Наконец праздник подошел к концу и гости начали потихоньку разъезжаться. Когда члены семьи Фэрил стали расходиться по комнатам, готовясь ко сну, она как-то особенно нежно обняла отца, мать и троих своих братьев и пожелала всем спокойной ночи.
Еще не рассвело, а дамна уже была готова к отъезду. Со свечой в руке она тихонько, чтобы никого не разбудить, прошла на кухню, оставила записку на столе и вышла во двор. Однако, когда она вошла в конюшню, ее ждал сюрприз: мать Фэрил Лора была уже там и седлала пони.
— Ты ведь не собиралась уехать, не дав мне возможности попрощаться с тобой, — сказала Лора тоном, не приемлющим возражений.
— Но, мама!.. — Фэрил от удивления не знала даже, что сказать. — Как же ты узнала?
— Доченька, ведь у меня тоже есть дневник. К тому же твое поведение в этом году — постоянные тренировки в метании кинжалов, расспросы о путешествиях, о том, где находится долина Арден, — все это выдало тебя с головой.
Фэрил кинулась на шею матери, захлебываясь рыданиями.
— Ну, ну, перестань. — Лора попыталась успокоить ее, хотя у нее в глазах тоже стояли слезы. — И я, и ты — мы же обе знали, что этот день настанет. Ступай же, и да пребудет с тобой мое благословение.
Фэрил заплакала еще сильней.
— Не плачь, дитя мое. — Мама провела рукой по ее волосам. — Это должно было случиться. Знай же, дитя: я завидую тебе. Каждая из перворожденных дамн, принося клятву и тренируясь в метании ножей, мечтала о том, чтобы на ее долю выпало испытание, которое досталось тебе. Ты только подумай: если бы каждая из тридцати дамн из поколения в поколение рождалась годом позже, то не ты, а я осуществила бы предсказанное тысячу лет назад. Но судьба распорядилась иначе, и, несмотря на всю мою любовь к тебе, я испытываю зависть, потому что тебе выпал жребий последней из перворожденных. Но во сто крат сильнее зависти моя гордость за тебя — ведь ты моя дочь, и выбор судьбы не мог быть удачнее. Не забывай и еще кое-что, дочь моя: в пророчестве говорится — «последние из первенцев», а это значит, что ты не одна.
Рыдания Фэрил стали тише, а вскоре, когда до нее дошел смысл сказанного, и вовсе прекратились. Она шмыгнула носом, утерла слезы, отступила и с удивлением посмотрела на Лору:
— Я не одна?
Лора улыбнулась, хотя улыбка получилась какая-то вымученная, и смахнула слезы.
— Ну конечно не одна.
Фэрил, все еще боясь поверить своему счастью, вкрадчиво спросила:
— Мамочка, так ты тоже поедешь со мной?
— Нет, детка. Я бы всей душой желала поехать с тобой, но этой мечте не суждено сбыться. Я не последняя из первенцев.
Фэрил не смогла скрыть своего разочарования:
— Но тогда…
— Существуют всего два последних первенца, доченька, — объяснила Лора, — мужчина и женщина — баккан и молодая дамна.
Слова матери напомнили Фэрил о том, что давно было ей известно.
— Да, конечно, как я могла забыть! — Она нахмурилась. — Но кто же этот баккан…
Лора обняла дочь за плечи, мягко привлекла к себе и заглянула в глаза:
— Слушай внимательно: где-то в лесу Вейн живет молодой баккан по имени Гвилли Фенн — по крайней мере так говорилось в письме, которое я получила лет двадцать — двадцать пять назад, когда он родился. Гвилли ведет свой род от самого Томлина, так же как нашей прародительницей является Пэталь. Конечно, прошло столько лет, что вряд ли нас можно считать даже очень дальними родственниками. Но я уверена, что тебе следует разыскать его и взять с собой в долину Арден.
Фэрил посмотрела на мать, и во взгляде ее читалось изумление.
— Но, мама, ведь в пророчестве говорится: первенцы примут бой вместе с Риатой. Разве он сам не поймет, что должен отправиться в долину Арден?
Теперь Лора улыбнулась вполне искренне:
— Дитя мое, время от времени пророчествам требуется помощь.
И мать с дочерью рассмеялись.
Лора помогла Фэрил оседлать Чернохвостика. Фэрил приторочила к седлу спальный мешок и ранец с вещами… Наступила пора отправляться в путь.
Дамны обнялись и поцеловались на прощание, Фэрил решительно вскочила на пони и поскакала прочь.
Мать, оставшись одна, тихонько заплакала. Она смотрела вслед дочери и не решалась окликнуть ее — ведь она всегда знала, что когда-нибудь этот день придет.
Небо посветлело, из серого превратившись в розовое. По земле стелился туман, клубами просачиваясь между деревьев. А Фэрил все скакала вперед, на восток, навстречу судьбе.
Глава 4
ГВИЛЛИ
ИЮЛЬ 5Э985
(за три года до описанных событий)
Фр-р-р-р — раздался звук крыльев вальдшнепа, рассекавших воздух. Бз-з-з-з — пропел снаряд, выпущенный из пращи, но не попавший в цель: птица благополучно улетела.
— Черт побери! — вскричал взбешенный Гвилли. — Как я мог промазать?
Вопрос был обращен в никуда, потому что, кроме самого Гвилли и собаки по кличке Черныш, принадлежавшей его приемному отцу, никого больше рядом не было.
Собака выглядела крайне разочарованной. Услышав вопрос хозяина, Черныш для приличия слабо вильнул пару раз хвостом, но глаза его при этом осуждающе смотрели на молодого баккана, как будто он хотел сказать с укором: «Да, ты промазал!»
— Знаю, дружок, знаю. Ты очень старался, выслеживая эту птицу. Но знаешь, с каждым случается: иногда и я промахиваюсь.
Не похоже было, что он убедил Черныша: пес глядел все так же сурово.
— Я всего-то на какой-то дюйм промазал. — Для убедительности Гвилли даже показал расстояние пальцами.
Черныш отвернулся, всматриваясь в лесную чащу.
— Да ладно тебе! Ну виноват. Подстрелим еще кого-нибудь.
Гвилли нагнулся и поднял с земли трех вальдшнепов, связанных вместе. Он тряхнул ими, как будто желая привлечь внимание собаки.
— Вот видишь, псина, кое-что мы сегодня все-таки раздобыли.
Черныш всем своим видом выразил презрение.
— Хочешь сказать, это только твоя заслуга?
Черныш завилял хвостом, и Гвилли не смог сдержать улыбку:
— Наверное, ты прав, дружок.
Черныш выжидательно смотрел на хозяина.
— Вперед, Черныш, за добычей!
Собака радостно подпрыгнула и кинулась вперед, то втягивая носом воздух, то припадая к земле в поисках следов.
Мимо седых деревьев-гигантов, тихонько шелестевших на утреннем солнце, шли тропинками дремучего леса Вейн баккан и его верный пес. Вниз по течению лазурного ручейка, по заросшему мхом бережку — и вот Черныш уже радостно шлепает по кристально чистой воде, не останавливаясь даже для того, чтобы попить, а Гвилли едва поспевает за ним, прыгая с камня на камень. С шумом пробираются друзья сквозь заросли кустарника, любуясь игрой солнечных лучей, пробивающихся между туго сплетенными ветвями деревьев.
