Почти все, кто находился на стене и близ нее, ответили громогласными приветственными криками. Многие плакали.
Герцог Калас впитывал в себя это ликование, упивался славой и торжествовал. Теперь его власть, а следовательно, и власть короля Дануба в этом пограничном городе укрепилась. Герцог удовлетворенным взглядом обвел возбужденные и мокрые от слез лица людей и наконец задержал свой взгляд на фигуре женщины, которая не выкрикивала приветствия и не плакала.
И все же Калас испытал восторг, оттого что прекрасная и опасная Джилсепони присутствует при его триумфе.
— Мы должны выступать единым фронтом, — громко заявил настоятелю Джеховиту брат Виссенти Мальборо. Как всегда, он очень волновался. — Неужели вы хотите, чтобы король Дануб распоряжался делами церкви?
Начав с риторических заявлений, брат Виссенти неожиданно свел свое выступление к саркастическому вопросу. Браумин Херд и Фрэнсис, беседовавшие неподалеку, прекрасно это расслышали. Сегодня утром все монахи высших рангов, находившиеся в Палмарисе, собрались, чтобы истретиться с королем Данубом, перед тем как он покинет юрод. Здесь были Браумин Херд и его надежные союзники — Холан Делман, Кастинагис и Виссенти. Аббатство Санта-Мир-Абель представлял Фрэнсис, а Сент-Хонс, аббатство в Урсале, — его настоятель Джеховит. Помимо них присутствовали местные монахи младших рангов во главе с братом Талюмусом — молодым, но деятельным монахом, прекрасно проявившим себя во время драматических событий минувших месяцев. По мнению многих, в том числе и Браумина Херда, вся церковь Абеля была в большом долгу перед храбрым братом Талюмусом.
— Вы почему-то считаете короля врагом, — помолчав, ответил Виссенти настоятель Джеховит. — Это ошибка, и возможно, весьма опасная ошибка.
— Брат Виссенти не совсем точно выразился, — вмешался в разговор Браумин.
С братом Виссенти такое случалось очень часто: разнолновавшись, он часто заходил слишком далеко, и его резкие высказывания подчас не сулили ничего хорошего. Настоятель Джеховит не один десяток лет прожил в Урсале. Он помогал воспитывать юного Дануба вплоть до раннего восхождения последнего на престол. Неудивительно, что светские правители Хонсе-Бира поддерживали Джеховита.
— Мы не считаем короля врагом, — продолжал Браумин Херд, оттесняя брата Виссенти от Джеховита. — Но заботы короля Дануба отличны от наших. Они проистекают от мирских дел, тогда как наши должны восходить к делам духовным.
— Замечательные слова, — с явным сарказмом произнес Джеховит.
— И вполне отражающие истину, — быстро добавил подошедший к ним магистр Фрэнсис.
Джеховит недовольно поглядел на него. Они не испытывали симпатии друг к другу. В прошлом Фрэнсис был правой рукой Маркворта. Покойный отец-настоятель поспешил сделать его магистром, а затем и временным епископом Палмариса. Наконец Фрэнсис получил столь вожделенный для него пост настоятеля Сент-Прешес. Однако, когда Маркворта не стало и раскрылось, что отцом-настоятелем управлял дух демона, Фрэнсис немедленно ушел с этого поста. Но Джеховит также когда-то принадлежал к сторонникам Маркворта, а деловые связи между сторонниками вполне могли сохраниться и после гибели отца-настоятеля… если бы в тот момент, когда Элбрайн-Полуночник был уже мертв, а Джилсепони лежала без сознания, Фрэнсис и Джеховит начали действовать сообща. Тогда оба настоятеля могли бы взять бразды правления в свои руки и новым отцом-настоятелем сделался бы Джеховит. Но и Фрэнсис не был бы обделен. Джеховит позаботился бы о том, чтобы впоследствии брат Фрэнсис занял его место — ведь Джеховит уже не молод…
Вместо этого Фрэнсис, произвольно толкуя последние слова Маркворта, призвал церковь избрать матерью-настоятельницей Джилсепони Виндон!
— Король Дануб заставил бы нас действовать исключительно в его интересах, — продолжал Фрэнсис, самый молодой магистр церкви Абеля.
— А разве во времена отчаяния и смятения, когда столько народа полегло в сражениях, когда по всей стране свирепствуют голод и болезни, когда у многих появилось сомнение и в духовных, и в светских принципах мироустройства… разве в такое время союз церкви и государства не принесет простым людям уверенность в том, что их не бросили на произвол судьбы? — с пафосом провозгласил настоятель Джеховит. — Разве демонстрация общности между нашим любимым королем и новыми предводителями церкви не принесет уверенность и надежду нашему пребывающему в отчаянии королевству?
— Такая общность обязательно будет, — ответил брат Браумин. — В рамках равноправного партнерства. Мы не станем подчиняться королю Хонсе-Бира. Да, сейчас наши цели после войны кажутся схожими, однако традиционные чаяния остаются весьма различными.
— Не преувеличивайте, — возразил настоятель Джеховит.
Брат Браумин медленно покачал головой, чтобы и Джеховиту, и всем собравшимся было ясно: в этом принципиальном вопросе он не уступит.
Собравшиеся понимали: если король Дануб попытается незаметно распространить свое влияние на церковь Абеля, сделать это сейчас будет очень непросто, ибо нынешнему руководству церкви недоставало опыта и умения противостоять притязаниям монарха.
— Отец-настоятель Маркворт уже пытался объединить церковь и государство, — напомнил собравшимся магистр Фрэнсис, имея в виду недавнее назначение Маркало Де’Уннеро епископом Палмариса.
Сан епископа совмещал в себе управление церковными делами и мирскую власть над городом. Палмарис оставался тогда без барона — всеми любимый Рошфор Бильдборо был убит по дороге в Урсал. В убийстве подозревали Де’Уннеро: последующие свидетельства говорили о том, что он при помощи камня — тигриной лапы — обернулся тигром и расправился с бароном. Тогда Маркворт и воспользовался сложившейся в Палмарисе ситуацией.
Однако это обстоятельство побудило Дануба лишь отправиться на север вместе с армией и приближенными, чтобы защитить основы королевской власти в Палмарисе.
— Как вы помните, попытка Маркворта привела к катастрофе, — продолжал Фрэнсис. — И все повторится опять, если король вознамерится претендовать на власть и влияние в неподвластных и неподконтрольных ему сферах.
Врат Браумин взглянул на Фрэнсиса. Они не были друзьями (скорее наоборот!), несмотря на разительную перемену, произошедшую с Фрэнсисом после смерти Маркворта. Но сейчас, в этот решающий момент, Браумин оценил его поддержку. Если в ближайшие месяцы они не сумеют сделать правильный выбор, церкви грозит крах.
