить на контакт придется. Не с этими, так с другими. Тем более, старик и ребенок — наиболее подходящие кандидатуры. Напасть не смогут, убежать в случае чего тоже…
Решено. Выходим.
Димка подхватил собственнозубно обгрызенную дубину. Если испугаются, то с дубиной он выйдет или с букетом цветов — все равно. А если не испугаются его рожи, не испугаются и дубины…
Выходим.
Затрещали кусты и на дорогу перед стариком, схватившим внука за руку, шагнуло огромное человекоподобное существо, поросшее рыжим волосом. Бедра обмотаны синей тряпкой, в руках — грубая дубина.
Первый контакт.
Стороны пристально смотрели друг на друга.
Димка пытался унять бешено колотящееся сердце. Неизвестность страшит. Что сделают люди? Закричат? Убегут? Что?
На лице старика — непонятное выражение. Не испуг, не страх, нет. Удивление, но слишком спокойное. Так смотрят на лося в своем огороде. Лось — ничего удивительного, в огороде — ну, в принципе, возможно. И все же, что он там делает?
Да, вот именно, старик удивлен не столько обликом Димки, сколько присутствием его здесь. Такие чудища ему знакомы? Просто не ожидал увидеть в лесу? Только в зоопарке?
У мальца другое выражение. Страх вперемешку с восхищением. На лице прямо написано: «Ух ты, такой здоровенный!».
Тут Димка обратил внимание, что он — чудовище не просто крупное. Действительно здоровенное. Хотя он и привык быть выше и крупнее большинства людей, но, по сравнению с аборигенами (в лице деда и мальчишки) он — просто великан. Если предположить, что рост у старика средний, то рост Димки — где-то два с половиной метра. Мальчишка смотрит на него как на башню.
Молчаливый обмен взглядами продолжался.
Первым не выдержал мальчонка. Глядя на Димку, задрав голову, он восторгом произнес:
— Тррр! Яггай! Тррр тр тррррр, трррр тррр трррр.
Что-что?
Нет, конечно, мальчонка не трещал как дятел по весне. Он произнес что-то членораздельное, но из всей фразы для Димки полностью отчетливо прозвучало только таинственное «яггай». Да-а, вот тут поймешь древних греков, для которых варварская речь слышалась как сплошное «вар-вар-вар»…
Старик одернул внука, тихо шикнул. Молчать дальше нельзя, надо что-то говорить… Что?
— Привет!
Ух ты, еще одно слово в коллекции! И какое подходящее!
— Привет, трррррр яггай, — сковано поклонился старик. Дернул мальчишку, кланяйся, мол. Димка не обратил на поклоны внимания. Что-то удивительное произошло, когда заговорил старик…
…В школе Димка учился настолько, насколько учебы не мешала жизни. То есть на твердые тройки. Исключением была только история, которой учитель сумел заразить почти всех в классе. Димку — на всю жизнь. Вторым исключением был иностранный язык.
Учительница французского относилась к Димке с некоторым суеверным страхом. Как она выразилась: «редкая языковая интуиция». Если Димка не знал какого-либо слова, очень часто о переводе он догадывался из контекста. Почти всегда безошибочно. Поэтому пусть не пятерки, но четверки он заслуживал честно. Как у него получалось, Димка и сам объяснить не мог. Просто в мозгу как-то сам собой всплывал наиболее вероятный вариант перевода.
Вот и сейчас…
На самом деле старик произнес:
— Халион, миреос яггай.
При этом в мозгу как будто зашуршали карточки невидимой картотеки. Вот мелькнула карточка с надписью «халион» на обратной стороне значится «привет». Это слово нынешнему телу знакомо. Как и пока непонятное, но имеющее твердый смысл «яггай». А вот карточка со словом «миреос» оказалась пустой. Незнакомое слово. И тут включилась интуиция. Зажужжали шестеренки таинственного механизма и на выходе получилось «месье», тут же превратившееся в «господин». Вежливое обращение к незнакомцу.
Заняло это долю секунды и выглядело примерно так:
— Привет, трррррр (месье? господин?) яггай.
Тут же на карточке «миреос» появилась надпись «господин». Перевод слова намертво отпечатался в мозгу. И сам Димка никогда не жаловался на забывчивость, а уж у нынешнего тела память и вовсе была слоновья.
