И вот сейчас он стоял в дверном проеме кухни и смотрел, как она суетится и варит кофе, при этом ее руки слегка дрожат, а на щеках горит легкий румянец смущения.
- Ирэн, я в ванную, можно? - тихо попросил он.
- Конечно, - сколько же облегчения было в ее голосе. Он дал ей время чуть прийти в себя, да и ему самому было необходимо немного успокоиться. У него в горле пересохло, и язык не хотел шевелиться, да и мысли никак не складывались в слова и предложения.
Ирэн поставила турку на плиту и повернулась к окну, переводя дыхание и успокаиваясь. Она знала, что ей все равно придется встретиться с Игорем, но никак не ожидала, что это будет сегодня. Наверно, поэтому ее сердце сейчас стучало как сумасшедшее, а руки никак не могли перестать дрожать. Девушка прерывисто вздохнула.
На улице было уже довольно темно, ночь уже опустилась на такой любимый и родной ей двор. Сколько лет она наблюдала из этого окна смену времен года и суток. Когда она была маленькой, то подставляла небольшой стульчик и следила за своим белобрысым рыцарем Женькой, который играл в футбол с другими пацанами или выделывал невиданные выкрутасы на погнутом турнике. Как часто друг ждал ее, нервно расхаживая по двору, чтобы проводить в школу, а она торопила маму с завтраком и бежала к нему рассказать очередной свой сон, или "серьезную" девичью проблему, или пожаловаться на дураков - мальчишек.
Зажегся фонарь возле стоянки, и Ирэн смогла рассмотреть бетонные выщербленные плиты, которые соединяли стоянку и ее парадное. Она улыбнулась, вспоминая, как первый раз там встретилась со Стаурусом. Тогда еще шел очень сильный дождь, а она так торопилась, что ничего не видела вокруг и почти снесла Стаса, усадив прямо в грязь. А он мокрый и грязный выглядел настолько соблазнительно и притягательно, что ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она смотрела в окно и немного глупо улыбалась своим воспоминаниям.
Игоря она почувствовала за своей спиной не сразу, и когда посмотрела на стекло, то заметила, каким взглядом он разглядывал ее отражение в окне. Он остановился на расстоянии ближе, чем встал бы друг и дальше, чем мог стоять возлюбленный. Ирэн смотрела на его отражение в темном стекле окна и понимала, что сделать шаг вперед он уже не может, а назад - не хочет, так и оставаясь где-то "между".
Ирэн боялась пошевелиться и сделать хоть какое-то движение, так и продолжала наблюдать, как он молча борется сам с собою. Но тут закипел кофе, окрашивая коричневым цветом поверхность идеально чистой белой плиты.
- Вот, черт, извини. Тут так чисто было, вот же я растяпа. Ну почему он у меня всегда сбегает, - Ирэн резко отодвинула Игоря и бросилась к плите, но не успела. Игорь уже держал турку за металлическую ручку, не боясь обжечься. Другой рукой он достал из навесного шкафа сразу две чашки, и также молча и быстро, разлил в них кофе и перенес чашки на стол.
- В холодильнике торт есть, ты видела, - тихо спросил он, не глядя на замершую девушку. - Твой любимый, - он старался не смотреть на нее.
- А ты откуда знаешь? Подглядел? - слишком наигранно спросила его Ирэн, доставая торт с холодильника и ставя его прямо на стол.
Интересно, а как она отреагирует, если он сейчас скажет, что только вчера сам купил его в магазине? Но Игорь лишь тепло улыбнулся ей в ответ и впервые за вечер посмотрел прямо в любимые глаза.
- Просто я слишком хорошо знаю, какая ты сладкоежка, - сказал он и стал быстро нарезать торт на порционные кусочки.
- Да, ты меня хорошо изучил за три года, что мы с тобой знакомы, - улыбнулась ему девушка, усаживаясь напротив него за стол, наблюдая, как быстро он справлялся с тортом.
- А Стаурус? - ни с того, ни с сего брякнул Игорь и сам замер от собственного вопроса.
- Думаю, тоже не плохо меня знает, - тихо ответила Ирэн. - Только он постоянно сравнивает меня с той Ирэн, которая когда-то раньше жила вместе с ним.
- И тебе это не нравится?
- Игорь, мне бы не понравилось, если бы он сравнивал меня с другой женщиной, а он пытается узнать меня новую, ну и конечно, сравнивает с той, какой я была раньше. Это не обижает, просто немного раздражает, и только.
- Ты так сильно любишь его? - Игорь смотрел прямо в ее зеленые глаза, боясь утонуть в них или потеряться. Он так пожалел, что перед приходом поставил щит на свои способности и сейчас не мог прочитать то, о чем она думает, но в тоже время он бы не хотел узнать, что все ее мысли только об одном человеке, и, к сожалению, этот человек - не он.
- Игорь, прости меня, - прошептала Ирэн, опуская свой взгляд. - Я понимаю, что ты чувствуешь и мне...
- Вот только не надо. Я не хочу слышать, как тебе жаль, как тебе неудобно, как ты сочувствуешь и сожалеешь, что так получилось. Я не хочу чувствовать себя проигравшим, ничтожеством, которого бросила любимая девушка ради другого.
- Игорь, прошу, остановись, не надо так. Я знаю, как тебе больно и плохо, но ничего не могу сделать или изменить, - Ирэн сидела за столом напротив Игоря и крепко сжимала свои кулаки. - Игорь, прости меня, пожалуйста. Я не знаю, почему так получилось. Мне жаль, что я встретилась на твоем пути, что ты полюбил меня и теперь так страдаешь, - Ирэн посмотрела на него полными слез глазами, было видно, что она сдерживается из последних сил.
Этого он уже не смог вынести, поэтому быстро соскочил со стула, при этом опрокинув его, и быстро выбежал в другую комнату. Он дезертировал с поля битвы, в очередной раз, признавая свое поражение. И кто он после этого? Ничтожество, полное ничтожество. Он не смог уберечь женщину, которая для него является всем в этой жизни, нет, она и есть его жизнь. Игорь часто вспоминал свой разговор со Стаурусом, когда спрашивал, сможет ли тот отказаться от Ирэн, если она выберет не его. Теперь он понимал все слова и чувства Стауруса, хорошо понимал, и они разрывали его сердце и душу. Он завидовал, черной завистью завидовал... Антону. Теперь он понял, на что подписался, когда добровольно освободил дорогу Стаурусу, а ведь тогда он думал, что просто совершает благородный поступок ради любимой женщины, и пусть ему будет тяжело, но он сможет это пережить. Но разве тогда он мог предположить, насколько ему будет тяжело и как ему будет невыносимо плохо.
Игорь сжал свои кулаки и его зубы заскрипели. Он снял свой щит. Мысли Ирэн затопили его и он начал захлебываться в них. Только боль, тоска, грусть, злость на себя, отчаяние, сожаление, желание того, чтобы он никогда не встретил ее, не узнал, не полюбил. Такого количества мыслей самобичевания ему еще не приходилось ощущать сразу и в одном человеке, поэтому Игорь вернул свой щит, тяжело переводя дыхание и вытирая вспотевший лоб. Его руки тряслись, и он никак не мог унять эту предательскую дрожь.
