— Тогда выбор танца за тобой, а я закажу музыку.
— Не знаю, как он называется. — Ней поднес к груди мускулистую руку, как бы пытаясь изобразить танец. — Мы плясали его под песню «Огненные пальчики».
Раунс попробовал напеть тихонько мотив, затем кивнул.
— Ли, танец называется «Брызги огня».
— Тогда пусть будут «Брызги огня». Господа! — жестом пригласил нас Ли.
Я пропустил Нея между Раунсом и мной, Ли взглянул на меня неодобрительно.
— Тебя я тоже пригласил, Хокинс.
— А я и собирался, мой лорд.
Ней обернулся и спросил:
— Не расслышал, как его звать?
— Таррантом, если он ведет себя хорошо, Хокинсом в остальных случаях.
— Тогда, наверное, чаще звучит Хокинс.
— Это точно.
Ли резко обернулся и показал мне язык:
— И шли они вместе, Ней и Таррант, страшный гигант и муравей.
Ли поднялся по ступенькам, подошел к управляющему, сказал ему что-то, а тот переговорил с главным музыкантом. Норрингтон стремительно сбежал по лестнице.
— Готово. — Он улыбнулся и указал рукой туда, где стояли девушки. — Господа, пора выбирать оружие.
Ли и Раунс в мгновение ока затерялись в толпе хихикающих девиц. Ней же направился в другую сторону, к небольшой кучке девушек, одетых, как и он сам. Я остановил Нея, схватив его за руку. Великан посмотрел на меня недоумевающим взглядом, я ободряюще улыбнулся ему.
— Есть у меня идейка, если, конечно, не боишься.
Ней ухмыльнулся. И я повел его к двум к двум сестрицам-близняшкам, Мэй и Мод Лэмберн, белокурым и голубоглазым красавицам. Обе они были небольшого роста, всегда держались рядом и постоянно соперничали друг с дружкой. Если бы я пригласил одну из них, вторая сестра согласна была бы танцевать с первым, кто попросил бы ее об этом. Кроме того, обе были недурными плясуньями.
— Мэй, позвольте пригласить вас на этот танец.
Девушка протянула мне руку и, приветливо улыбнувшись, кивнула в знак согласия:
— Весьма польщена.
Я обратился к ее сестре:
— Мод, знакомьтесь, мой друг Нейсмит Карвер.
— Позвольте пригласить вас…
Ней предложил ей свою руку, и Мод не ответила отказом.
Мы препроводили партнерш к танцевальной площадке, встали как раз за Раунсом и Ли.
Раунс пригласил на танец Линдсей Коттер, что вовсе не было для меня неожиданностью. Вот уже полгода питал он нежные чувства к этой девушке. Ли же выбрал себе в партнерши Нольду Диспер, которая по комплекции больше подошла бы Нею. Тем не менее эта белокожая голубоглазая блондинка неплохо смотрелась рядом с Норрингтоном.
С того самого момента, когда скрипач впервые провел смычком по струнам, партнерши догадались, что между нами происходит некое состязание. «Брызги огня» — быстрый и энергичный танец, и шаги в нем должно делать довольно крупные.
Длинные юбки девушек были тут совсем некстати, но мы с Неем нашли способ справиться с этим неудобством. Наш немалый рост позволял нам при кружении слегка приподнимать девушек над полом, чтобы не запутаться в их юбках и не оттоптать друг другу ноги.
Ли с самого начала понял — в этом танце победы ему не одержать, так что он переместился к центру площадки, а мы продолжали кружиться вокруг него и Нольды. Они исполняли этот танец немного иначе, более грациозно, не так быстро. Ли кружил Нольду, и ее волосы развевались изумительным шлейфом, а сам он отвешивал искусные поклоны. Их пара очень скоро сделалась предметом всеобщего внимания. Однако ради ее же блага Ли проводил Нольду раньше, чем стихла музыка, в то время как мы продолжали плясать, кружась в безумном вихре белых юбок.
Надо отдать должное Ли: он сумел быстро оценить свои шансы и вовремя ретироваться. И все же мне было жаль его, потому что Ней, Раунс и я неплохо повеселились в этом танце.
Все мои тревоги развеялись, когда заиграла музыка. Стремительный танец полностью захватил нас и наполнил наши сердца неуемным весельем. Все мы смеялись от души, и мне даже показалось, что песня закончилась слишком рано.
Это испытание было пройдено. Мэй с достоинством выдержала такого неуклюжего партнера, как я, и даже одарила меня улыбкой в конце танца. Мы с Неем поклонились близняшкам, а они в ответ присели в реверансе. Затем мы проводили их в то место, где тесным кружком толпились девушки, от многозначительного хихиканья которых мои щеки вдруг вспыхнули румянцем.
Ней похлопал меня по плечу.
— А эта Мод неплохо танцует.
— Спасибо, что помог мне разрядить обстановку.
— Так ты разряжал обстановку или танцевал?
Ней ухмыльнулся и почесал подбородок.
— Мы могли бы пригласить еще пару девушек, если хочешь. Видишь, вон там, дочь моего хозяина с подругой? Покружились бы еще.
— Я — тебе, ты — мне?
Когда мы направились к группе девушек, нам преградили путь Раунс и Ли.
— И куда это вы собрались?
Я вопросительно взглянул на Ли.
— Праздник в самом разгаре, и мы рассчитываем хорошо повеселиться на нем.
— А я возлагал на тебя большие надежды, Таррант.
Ли произнес эти слова с наигранной грустью в голосе.
— Это не праздник, а базар, на котором торгуют людьми. Люди смотрят, люди выбирают.
Я наморщил нос.
— Не очень-то мне нравится это слово — базар.
— Да и мне, в общем, тоже, мой мальчик. Но за нас готовы платить. Друзья, мне тут кое-что передали.
Норрингтон показал сложенный в несколько раз лист бумаги. Я взял его у Ли и развернул. Я решил не дожидаться, пока он предложит Нею прочитать послание вслух, поскольку не был уверен, что тот умеет читать:
— «Ваша манера держаться впечатляет. В полночь, в западном саду, у Северных ворот».
Ней запустил руку в свои рыжие волосы.
— По-моему, нас приглашают подраться в кустах.
— Не думаю, — Ли забрал у меня записку. — Нас приглашают заглянуть в будущее, которое, как мне кажется, обещает быть довольно интересным.
Мы ждали у Северных ворот сада. От полной луны струился холодный свет. В лунном свете Ли, одетый во все белое, был похож на привидение. Раунс все оглядывался на темную громаду здания Сената, про себя сокрушаясь, что его планы провести этот вечер с Линдсей Коттер, скорее всего, рухнут. Я присел на резную гранитную скамью и втянул в себя ночной аромат цветущего жасмина.
Ней нервно мерил шагами аккуратную дорожку из крошеного мрамора, ведущую к воротам. Дойдя до Ли, он разворачивался на каблуках и шел обратно к воротам. Мы уверяли нашего нового товарища, что его тоже имели в виду авторы записки.
Ней отказывался в это верить:
— У трезубца только три острия.
— Но у него еще и рукоятка имеется, а она-то будет больше любого острия — как раз про тебя, Ней. — Я дружески похлопал его по руке; она была твердая, как железо. — Тебя наверняка тоже имели в виду.
