Съёжилась на своем месте и, дыша свежим воздухом, тонким обжигающим ледяным ручейком текущим из щели между брёвнами, принялась думать.
Много о чём надо было поразмыслить.
Найти меня всего лишь по магическому эху, оставшемуся от моего следа, мог только кто-то из Бесстрастных.
Тавлея живёт лишь потому, что среди нас, способных использовать магию внешнюю, изредка, с каждым поколением всё реже и реже, появляются мужчины, которым не нужны обереги, они сами – и есть магия. Она у них внутренняя. Это истинные маги, только их магия абсолютна.
Именно они держат наши границы.
Внутренняя магия – громадная сила, которой надо уметь управлять. Обычно она обнаруживается у подростков в переходном возрасте, и будущую опору наших миров забирает для обучения орден воинов-магов, чьи укрепления расположены в центре Тавлеи, в созвездии Дракона.
В обмен на дар внутренней магии они теряют всё остальное – беззаботную жизнь, семью, обычные чувства и радости. Их зовут Бесстрастными, Бесстрашными, Безупречными. Или драконами по названию созвездия. А обычно – Драконидами.
В лицо им оказывают боязливые почести, а за спиной посмеиваются. Слишком привычны войны на границах, а границы слишком далеки от Тавлеи. Орионидов много среди Бесстрастных.
Взрослые маги сосредоточены и замкнуты.
Им не нужны ни власть, ни золото, ни женщины. Последнее вызывает особенно нездоровый интерес и всякие сальные предположения, обычно порожденные фантазией высказывающего.
Но за всем этим сквозит обыкновенная зависть: дело в том, что обладание внутренней магией, умение ей управлять, даёт такое наслаждение, рядом с которым меркнут все земные радости. Магия внешняя не даёт почувствовать и сотой доли тех ощущений. Но тем строже, сосредоточенней на самой магии должен быть человек, обладающей ею, чтобы полностью контролировать силы, что таятся в нём.
А Кузена из дома Бетельгейзе я всё-таки вспомнила. Из-за яблок.
Мне было не то пять, не то шесть, когда у него обнаружился дар истинной магии. Или проклятье – как на это посмотреть.
Каждый раз, когда находится новый истинный маг, это грандиозное событие.
Все дома Ориона собрались на церемонию перехода будущего воина-мага в орден Дракона. В замке Бетельгейзе было не протолкнуться от гостей.
По дворикам, переходам, галереям и прочим уголкам громадного многоуровневого замка весело носились юные Ориониды, потому что одно из краеугольных правил созвездия гласит: «Родственники должны знать друг друга».
Правило это появилось ещё во времена Третьей Войны Созвездий, когда Орион столкнулся со Скорпионом и кровь лилась по всему городу.
Ориониды резали Скорпионидов, Скорпиониды – Орионидов, включились другие созвездия, пытавшиеся под шумок освободить Тавлею и от тех, и от этих.
Опасно было всё, что могло определить человека, его ранг и созвездие. И только зная своих в лицо, можно было выжить в обезумевшем городе, с одного взгляда узнать созвёздника в толпе, получить помощь и укрытие.
Поэтому кузены и кузины, дальние, ближние и окольные, во время любого празднества встречались, играли вместе, вынося из детства ощущение родства.
Сам переход должен был состояться в сумерках, а с раннего утра все развлекались, как могли. На меня в тот день надели «настоящее», взрослое платье и выпустили в свет.
Я благополучно вытирала синим бархатным подолом все попадающиеся на пути подоконники и перила, пока не обнаружила в одном из двориков двух кавалеров, вполне достойных составить мне компанию.
Кузены моего возраста тоже обрадовались мне, потому что им для новой игры как раз требовался кто-нибудь в длинной юбке.
Из ниши в стене выставили вазу с громадными розами, меня посадили на постамент и вручили яблоко: я стала прекрасной дамой.
Дворик превратился во всамаделишное ристалищное поле.
Кузены вооружились деревянными мечами – и закипел рыцарский турнир за благосклонный взгляд прекрасной дамы.
Бились не на жизнь, а на смерть. Я болтала ногами, сидя под полукруглой аркой, и во все глаза смотрела, как сталкиваются мечи и чуть щепки не летят.
Увлечённая поединком, я и не заметила, как съела яблоко, которое должна была вручить победителю. Что победитель обрадуется огрызку – было сомнительно.
Поэтому я подобрала юбки и тихонько покинула нишу. Имеет право прекрасная дама отлучится по своим прекрасным надобностям?
Побежала на кухню воровать новое яблоко.
Громадный кухонный полуподвал оглушал звуками и запахами. Народу сновало – не протолкнуться.
Я была слишком маленькой, чтобы иметь доступ к настоящей магии, поэтому пришлось пробираться к кладовой где ползком под столами, где перебежками от бочки к бочке. Сердце сжималось от сладкого ужаса и восторга.
Наверное, я была не единственным юным набежчиком на кухонные кладовые, потому что окружающие старательно делали вид, что не замечают меня. Над головой глухо стучали ножи и мягко шлёпались о припудренную мукой поверхность столешницы куски теста. Здесь было ещё интересней, чем в нише, но чувство долга победило.
В кладовой, увидев недалеко от входа корзину отборных яблок, я решила: раз яблок так много, зачем брать одно, когда можно и наградить победителя, и вручить в качестве утешения побеждённому, и себе взять, раз я не просто прекрасная, но ещё и сообразительная?
Но краснобокие тугие яблоки были куда больше моего кулака, ладонью ухватывалось только одно. Второй – другое. Для третьего рук не оставалось. В зубах не донесу, тяжелое. Незадача. Подумав, я уложила три громадных яблока в свой многострадальный подол и, радостная, со всех ног поспешила обратно.
В одном из переходов я столкнулась с Кузеном и главой дома Саиф, которые шли и беседовали почти на равных.
Красивый темноволосый подросток с удивительно правильными чертами лица, тонкий и подтянутый, сосредоточенно слушал громадного мужчину, похожего на льва с гривой седых волос. Они были не похожи, но схожи – почему и отличают в Тавлее Орионидов от Тауридов или Геминидов. Посадка головы, разворот плеч, то неуловимое, что роднит всех нас.
Скорее всего, понимаю я сейчас, хитрый и мудрый Сердар Саиф втолковывал уходящему к Драконам Ориониду, в чём состоит его долг перед созвездием.
Незнакомый ужасно взрослый Кузен мне понравился, помню, я подумала, что если бы он бился на сегодняшнем турнире за мой благосклонный взгляд, я, пожалуй, вручила бы ему два яблока. Пусть бы ел на здоровье.
Занятые разговором мужчины перекрыли мне единственный выход, а разворачиваться и спасаться бегством было поздно: седой, в которого я чуть не врезалась, пригвоздил меня холодным взглядом к плитам пола.
