Он с болью в глазах на меня посмотрел и начал концентрировать энергию для межпространственного прыжка.
Сила плотным коконом обволокла пространство вокруг нас, густея и накапливаясь, а потом мы переместились.
Пространство искривилось, и мы провалились на миг в пустоту, а потом уже оказались на каменной площадке, около входа в уже знакомый мне дом.
Из дверей немедля вышел давешний голубоглазый тип, взволнованно посмотрев на малыша.
— Селения, отдай ему мальчика, он о нем позаботится, - спокойно заявил Дениэр, подталкивая меня к взволнованному субъекту.
Я растерялась.
— Я не могу, - изо рта вырвалось встревоженное.
— Все будет хорошо, он позаботится о нем, - уверял меня мужчина, встав за моей спиной.
Голубоглазый незнакомец сделала шаг вперед, подходя ко мне ближе.
— Я не причиню ему вреда, поверьте, он для меня как родной сын.
— Он не Ваш, - начинаю злиться.
Все похоже на фарс. Неужели я по собственному желанию должна отдать своего ребенка. Это невыносимо, я ведь его мать.
Дениэр приблизился, стоя за моей спиной, взял меня за плечи и начал нашептывать на ухо.
— Ортан не отбирает у тебя ребенка, он будет о нем заботиться, пока ты устроишься в городе. Ты же сама понимаешь, что так будет лучше.
Голос мужчины запал в самое сердце. Умом я, конечно, понимала, что так лучше, наверное, лучше, но вот сердцем.
Кинула затравленный взгляд на малыша, поцеловала его в лоб и передала живой комочек незнакомцу. Мужчина тут же его принял, любяще прижимая к себе.
Я развернулась, и больше ничего не сказав, пошла прочь.
Было больно и грустно, слезы катились по щекам. Мне казалось, что от меня отрезали часть, вырвали сердце. Это ведь так тяжело, отдавать самое родное существо в целом мире - незнакомцу.
Не знаю, сколько я так шла, погруженная в себя. Меня не очень-то волновало то, что происходило вокруг. Сердце разрывалось и слезы не переставая, катились по щекам. Но внезапно меня резко развернули и крепко прижали к себе.
— Глупая, какая же ты глупая, - успокаивающе шептал Дениэр. - Ты же сможешь его навещать, когда захочешь, никто не отнимает у тебя право на него.
Мне не хотелось говорить, ничего не хотелось. По телу побежал озноб. Силы вмиг куда-то пропали, ноги подкосились, и сознание унеслось от меня, оставляя на милость черной бездне беспамятства.
Пришла в себя я поздней ночью. Лунный свет пробивался сквозь тонкую занавесь на круглом окне, заполняя небольшое помещение. Зрение тут же перестроилось, и в новом спектре я прекрасно смогла видеть в темноте. Ничего особенного вокруг не было. Большая кровать, широкий шкаф у стены, прикроватная тумбочка и стул, стоящий рядом с кроватью. Вот собственно и все убранство.
На тумбочке обнаружился поднос с фруктами и графин с водой. Нехотя выбралась из постели и налила себе в стакан немного жидкости, немедля его осушая.
Моей одежды поблизости не было. И меня кто-то переодел, в ночную сорочку.
Узнаю кто, убью на месте!
На сердце все еще было тяжело, но я решила пока с этим смириться. Дениэр в чем-то прав (если не во всем), мне нужно устроиться, найти работу, дом, а уж потом забирать ребенка. Я же, как мать, должна думать о его благополучие.
С кислой миной на лице, поднялась с кровати и пошла в уборную. Вернулась минут через двадцать, обнаружив на своей кровати невыспавшегося и зевающего Дениэра.
— Чем обязана столь позднему визиту?
— Нам нужно поговорить.
— Прямо сейчас? - выразительно приподнимаю бровь, разглядывая полуодетого мужчину.
Он был в тапочках, наспех одетых штанах и рубашке, застегнутой на разные пуговицы. Было несколько забавно видеть его в таком потрепанном виде.
— Сейчас, а то тебе опять что-нибудь в голову взбредет, - встряхнув взлохмаченными волосами, произнес мужчина.
— Ясно, - я улыбнулась уголками губ, - боишься, что снова сбегу.
С его лица спало добродушие, и глаза потемнели.
— С тобой хочет встретиться совет, лучше это сделать завтра, - холодно начал он. - После этого сможешь делать все, что захочешь.
Мужчина с упреком в глазах на меня посмотрел, потом медленно встал и вышел из комнаты.
Я проводила его задумчивым взглядом, переваривая информацию.
Встретиться с советом, говоришь, хорошо. Посмотрим, что нового они мне скажут. А самое главное, чего потребуют. Не верила я в добрых дядечек, стоящих во главе могущественнейшей расы. А что касаемо Дениэра, его поведение до сих пор мне неясно. Не видела я смысла в его заботе. Преподавал он у меня три последних курса, так что знала я о его холодном нраве не понаслышке. А тут смотрите, защищает, заботится. Если завтра еще в любви признается, так вообще, можно петлю на горло одевать. Ведь не верю! Не верю и все! Раньше я, может быть, и хотела, чтобы он меня заметил. Надеялась, по крайней мере, а теперь, увы, нет. Не верю я в сказки со счастливым концом, впрочем, как и в магов без злого умысла. Незачем питать себя ложными иллюзиями, я ведь уже мертва.
На губах появилась ироническая улыбка.
И у меня осталось только восемь жизней.
Хвост яростно взметнулся в воздух, поднимая мою ночную рубашку.
Я теперь кошка с противнейшим нравом. С острыми зубками и коготками. И я буду вгрызаться в жизнь, бороться ради будущего, чего бы мне это не стоило.
Утром служанка принесла мне строгое голубое платье, с воротником стоечкой, длинными рукавами и юбкой до пят.
Мое возмущенное "ФИ", никого не впечатлило, поэтому пришлось одевать предложенное и спускаться вниз к завтраку.
На просторной веранде, за маленьким столиком, заинтересованно что-то читая, сидел Дениэр.
Я тихо подошла и села напротив мужчины, грустно смотря на предложенный завтрак. Салат из фруктов меня не впечатлил. А вот колбаса бы порадовала, но, увы, мне её не предложили.
Поковыряв вилкой пару минут, я вконец приуныла и решила поберечь свой желудок.
Что для вассэйца хорошо, то для кошки верная смерть!
— Ты не хочешь, есть? - внимательно наблюдая за моими ухищрениями, спросил мужчина.
— Хочу, - угрюмо произношу, - но не это.
Тарелка была отодвинута в сторону, как заведомо ненужный предмет.
— Тебе не нравятся фрукты? - удивленно спросил он.
Я хмыкнула.
— Меня бы больше устроила рыба, ну, в крайнем случае, мясо.
— На завтрак? - переспрашивает.
— На обед и на ужин, - весело добавляю, - и желательно в сыром виде.
— Ты шутишь? - посерьезнев, спрашивает.
— Хм, - я надулась, - я тебе не травоядное, да и свои предпочтения в еде не навязываю.
