Мы подъезжали на стареньком Порше за рулем, которого сидел Антонио. Я же разместилась на переднем сидении и в пол-оборота смотрела на Натара, который придерживал всё ещё связанного новопришедшего. Наставник припарковал машину и, обойдя ее, галантно открыл мне дверь. Я ступила босыми ногами на холодный и мокрый асфальт, отругав про себя учителя, осмотрелась вокруг. С виду совершенно заброшенное и нежилое здание находилось среди огромных деревьев, которые складывали свои ветви, словно руки на крышу. Извилистая тропинка, ведущая к дому, начиналась чуть в стороне от дороги, и чтобы её заметить, надо было хорошенько присмотреться. Дом был огорожен кованым забором, и калитка была наглухо заперта. Казалось, что этот дом никто не открывал уже тысячелетие, но голоса, доносившиеся из дома, говорили об обратном.
Антонио, тащивший на себе новопришедшего, остановился у калитки и, пошарив рукой по ней, нажал какую-то невидимую глазу кнопку, и тут же послышался томный женский голосок.
— Я вас слушаю. Назовите себя, и цель, с которой вы пожаловали к нам.
— Антонио Дель Маро, Натар и Шелена Тешен. У нас есть важное дело к Лупену.
— Минуточку. — Раздалось на том конце, затем послышалась возня и приглушённые голоса, видимо девушка сообщала о нашем визите. — Проходите, хозяин ждёт вас.
Калитка тихо скрипнула и открылась. Мы гуськом двинулись к массивным дверям, как только мы вступили на первую ступеньку, дверь распахнулась и на пороге появилась невысокая девушка, широко улыбаясь. На первый взгляд девушка казалось вполне симпатичной. Хорошо сложенная фигура, невысокий рост, но лишь подойдя ближе, я рассмотрела ужасные шрамы, которыми было изуродовано её лицо. Длинный безобразный шрам рассекал левую бровь и, проходя через глаз и губы, заканчивался на подбородке. Тут же возле него была россыпь маленьких шрамов, которые были похожи на следы от когтей. Когда девушка улыбалась, шрам растягивался, и это производило ужасающее впечатление.
— Проходите. — Всё ещё улыбаясь, девушка распахнула дверь и пропустила нас вперёд. Мы вошли в большое помещение, которое видимо, служило здешним обитателям чем-то вроде холла или приёмной. По всему периметру комнаты были роставлены диваны, но они были не привычно мягкими, а из тёмного дерева, густо покрытого лаком. С потолка свисали хрустальные люстры, но они не были привычными электрическими, а свет помещению давали свечи, которые были поставлены повсюду. — Идите за мной.
Девушка сделала приглашающий жест рукой и двинулась в маленький и узкий коридор, который вёл вглубь дома. Освещение в коридоре было тусклым, и я с трудом различала, куда ступала. Наконец девушка остановилась перед кованой дверью и, приоткрыв ее, слегка подтолкнула меня. Мы попали в тёмную комнату, лишь несколько свечей озаряли её тусклым светом. Комната была оббита деревянными панелями, вдоль которых высились огромные шкафы, полностью заставленные книгами. Комнаты стоял письменный стол, за которым сидел мужчина, что-то сосредоточенно записывая на бумаге.
— Мы… — движением руки незнакомец прервал Антонио.
В мгновение ока мужчина оказался возле нас и внимательно рассматривая, заговорил шелестящим шепотом:
— Давно к нам не жаловали Натары. Чем обязаны такой чести? — Но, тут, же не дожидаясь ответа, он продолжал говорить. — Проблемы. К нам всегда приходят, если возникают проблемы.
Я изучала Машедус, который подошёл почти вплотную к Натару. Он был маленького роста, необычайно худой. Его лицо было больше похоже на череп обтянутый кожей. Впалые почти чёрные глаза окружали тёмные круги, этот вампир давно не ел. Тонкие губы потрескались и из-за этого выступающие клыки ещё больше бросались в глаза.
— Юная дева интересуется Лупеном? — На этот раз взгляд пронизывающих чёрных глаз был устремлён на меня. — Мне приятно. Давно ни одна девушка не смотрела на меня с таким интересом. Шелена — это не настоящее ваше имя. Ваше имя должно быть подобно мелодии, что — то более плавное. Почему Антонио, когда называл вас, это не предусмотрел. — Лупен укоризненно взглянул на наставника, затем он протянул мне свою сухую руку и жестом предложил присесть на диван возле камина. — Вам что-нибудь известно о Госоконде?
Я старательно разглаживала складки покрывала на диване, стараясь не смотреть в глаза Лупену, что-то в них затягивало подобно омуту.
— Только в общих чертах.
— Госоконда это словно голубая мечта любого вампира. Говорят, что Ширтасены достигли её. Вампир, достигший Госоконды, может не пить кровь, говорят, что эти вампиры питаются человеческой пищей. Представляешь, Шелена, попробовать за столько тысяч лет ежевичный пирог или выпить вина?
Но многие считают что это просто миф, для того чтобы вампиры придерживались Хартии. Для того чтобы достичь Госоконды, вампир подвергается очень сильным и страшным испытаниям, лишь действительно верящий и ищущий сможет дойти до конца. Постепенно снижая количество потребляемой крови, вампир как бы искореняет в себе жажду, а потом начинает, есть людскую пищу. Или не есть совсем. В этом древние писания расходятся, и никто так и не знает, что даёт Госоконда.
Нет, это не обычный вампир. Он словно переходит на другой уровень. Он становится другим, совершенным существом. Но Цактана не верит в Госоконду, да и Диаспора воспринимает её как интересный миф, который хорошо рассказывать новообращенным, или тем, кто хочет обратиться. Кроме Ширтасенов Госокондой обладают и другие вампиры, это неоспоримо, но никто никогда их не видел. Они скрываются, обретя покой, возможно, даже среди смертных. Они больше не втянуты в Щенвясу, и призирают эти мелкие войны, как что-то не достойное себя.
В Госоконду может посвятить лишь находящийся в ней. Поэтому сам вампир может лишь подготовится к ней, но посвятить его должен уже нашедший её. Но это не так, то просто, большинство достигших её не торопятся поделиться своими знаниями.
Вампир в Госоконде должен поддерживать твердые стандарты физической и умственной чистоты. Иначе он теряет все выгоды от Госоконды. Дитя моё, запомните это!
— Но к чему мне знать всё это? — я недоуменно всматривалась в изрезанное морщинами лицо Лупена.
— Прейдет время, ты всё узнаешь. — Лупен повернулся к Арнольду. — Натар хотел что-то спросить у Лупена?
Арнольд сделал несколько шагов к нам и приподнял цилиндр в знак почтения:
— Лупен, ты прав у нас важное дело. Ты наверно слышал о странных новопришедших, которые стали появляться в нашем городе.
— Новопришедший жаждущий крови и плоти, мучимый постоянным голодом. — Закивал в знак согласия Машедус.
