Дрожащее пламя свечей, встрепенулось так, словно в комнату влетел ветер. Девушка бросила кроткий взгляд на силуэт у двери: тёмно-синяя тень, уподобившись пламени свеч, молчаливо заявила о своём присутствии.
Адэлия не обронила ни слова, она отвела взгляд в сторону, а по её щекам покатились слёзы, она украдкой осмотрела письмо у своих ног, а после, стиснув зубы, уткнулась в колени.
Девушка становилась полупрозрачной, такой же, как и все остальные жители. Её взгляд стал бездушным и безучастным, но всё ещё способным хоть на какое-то проявление души. Скоро и она растворится во власти явившегося существа, преследующего одну единственную цель,- уничтожение.
Пламя свечей ещё раз вздрогнуло, и потухло,- Адэлия осталась одна, она утратила себя и сейчас была безразлична ко всему, даже к предстоящему празднику,- Брат,- в последний раз слетело с её нежных губ,- Сохрани нашу память…
3У южной дороги, что вела в деревню, было столь тихо, что можно было услышать как падающий снег ложиться на ветви деревьев.
- Лочан,- послышался звонкий девичий голосок,- Это и есть твоя деревня?
- Да,- отозвался юноша, уверенным, но опечаленным голосом.
Через считанные секунды, у двух деревьев, опоясанных толстой верёвкой остановились двое.
Первым был молодой человек лет двадцати, он был похож на военного, во многом благодаря шинели и выправки, но он им не являлся. Второй была девушка в бело-красной шубке, она держала юношу под руку, не желая отпускать его ни на миг. Длинные тёмные волосы девушки спадали до самых плеч, а в сине-карих глазах отражалась ясность и таинственность, присущая разве что ангелам.
- Что это?- поинтересовалась девушка, указывая на деревья.
- Проход,- всё так же печально ответил Лочан,- Это проход в мир моего детства.
Девушка чувствовала тревогу в голосе спутника, но не могла понять её причину. Вот уже семь лет как они вместе, с того самого дня когда он покинул свою деревню, и заблудившись в лесах набрел на её избушку. И вот уже сем лет, как он отказывается разговаривать о месте своего рождения. Но около недели назад, он получил письмо, от своей сестры, единственном человеке о котором он хоть иногда упоминал. В письме было всего пара предложений:
«Лочан, брат мой.
Память о нас, угасает…
… Адэлия»
Поспешно собравшись, Лочан немедля отправился в путь, в мир детства, столь им не желанный. И ни капли, не раздумывая и не сомневаясь ни в нём, ни в себе она последовала с ним.
- Лия,- произнёс юноша, так словно виделся с ней в последний раз,- Не верь всему что увидишь.
- Я не так глупа,- возразила девушка, сжимая его руку.
Юноша, тяжело вздохнув, задумчиво посмотрел на спутницу,- Добро пожаловать,- сказал он всё тем же голосом,- В дом детства…
Они сделали шаг, пройдя меж деревьев…
Длинная сосновая аллея выстроилась перед ними ровным рядом, старинные фонари, по краям узкой улочки, поочерёдно включались, говоря о вечернем времени, а где-то поодаль слышались звонкие голоса детей.
Она держала молчаливого спутника за руку, любуясь переливистым падающим снегом, не желая отпускать его ни на миг.
4Беззаботная детвора, носилась по улице, награждая друг друга, а заодно и прохожих, излюбленными снежками. Взрослые же завершали последние приготовления к предстоящему празднику, украшая свои домики всевозможными гирляндами, снежинками и прочими украшениями соответствующими Рождеству.
Возле каждого дома можно было встретить, статуэтки гномов, каких-нибудь сказочных персонажей, или лесных духов, вырезанных из дерева или найденных в лесу, а после доведённых в ручную.
Красочная улица упиралась в площадь, где находилась не менее красочная и нарядная ель, за которой возвышались горы, повторяющие цветовую насыщенность Рождества.
- Ой, кто это?!- крикнул ребёнок в клетчатом пальтишке и шапке, только-только получивший снежком полбу. Он указал в конец улицы, откуда к ним приближалась не знакомая пара.
- Ни как гости?- улыбнулась тетушка Эффи, отряхивая не затейливого ребёнка, готового в любой момент вырваться из тёплых рук, и, в конце концов, ему это удалось,- Тим, негодник,- только и сказала тётушка, в ответ на радостную гримасу мальчугана, поспешно удирающего с друзьями.
Тетушка Эффи не одобрительно покачала головой, после чего привела в порядок свои громоздкие коричневые юбки, и зеленоватое короткое пальто, приготовившись встретить гостей. Её добродушное старческое лицо взывало к доверию, а седые волосы, выглядывающие из под старомодной шапочки, лишь подчеркивали благопристойную старость. Наверно поэтому тётушке Эффи доверяли присмотр за детьми, что доставляло ей истинную радость, поскольку у неё самой не было ни детей, ни родственников, способных скрасить одиночество. Тётушка ещё некоторое время всматривалась в парочку: лицо юной девушки ей ни о чём не говорило, но от неё веяло таинственностью, и даже можно сказать волшебством; а вот юноша,- «Бог ты мой!- едва не вскрикнула тётушка Эффи, прикрыв лицо руками». В полу квартале от неё парочка остановилась…
- Что с тобой?- встревожилась Лия, видя как Лочан падает на колени. Его пальцы вцепились в короткие тёмные волосы, а сам он уткнулся лбом в покрытый снегом тротуар. Хрипота вырывалась из его груди, а тело охватила судорога.
- «Исчезни, исчезни тебе здесь не рады»,- высокомерно повторяло явившееся Лочану видение, так похожее на колыхающуюся тёмно-синюю тень, что обрывками всплывала в сознании юноши. Видение было столь неожиданным и столь болезненным, что это подкосило вполне здорового человека, наделённого не только физической, но и духовной силой.
- Ло, малыш Ло!- кричала тётушка Эффи, подбегая к юноше. Она припала к его изголовью, ощупывая лоб,- Жар, у него жар!- обратилась она к Лии, умоляюще смотря на девушку бледно-серыми глазами,- Мой дом прямо за вами!- навскрик добавила тётушка.
Тим стоял в метрах пятнадцати от гостей, а за его спиной дрожали тени. Люди и даже сам праздник застыли, в то время как их радостные крики и веселье продолжали звучать. Лицо Тима сделалось не по-детски взрослым, и непогодам опечаленным.
Ощутив чей-то взгляд, Лия мимолётно взглянула во след убегающего Тима, кувыркнувшегося через сугроб вместе с несколькими ребятами.
Подхватив Лочана под руки, Лия и тётушка Эффи, спешно, но бережно, направились по тротуару, к домику со статуэтками лешего и кикиморы у белой оградки. Когда входная дверь захлопнулась: статуэтки переглянулись, со скрипом пожали плечами, и молчаливо застыли в первозданном виде.
