– За этим мы будем следить особенно строго... А теперь идем, верно, уже все собрались.
Когда граф с леди Арден рука об руку появились в зале, там и вправду все уже все были на местах: за тремя столами, длинными и узкими, как весельные корабли, расселись все новые обитатели Арден-холла.
Эти три стола стояли параллельно четвертому, расположенному на некотором возвышении и предназначенному явно для него самого и его семьи. Однако юный Родерик и его старшая сестра Хайдегерд (Хайд или Хайди, как называли ее близкие) ожидали родителей стоя. Когда же они оба вошли, поднялись и все остальные.
Добравшись до своих почетных кресел у задней, занавешенной стены зала, лорд Конрад и его жена оказались в самом центре внимания. На них устремились взгляды множества людей – не менее шести или семи десятков.
За ближайшим столом, в трех шагах от их почетного места, сидели двадцать мужчин в самом цветущем возрасте. Каждого из них Конрад знал в лицо, по имени, а некоторые прожили у него несколько лет. Это были его воины, рыцари и оруженосцы. Ближайшие друзья, на которых он возлагал самые большие надежды, и в определенном смысле – его приемные сыновья, так как и их собственное будущее зависело от него.
Он сам посвятил их в рыцари, а других был намерен посвятить в будущем; те, кому нет двадцати, пока служат оруженосцами у старших, более опытных.
Впрочем, даже их командиру Торину только тридцать, а младшему из опоясанных рыцарей Алану де Трессэ двадцать сравнялось две недели назад.
В тот день флот бывшего султана покидал приморскую столицу Сицилии. И вступление в рыцарское достоинство послужило предлогом для прощального праздника, где бывший царь сарацин, отрекшийся от престола, в последний раз пировал со своим старшим сыном, королем Ахейским, а тот нежно и трогательно прощался со своей дорогой матерью, высокочтимой леди Леонсией.
А потом, в первые дни долгой морской дороги, новопосвященный рыцарь преданно служил опечаленной королеве-матери, утешая ее в разлуке с сыном. Ни единого упрека не заслужил Алан де Трессэ ни от леди, ни от ее мужа. Этот скромный юнец выказал больше вежливости и такта, чем многие матерые дипломаты, которых сэр Конрад повидал много в бытность свою принцем и королем...
Да и остальные парни не хуже. Дай вам Бог долгих лет здоровья и боевого везения, дорогие мои Алан, Куно, Годвин ап Райс, Персиваль Шельд, Эвальд Хольгерсон...
Лорд Арден перевел взгляд подальше, на два длинных ряда, где среди мужских лиц выделялись и полдюжины женских. Это его слуги. От того, как они будут трудиться, зависит и его, и их жизнь.
– Приветствую вас, господа, в моем замке Арден! – провозгласил он, поднимая чашу. Наполненная заранее, она стояла перед его креслом на накрытом столе.
– Я благодарю вас всех, господа! Благодарю моих славных воинов за надежную охрану, – поклонился он первому столу, где двадцать голов согласно опустились в ответ.
– Я благодарю вас, мастер Бейн, – нашел он взглядом верного Джарвиса, скромно сидящего поодаль, – и всех ваших помощников за добросовестную службу в дороге, за заботу о всех животных и за то, что каждому нашлось место в нашем новом доме.
– Я благодарю вас, мастер Ладри, за то, что никто не был голоден в пути, а сейчас нас ждет горячий вкусный обед. И я в особенности благодарен вам, мистрис Барбара и мистрис Олуэн.
Две местные женщины, по настоянию Бейна также усаженные за стол, пораженно замерли и перестали дышать, чувствуя, как все на них смотрят.
– А сейчас приступим к обеду. Длинные речи только мешают. Но прежде я прошу всех встать и вознести благодарность господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Деве, чья неизреченная милость подарила нам этот дом, эту пищу, день нынешний и много дней впереди.
Все встали. По залу прокатилась волна шепота. В этот раз, каждый молился сам, произнося про себя те слова, что исходили из сердца.
Граф сел первым, за ним Леонсия, Хайди, Родерик, а затем на свои места уселись все остальные и принялись за еду.
На столах был хлеб, слабое вино, котелки с горячей похлебкой и блюда с бараниной, а также разварной рыбой и овощами – то, что Герт Ладри мог приготовить так быстро.
Кроме того, на столе лорда оказалось блюдо со свежезажаренной олениной, а перед леди на подносе лежал каплун, что говорило об особой любезности мистрис Барбары или ее помощницы, которые вполне заслужили благодарность нового господина.
Оленина немедленно заинтересовала Родерика, и он потянулся к этому блюду, взглядом испросив у отца разрешения. Конрад кивнул поощрительно и слегка пододвинул посудину в его сторону, мысленно добавив к числу насущных проблем еще одну: кто будет в дальнейшем прислуживать за столом, и необходимо ли это по здешним обычаям? Прежние, давно ставшие привычными восточные церемонии здесь не годятся... Кстати, о восточных церемониях.
– Сэр Родерик, – обратился он к сыну, утолявшему первый голод.
– Да, отец? – тот с трудом оторвался от вкусного куска мяса, но ответил с готовностью тринадцатилетнего пажа.
– Сэр Родерик, вы навестили леди Темелин перед обедом? Я не вижу ее в зале. Она здорова?
Мальчик явно смутился. Он посмотрел на сестру, на Леонсию, которая ободряюще ему кивнула, и ответил: – Милорд, мать... Она хотела спросить у вас, надо ли ей выйти, присутствовать... вместе со всеми. Я... разрешил ей не приходить. Мистрис Олуэн отнесла им еду.
В глазах юного Родерика мелькнуло сомнение.
– Если вы прикажете, она придет.
– Нет, сынок. Ты решил верно, – улыбнулся граф своему умному сыну.
Младшенький явно разбирался в тонкостях человеческих отношений лучше, чем можно было бы ожидать. А лишние свободные места за столом никогда не бывают...гм... лишними.
– Барон Мак-Аллистер, прошу пересесть за мой стол. А также вы, мастер Бейн, и... а, вот вы где, мастер... Джон Баррет, не так ли? Подойдите сюда, садитесь. Еды хватит на всех, не стесняйтесь и попробуйте эту прекрасную оленину. Как, Торин, вкусно?
– Замечательно, милорд, – заявил первый рыцарь, подавая пример менее смелым соседям. – Эту лань Куно – мессир фон Лихтенвальд – убил утром, она подошла близко к дороге.
– А где сейчас Лихтенвальд? Я не вижу его.
– Охраняет ту каменоломню, милорд. С ним еще три рыцаря и Рено де Три, оруженосец. А еще десятерых я поставил на стены.
– Так что за столом отсутствуют четырнадцать человек?
– Не беспокойтесь о них, милорд, – усмехнулся командир стражи. – Все сыты. Видите ли, лань была не одна. Вторую зажарили и разделили еще час назад.
– Молодцы! – засмеялся сэр Конрад. – Люблю моих рыцарей. А как с вашим ночлегом?
– Тоже порядок. В этой башне, милорд, может с удобством жить сотня солдат. А для сорока – очень даже просторно, хоть низковато. Там пять этажей, считая с нижнего уровня. В самом низу – караулка. Там склад оружия, небольшой очаг, вроде кухни, столы и прочее. Посередине винтовая лестница, а с нее выход в четыре этажа: жилой уровень, галерея, потом еще один жилой и затем верхний, с выходом на стену.
