– Имена здесь не важны, – заверил его кхитаец. – Не перебивай. Долго думал молодой человек, как отомстить кровному врагу.
– Убить – и нечего думать! – фыркнул варвар. – Вы, кхитайцы, вечно разводите церемонии.
– Убить его было очень непросто, ибо он жил в роскошном доме, окруженный множеством слуг и охраны. Кроме того, как я уже сказал, его хорошо знали при дворе Небесного Владыки. Поэтому молодой человек поступил иначе. Он похитил у своего врага нечто очень ценное, а затем скрылся.
– Так, так, – Конан заметно оживился, – кажется, мы подходим к сути нашей задачи.
– Именно, – кивнул Тьянь-По. Он уже смирился с тем, что киммериец непрерывно его перебивает. – Это были золотые рыбки.
– Из золота?
– Нет, живые золотые рыбки.
– Я тебе в любой луже этих рыб наловлю хоть ведро, – сказал Конан и насупился. – Ты за дурака меня держишь, Тьянь-По?
– Никогда! – заверил его кхитаец. – Я не настолько глуп, чтобы считать дураком человека с такими кулачищами, как у тебя, любезный Конан!
Конан счел за лучшее промолчать. Кхитаец продолжал:
– Узор на чешуе этих рыбок напоминает некий иероглиф. На самом деле это – заклинание, и тот, кто завладеет такой рыбкой и прочитает заклинание, тот исполнит любое свое желание. По одному на рыбку.
– А она, что ли, от этого дохнет? – опять уточнил Конан.
– Не знаю, – отмахнулся Тьянь-По. – Я еще не пробовал. Итак, наш молодой человек выкрал несколько рыбок и нефритовое изображение, на котором был вырезан заветный значок. Теперь ему предстояло выводить рыбок – до тех пор, пока он не добьется нужного узора на их чешуе. А это занятие, требующее времени. Нужно скрещивать определенные виды рыбок, отбирать самое удачное потомство, опять скрещивать…
Шли зимы. Наш молодой человек старел. Он не оставлял надежды вывести нужную разновидность рыбок и с их помощью отомстить своему врагу. Зиму за зимой он повторял свои опыты. Зиму за зимой терпел неудачу, но не оставлял работы… И вот наконец он узнал, что его кровный враг умер.
«Я потратил почти целую жизнь на то, чтобы услышать эту весть! – воскликнул он, когда ему сообщили об этой смерти. – И вот я добился своего!"
– Не понимаю, – сказал Конан. – Можно получить удовлетворение, отправив в Серые страны своего врага лично, собственными руками перерезав его горло. Но прожить жизнь в ожидании, пока он умрет… Не понимаю!
– Он поступил как настоящий мудрец, – пояснил Тьянь-По. – Настоящий мудрец никогда не будет мстить лично. Нет, он сядет у реки и будет ждать, пока воды пронесут мимо него труп его врага. Так и случилось с нашим бывшим молодым человеком. И когда он осознал это, он осознал также, что сделался мудрецом. Он перестал быть мстителем.
Поэтому он построил пагоду на склоне горы Размышлений. Затем обзавелся стражей, потому что тотчас нашлось немало охотников обокрасть его пагоду.
– А там есть что красть? – хищно поинтересовался Конан и зачерпнул горстью рис. От любопытства у него разыгрался аппетит, и он готов был теперь поглощать даже этот безвкусный, похожий на резаную бумагу рис.
Тьянь-По энергично покивал головой, сделавшись похожим на фарфоровую игрушку.
– О, да! Поверь мне. Тин-Фу…
– Кто это? – перебил Конан.
– Настало время для имен, – объявил Тьянь-По. – Мудреца с горы Размышлений зовут Тин-Фу. Он накопил некоторые богатства, из которых самым великим являются золотые рыбки с иероглифом желаний на чешуе. Они хранятся в пагоде, в большом хрустальном шаре, наполненном водой.
– Их там много? – спросил Конан.
– По слухам, три, но может быть и больше, – сказал кхитаец.
– Ты предлагаешь мне украсть их?
– Разумеется! – Тьянь-По прищурился. – Во-первых, так мы будем уверены в том, что никто не загадает недостойного желания и не вынудит рыбку исполнить его.
– Какие желания ты считаешь недостойными? – осведомился Конан. И добавил поспешно: – Мне просто интересно.
– Человек может пожелать другому смерти. Может захотеть кого-нибудь обокрасть так, чтобы об этом не узнали. Или вызвать землетрясение в соседнем королевстве. Да мало ли скверных мыслей водится у людей! А мы с тобой ничего подобного не пожелаем. Немного достатка, чуть больше соображения и усердия для нерадивых и тупых учеников… Ну, может быть, изящная девушка для досуга… И много-много-много… – Тут глаза Тьянь-По загорелись огнем поистине дьявольским, так что Конан даже насторожился.
– Чего много? – уточнил он, потому что друг его впал в мечтательную полудрему.
– А? Много-много отличной плотной бумаги! – сказал каллиграф. – Я мечтаю об этом уже не первую зиму. Я обожаю хорошую плотную бумагу с прелестной шероховатостью, созданную для того, чтобы впитывать в себя чернила подобно тому, как земля впитывает влагу дождя…
– Ладно, – сказал Конан, оставив свои желания при себе, – я помогу тебе утащить этих рыбешек.
Только мне потребуется помощь.
* * *
Одного из доверенных учеников Тьянь-По звали Гун, а другого – Инь-Тай. Оба явились на зов учителя и склонились перед ним в поклоне. Конан с интересом рассматривал своих будущих помощников.
Гун был невысок, толст, но, несмотря на свои жиры, весьма подвижен. У него было круглое лицо с множеством подбородков и маленькие, заплывшие глазки. Он напомнил Конану кхитайского божка счастья, из тех, что продают на улицах торговки амулетами.
Инь-Тай представлял полную противоположность своему товарищу: тощий, верткий, как ящерица, с плоским, перебитым носом, который свистел при каждом вдохе.
– Они выглядят так, словно тот парень съедает всю еду у этого, – заметил Конан.
– На самом деле все обстоит ровно наоборот, – засмеялся Тьянь-По. – Толстяк ест очень мало, а тощий лопает за троих.
– Учту, – сказал Конан.
Тьянь-По обратился к своим ученикам:
– Перед вами – великий учитель Конан. Он из Киммерии. Он владеет мудростями различных стран и умеет сочетать несочетаемое. Вам предстоит отправиться с ним на гору Размышлений. Там вы вступите в схватку со стражниками горы Размышлений и победите их в честном бою. Если вам придется для этого применять нечестные приемы, не спрашивайте особого разрешения у учителя Конана. Просто применяйте их! Учитель Конан должен забрать у Тин-Фу хрустальный шар. Если учитель Конан случайно погибнет, хрустальный шар должен забрать один из вас.
Конан метнул на своего приятеля сердитый взгляд. «Случайно погибнет»! Этого только недоставало. Неужели Тьянь-По совершенно в него не верит?
Маленький кхитаец шепнул ему на ухо, словно угадав, какие мысли тревожат киммерийца:
