- Арман, постой! Нет-нет, иди.
Всего лишь мелочь.
Он остановился, выжидающе глядя на меня. Затем вернулся на балкон и обнял мое лицо ладонями.
- Мелочь? Это важно.
Нам жизнь плетут из мелочей.
И если мелочи не станет, то рухнет мир.
Окончен будет жизни пир.
Ну, что же ты, не прячь очей.
Скажи, что думала, о чем сказать хотела.
- Всего лишь попросить.
- О чем?
- Там, кажется, осталась капля яда.
Как мне ее нести к отцу?
- Никак нельзя, сейчас тебя спасу.
Его глаза становились все ближе, заполняя небосвод, вытесняя звезды своим сиянием, и даже когда наши губы снова встретились, я не могла даже прикрыть веки, захваченная в плен упоительной синевой этих глаз. Шаги Рени слышались под самой дверью балкона. Я уперлась ладонями в грудь Армана, разом ощутив биение его горячего человеческого сердца.
- Тебя увидят. Уходи же.
- Ну, где вы, госпожа?
Короткий поцелуй, и мой ночной гость исчез за перилами. Я посмотрела вниз и встретилась с его сияющими глазами.
- Люблю и буду вечно повторять.
Люблю и снова, и опять.
Он послал мне воздушный поцелуй и ловко спрыгнул на землю. Я проводила взглядом его высокую широкоплечую фигуру и обернулась к бесовке.
- Отец зовет.
- Иду.
Я рассеянно кивнула и направилась на выход. Отец ждал меня в своих покоях. Мать стояла у окна, она не обернулась, когда я вошла. Элион тоже был здесь. Он сидел рядом с отцом, но на меня даже не взглянул, только я все равно видела насколько оттопыривается его верхняя губа из-за увеличившихся клыков. Брат был в ярости. Вторая жена отца, похоже, осталась на балу, который еще не закончился. Как я уже говорила, она была очень сильной Пьющей кровь и замещала отца, если он отсутствовал. Первая жена не жила во дворце уже достаточно давно, как и наш с Элионом старший брат Энцолор, единственный, кому достался дар магии. И если первая леди жила на территориях клана, но в уединении, то Энцолор жил неподалеку от нас. Я иногда сбегала к нему, забиралась с ногами на старое потертое кресло, которое мне почему-то полюбилось с первого же посещения, и сидела тихо-тихо, следя за тем, как брат творил свое колдовство или же ставил опыты.
Я уверенно вошла в покои отца и посмотрела на него. Лорд Одариан выдержал мой взгляд, усмехнулся и кивнул на кресло. Усевшись, я расправила складки белого платья, от которого так еще и не избавилась. Я тянула время, приводя в порядок не только свои растрепанные чувства, но и мысли, пребывавшие в смятении.
- Хочу с тобою обсудить, что было на балу.
Из всех вампирш, что были там,
Тебя лишь вспомнили одну.
- Позор для Пьющей кровь!
Воскликнул брат.
- Тебе я это говорил и повторяю вновь!
- Замолкни, сын.
Ты в этом доме не один.
Ответтит мне сперва, Эльмина,
А уж потом дойдет черед до сына.
Наш славный Ройх тебя просил не медлить
И на вопрос его немедленно ответить.
Я удивленно взглянула на отца.
- Так говорим сейчас о певеденье?
Или о Ройхе речь пойдет?
И коль с людьми не вышло осложненья,
То Эль вопроса не поймет.
Но тут снова вмешался Элион.
- Меня трясет от неприятья
Нас осмеяла на весь мир!
Упала так позорно ты в объятья.
А он ведь человек, а вовсе не вампир!
Упала, брат, упала. Сразу и безоговорочно, но об этом я буду думать позже и справляться с этим тоже буду сама. А пока я сидела с непроницаемым выражением на лице и переводила холодный отчужденный взгляд с одного родственника на другого.
- Так что ответим Ройху, дочь?
Отец вернул меня к вопросу, который вдруг стал неразрешимым. Я неуверенно посмотрела на него, и голос прозвучал тихо и потерянно.
- Отец, уже на землю пала ночь.
Я так устала сильно.
И дать на твой вопрос ответ,
Сейчас мне непосильно.
Теперь на меня смотрела даже мать. Да, понимаю. Не так давно мою увлеченность этим вампиров было сложно не заметить. Но я больше не чувствовала ни увлеченности, ни даже уверенности, что она была. Отец задумчиво постучал пальцами по подлокотнику своего кресла.
- И в чем, скажи, причина?
- Отец, скажу, как на духу.
Запуталась Эльмина.
Мне Ройх был мил, и это так бесспорно.
Но красотой теперь своей его пленяет Дорна.
Ни разу он не дал понять,
Что нравится Эльмина.
И хочет лишь завоевать
Он милость господина.
И пусть это было ложью, в которую не особо верила и я сама, но эта отговорка далась так легко и просто, что я даже перевела дыхание и едва заметно улыбнулась.
Кто бы мне сказал еще пару часов назад, что я буду отговариваться от брака с самым завидным Пьющим кровь, я бы ему горло собственными руками вырвала. Отец и брат молчали, а мать вдруг задала вопрос. Иногда мне кажется, что она просто ненавидит меня.
- То человек тебя смутил?
- Вопрос меня твой возмутил!
Я с негодованием взглянула на нее.
- Мать, оскорбляешь ты меня!
Какой-то человек и я?!
В слово - человек я постаралась вложить, как можно больше отвращения, презрения и брезгливости. Клыки брата заметно уменьшились, и взгляд стал на порядок спокойней. Мать вновь отвернулась к окну, показывая тем самым, что разговор со мной она закончила. А отец разглядывал некоторое время, задумчиво покручивая в пальцах знак нашего клана - руну Крови в круге из красного золота.
- То князя сын.
И у Монтери он один.
Его влечение к Эльмине
Нам может пользу принести.
Коль к нуждам нашим отнести.
Ведь люди горячи и вероятно...
- В употредлении они приятны!
Вновь взъярился брат.
- Отец, ты будешь торговать сестрой?!
- К опасной подошел черте, постой!
Грозно рыкнул отец, и брат, продолжая пылать гневным взором, все-таки смолчал.
- Сказал - могли! Не значит - буду.
