— Опасность — понятие относительное, — заметил Райн. — До Хендриксона они представляли опасность в основном друг для друга.
— Что лишний раз показывает, как вам повезло, — Галлиани добродушно погладил бороду. — Редко какой человек нашего Искусства оказывается столь надежно устроен. Когда покровительство вам оказывает герой последних материковых сплетен, сиятельный герцог Хендриксон, вы едва ли можете беспокоиться за свою судьбу.
Отлично. Отлично. Значит, Райн и миледи Аннабель были правы в предварительной оценке ситуации. В Мигароте живет пять членов Гильдии Магистров — что делает его второй неофициальной столицей Великого Искусства. И кто-то из этих пяти непременно должен быть связан с купеческой верхушкой. А кто-то из этой верхушки уже просчитал все выгоды от присоединения к стремительно расширяющимся владениям Хендриксона — новое дело, но не зря он отменял внутренние таможни между областями. Из одного множества вычитаем другое и получаем…
— Знаете ли, я вообще далек от беспокойства за себя, — задумчиво заметил Райн. — Как-то так сложилось. И однако же… на Быке грядут великие перемены. Ничьи судьбы не могут быть в безопасности. Даже судьбы членов Гильдии… и самой Гильдии.
Ага, вот теперь Галлиани стал вдвойне внимательным: он сейчас думает, угроза это или нет. А очень может быть, что угроза… Если Хендриксон в самом деле строит империю, то тут может быть и все, что угодно — и новые Гильдии, и новые правила. Какие угодно правила. О централизованной власти в магистерской среде говорили уже давно… вот только Магистров слишком мало и они слишком разбросаны по землям и странам, чтобы любое старшинство имело смысл. Но в Империи… А впрочем, все понимают, что об Империи говорить рано.
Или Галлиани не вспомнит об этом?
— Вы уже думали о том, что мы — или вы — можете предпринять для… упрочения нашего общего будущего? — Галлиани откинулся на спинку кресла, взгляд спокойный, внимательный, уголки губ доброжелательно приподняты. Ага, вспомнил, значит.
— Уважаемый маэстро, это ведь вы меня пригласили к себе для разговора, — вот теперь Райн все-таки улыбнулся, самую чуточку. — Значит, именно вы хотели что-то со мной обсудить.
— Я? — Галлиани задумался. — Да, пожалуй что и хотел. Скажите… долго ли это продлится?
— Что? — спросил Райн.
— Молчание богов. Как долго боги будут смотреть, как человек собирает под своей рукой территории многих из них?
Райн сжал зубы. А вот такой поворот разговора был несколько преждевременным, но не совершенно неожиданным. Что показывает: Галлиани смельчак. Заметил весьма осторожную атаку Райна и сразу пошел контратакой.
— Вы хотите понять, что будет со всеми нами, если завоевания Хендриксона вдруг прекратятся? — спросил Райн.
— Ну, все хотят знать будущее, — хохотнул Галлиани. — И нам, астрологам, известно не понаслышке, насколько ограничен в использовании наш инструмент.
— Ограничений нет, — тихо сказал Райн. — Кроме одного: даже астролог не может знать будущее, которое никогда не наступит.
Галлиани бросил на него долгий взгляд.
— Часто я жалею, что уже не молод.
Райн вздохнул и на секунду прикрыл глаза.
У него было много путей, и все они в этот момент вспыхнули за веками, словно карта. Как тогда, когда возникло искушение ошеломить собеседника, сказать, что его патрон вовсе не Хендриксон, а совсем даже Астериск Ди Арси. Например, можно было многозначительно произнести, что действия людей формируют будущее и намекнуть на выгоды и перспективы. Можно было заметить, что в любом случае Мигарот ничего не теряет. Можно было также напомнить, что продление договора о нейтралитете ни в коем случае не поставит под угрозу Гильдию Магистров или купеческие союзы…
Он мог бы начать воплощать свой план — заставить их всех уверовать в избранность и уникальность Магистра Драконьего Солнца, человека, для которого за покровом ночного неба действительно нет ни единой тайны. Он мог бы рассказать Галлиани, что узнал о нем из гороскопа, и что нельзя было узнать никакими другими способами. Он мог бы предсказать кое-что из того, что произойдет в Мигароте завтра.
Но почему-то… почему-то все эти пути показались ему недостаточно хороши. Магистр Галлиани — кто он вообще такой? Может ли он пригодиться в будущем?.. Возможно, Стару еще понадобится его содействие…
— В битве при Янтарном Броде мальчишка Астериск Ди Арси, который первый раз командовал отрядом, обошел Эстебана, которому покровительствовал сам Арей. А у его человека одному из людей Хендриксона удалось похитить ожерелье Гестиана, оно же Ожерелье Пятнадцати Благословений. Вещь, которая сохранялась в семье поколениями. Вы помните, пятнадцать богов клялись, что без их воли оно не уйдет от Эстебана?.. Воля богов на Хендриксоне.
— Вот как? — Галлиани приподнял брови. — Ну, скажем так, история об этой диковине была широко распространена только в Гильдии Магистров, и больше среди алхимиков, чем среди нас… но все же, отчего никто об этом не говорил?
— Оттого, что я об этом не говорил, — заметил Райн. — И кстати, сапфиров в нем оказалось всего восемь.
Галлиани рассмеялся приятным смехом доброго дядюшки.
— О, я подумал, что число сапфиров преувеличено, еще когда первый раз услышал эту историю!.. И вы таки уверены, что это то самое?..
— Разумеется, — кивнул Райн. — На нем благословение, это чувствуется сразу… — он сделал паузу и сказал как можно мягче, чувствуя, что не получается убрать из голоса оттенка острой рассудочности. — Взгляните сами…
Он вытащил из-за пазухи небольшой кожаный мешочек и осторожно вытряхнул оттуда золотой квадратик с горящим в середины пластины голубым камнем.
— Одна секция, — сказал он. — Я не рискнул брать с собой ожерелье целиком. Слишком… тяжелая ноша. Если вы понимаете, о чем я.
Галлиани закусил губу. Веселье покинуло его лицо, белые широкие брови сошлись на переносице.
— Хорошо, — сказал он. — Мэтр Гаев… Зачем же Хендриксон так нужен богам, что они согласовывают с ним свои действия?..
— Возможно, боги тоже пришли к выводу, что мир должен меняться, — любезно подсказал Райн.
— Меняться? — Галлиани чуть скривил губы и опустил веки, что сразу сделало его похожим на большую белую сову. — Ах, вот как…
* * *
Когда Райн выходил из его дома, он чувствовал, кишками чувствовал, что повел себя неправильно. Галлиани должен был испугаться сильнее, чем это произошло в итоге.
Если бы можно было хоть кому-то рассказать… Если бы Стару можно было рассказать все.
* * *
К Альмаресам решено было идти вдвоем. С одной стороны — шаг рискованный: леди приглашала только Райна, явно рассчитывая заведомо убрать из возможных переговоров любой оттенок официальности. Однако если аристократам Мигарота вольно было форсировать игру, полномочные представители Хендриксона не видели, почему они не могут присоединиться. У герцога оставалось не так уж много времени до начала выступления — кампанию следовало закончить к зиме. Нужно либо заключать договор — либо провоцировать стычку. И, желательно, вне стен города.
