— Так свет включи, — хмыкнул колдун. — И не трусь, не в жертву же я тебя приносить буду.
— Да кто вас знает, — буркнула девушка, не двигаясь со своего места.
— Я тебе обещаю, ничего страшного не будет. Ты что мне не веришь?
— Неа, — Настя отрицательно покачала головой.
— Я тебе слово дал, — колдун был удивлен.
— Простите, многоуважаемая, тьфу ты, многоуважаемый Василиса, но я не верю. Не потому что обидеть вас хочу, просто я вас совсем не знаю.
— В твоем мире не принято держать слово, — догадался колдун.
— Принято, ну, в общем, это считается хорошим тоном, но то дома, где нет ритуальных ножей и храмов куда запрещен вход простым смертным.
— Тогда я не смогу подтвердить или опровергнуть свою догадку, — пожал плечами колдун и стал уходить в противоположную от Насти сторону.
— Подождите.
— Да? — колдун довольно улыбнулся и повернулся к девушке. — Вы передумали, уважаемый, то есть уважаемая Настя.
— Поклянитесь, что ничего плохого мне не сделаете? Чем у вас тут клянутся? Мамой или нет, жизнью своей поклянитесь.
— Что значит поклянитесь? — поинтересовался чародей.
— Ну, пообещайте, что ничего мне не сделаете. Черт, поклясться жизнью звучит как-то солиднее, чем просто пообещайте, — вздохнула она.
— Я тебе поклянусь, что ничего с тобой не будет, только руку немного порежу и все.
— Я так и знала, что без членовредительства не обойдется, — воскликнула Настя. — Надеюсь, не сильно резать придется?
— Не сильно. Иди, бери нож.
— Так темно же, — Настя поднялась по ступенькам и опять заглянула в дверку.
— Включи свет.
— А где тут выключатель? Я не нахожу, — девушка безуспешно шарила рукой по гладкой стене.
— Откуда ты такая дремучая? — поджал губы колдун. — Ах, ну да, из другого мира, — вспомнил он. — Просто скажи Свет.
— Свет, — повторила Настя, и в комнатке стало светло.
— Обалдеть. А где лампочка? — Настя крутила головой, но привычной лампочки не видела.
— Кто? — не понял колдун.
— Ну, лампочка. То, что светит, где оно?
— Так давай с этим разберемся потом, мне не хочется тебе на эту тему лекцию читать, — буркнул колдун, ну не признаваться же было девушке, что он сам не очень понимал принцип работы света, светит и ладно, а как это работает, какая разница. — Вон в той шкатулке возьми нож, — велел он.
— А может вы сами? — засомневалась Настя, открыв шкатулку.
— Как ты себе это представляешь? — ехидно поинтересовался колдун. — Я же сам не тут, тут только моя проекция.
— А, значит проекция, кивнула девушка. — А сами вы где?
— Сам я у себя дома, очень далеко отсюда.
— Ну, слава богу, — вздохнула Настя. — Это хорошо, что дома, — пояснила она удивленному Василисе. — Я то подумала что вы того, ну в смысле привидение, ну умерли и теперь вот так людей пугаете.
— Как можно пугать людей если ты умер? — не понял колдун. — Постой, ты хочешь сказать, что в адском мире покойники могут создавать проекции?
— Не совсем, в общем, это долго объяснять, — Настя достала из шкатулки нож. — Что дальше делать?
— Дальше иди обратно к алтарю, протяни правую руку над камнем, а левой ножом сделай на вытянутой руке небольшой надрез.
— А без крови никак нельзя? — сморщилась Настя
— Вообще никак, — отрезал колдун. — Не бойся, режь.
— Мамочка, — Настя зажмурилась, закатала рукава и провела острым концом ножа по руке, вытянутой над камнем. Ей показалось, она руки едва коснулась, а кровь побежала очень резво. — Мамочка.
— Переверни руку, чтобы кровь капнула в центр, вон в тот ромб, — велел чародей. Настя послушно перевернула руку, и капля, сбежав по пальцам, капнула прямо в нужное место. Камень задрожал, заискрился, по желобу пробежала световая волна, а потом от камня в небо поднялся столб голубого света, имеющий очертания птицы. Настя шарахнулась в сторону, — уронив нож и зажимая порез носовым платком.
— Ха, я был прав, — колдун радовался как ребенок. — Проведи по ране другим концом ножа, — велел он: — Той где красный камень, кровь остановится.
Настя внимательно посмотрела на нож, вздохнула, но послушалась, кровь тут же идти перестала, а края пореза стали стягиваться в аккуратный шовчик.
— Обалдеть, — выдохнула девушка. — А в чем вы были правы? — поинтересовалась она, вспомнив, чего ради все это затевалось.
— Я угадал, зачем тебя привезли в наш мир, — довольно сообщил Василиса.
— И? — Насте надоело ждать когда довольный чародей соизволит поделиться с ней своей догадкой.
— У тебя есть предположения?
— У меня нет предположений, — нахмурилась Настя. — Не томите? Почему? Что значит этот свет от камня? Он ведь что-то значит?
— Конечно. Он значит, что в тебе течет королевская кровь, — сообщил чародей.
— Что за бред? — усмехнулась Настя. — С какого бодуна у меня может быть королевская кровь? Мои родители простые люди к аристократии не имеющие ни какого отношения. Предки матери были купцами, вроде, а папины так и вовсе крестьянами. Во мне нет ни капли королевской крови.
— Ну, ты же сама все видела, — растерялся Василиса, тон девушки говорил что увиденному она ничуть не поверила. — Синяя птица символ королевской семьи, реакция была мгновенной и очень сильной, а это значит что ты прямая наследница короля Елизаветы.
— Король Елизавета это ваш монарх? — поинтересовалась девушка. — Давайте рассуждать логически, я никогда не была в вашем мире, моя мама никогда тут не была, мой папа никогда тут не был, даже бабушки с дедушками не были, так каким образом я могу оказаться наследницей этой Елизаветы?
— Этого, — поправил Василиса. — Елизавета это он, мужчина.
— Да какая разница, мужчина, женщина, важно то, что я не могу быть его дочерью, потому что никто из моей семьи никогда в этом мире не был.
— Никто из твоих может быть и не был, — согласился колдун. — А вот Елизавета, я точно знаю, очень живо интересовался адским миром и, наверняка, там бывал.
— И что? — не поняла Настя.
— И то, — в тон ей ответил чародей, поднимая брови.
— Нет, этого не может быть, — покачала головой Настя. — Я не верю.
— Ну, возможности уточнить эту догадку у твоих родителей, у нас нет, — пожал плечами Василиса.
— Есть, — Настя похлопала себя по брюкам, потом по куртке: — Черт, куда же я его дела? Ах, да в сумку убрала. Вот он, — она достала сотовый. — Работает, — показала она телефон колдуну. — Вот сейчас позвоню и спрошу. И мама скажет, что это бред, и я выслушаю целую лекцию на тему того, что даже одно предположение о таком смертельно ее оскорбило и мне потом до конца дней моих будут вспоминать это. Но я все равно позвоню, вот уже звоню.
