правильной формы и светится изнутри. Вот какой-то механизм. Сколько не присматривался, так и не понял его предназначения. Увидел даже цветок. Обычный полевой цветок, колокольчик. Для чего? Что может быть такого важного в нём? Хоть я и понимал, что это мои мысли, но не мог найти ни одной ассоциации на предметы в их руках. Может они никогда не придут ко мне? Ведь они в подвале.
Мне надоела эта монотонность и однообразность, я попытался силой вырвать себя в другое место. И это, как ни странно, удалось. Я оказался в здании, которое явно находилось на поверхности. Сквозь узкие, стрельчатые окна проливался солнечный свет. Потолок терялся где-то очень высоко. Убранство помещения напоминало католический костёл. Почему католический, я ведь русский?
Здесь тоже были фигуры в серых балахонах, но их было очень мало. Я оказался в четырёх, пяти метрах над полом. Как не пытался спуститься, мне это не удавалось. Общее ощущение было сумрака и запустения. Не смотря на солнце, всё было серым и унылым. Казалось, что здесь наводили порядок века назад.
Проснулся утром с мыслью о тщетности всех своих потуг. Что бы я не делал, как бы не брыкался, это всё равно окажется забытым в полутёмном подвале. Или ещё хуже в покинутом всеми людьми и богами костёле.
Слияние с лесом прошло успешно, но это не радовало и лес почувствовав моё настроение тоже поддался унынию. Белка тронула меня лапкой и что-то застрекотала. Похоже утешала и говорила, что не стоит унывать. Я улыбнулся ей в ответ, и она цокнув убежала по ветке.
Татьяна не пришла в школу и пустое место рядом напоминало о вчерашней ошибке. Нет, это даже не ошибка, это что-то более грандиозное и не менее провальное.
На перемене ко мне, со всеми вещами, пересела Ольга.
— И что ты хотела? Если насчёт компота, то первый стакан я отдам тебе сегодня.
Она попыталась что-то сказать. Даже открыла рот для этого, но тут же закрыла. Потом всё-таки решилась.
— Что там с Артёмовой?
— Там всё хорошо, сегодня пошла к врачу.
— И это ты называешь хорошо?
— А что плохого? Очки отменят, будет теперь как все.
— Так чего ты такой смурной? Ты теперь ей не нужен? Давай со мной будешь дружить.
Я недоумённо посмотрел на неё. Чего она хочет? А, впрочем, это не имеет никакого значения.
— Я обычный. А по поводу дружить, так вроде мы и не ссорились? Или что-то упустил?
Она толкнула меня в бок острым кулачком. Дурная у неё привычка.
— Ты так всё упустишь, циркач.
Я приподнял брови. Вроде вчера закрыли эту тему. Ольга смущённо улыбнулась.
— Извини, но тебя в классе уже все так называют. И не важно, что ты к цирку не имеешь никакого отношения.
Глубоко вздохнув, махнул рукой.
— Цирк уехал, клоун остался. Да и пусть, это не важно.
— А что для тебя важно?
Я задумался. А действительно, что для меня важно? Татьяна? Там и без меня всё будет хорошо. Плавание? Что с ним, что без него. В общем параллельно. Школа? Только потому, что она даёт какой-то документ. Но по сути пустота. Ольга? Пусть занимается своими делами, только меня не трогает. Медицина? То чем занимается официальная, мне до лампочки. А своё, спасибо, вчера накушался. Алёнка? В груди шевельнулось тепло и прорезался лучик света. Наверное, да. Что-то важное и светлое связано с ней, но не скоро. Очень даже не скоро. А пока? Пока я ничем не могу ей помочь. Да, тут есть понимание, что у меня большой долг перед этой кнопкой. И я ей обязательно помогу. Когда? Где? Не важно. Важно, что я помню об этом.
Найдя в себе этот лучик света, я мечтательно улыбнулся. И опять получил кулачком в бок. Да что за манеры у этой командирши?
— Ты чего лыбишься? Чего-то вспомнил?
Вот же привязалась. Пинкертон доморощенный. Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся ещё шире.
— А это вас, молодая леди не касается. Ваш прекрасный носик когда-нибудь прищемят за излишнее любопытство.
Ольга вспыхнула.
— Какая я тебе леди? И вообще ты, Кречет, отрываешься от коллектива. Я как староста класса ставлю тебе на вид, что ты не участвуешь в общественной деятельности. Поэтому, с тебя активность. И чем быстрее, тем лучше.
— Хорошо. Давай.
Ольга как споткнулась.
— Чего давать?
— Давай тему для активности, ты ведь у нас рулевой. А я её разовью и организую.
Подозрительно посмотрев на меня Ольга задумалась, а потом её осенило.
— Ты у нас самый умный? Вот и предоставь мне активность, что бы другие тоже поумнели. — и ехидно так заулыбалась.
Она думала меня поймать, а вот дудки. Есть у меня одна идея. Не моя конечно, из воспоминаний. Но если правильно преподнести очень даже может получиться.
— Хорошо. Будет тебе такая активность. Если выгорит, может пойти в зачёт не только мне, но и классу, а возможно и всей школе, если не больше.
Глаза Ольги распахнулись. Она чуть не задохнулась.
— К-кречет, т-ты чего удумал? Я же пошутила.
— Зато я не шучу.
Она схватила меня за руку и затрясла ею.
— Расскажи. Чего там у тебя.
— Подожди, — остановил я её, высвобождаясь из весьма цепкого захвата, — я пока подготовлю основные тезисы, а после уроков покажу всё учительнице. Без её одобрения и руководства такое не провернуть.
— Так, — быстро посерьёзнела новая соседка, — без меня, чтобы ничего не показывал. — и уже почти умоляюще, — это же моя идея, значит я в доле.
Вот так всегда. Примазаться к серьезной инициативе, это у руководства в крови. Ну вот и пусть организовывает.
— Хорошо. Договорились. Сама напросилась, потом не пищи.
— Это ещё не известно, кто пищать будет. Я всех в бараний рог сверну.
Ух ты, боевая какая. Ну такая и нужна.
Я достал запасную тетрадку в клетку и стал набрасывать основные цели, способы реализации и методы организации процесса.
До конца учебного дня Ольга, несколько раз, пыталась выпросить и даже украсть мою тетрадку, куда я каждую свободную минуту заносил всё, что вспоминал по этой программе.
Роза Семёновна обратила внимание на такое бурное проявление интереса ко мне со стороны Ухановой. Но когда Ольга поделилась с ней чем я занимаюсь. Тоже заинтересовалась, но отложила всё на после уроков.
Когда наконец подошло время, и я уже хотел начать рассказывать. Роза Семёновна меня остановила.
— Подожди, Кречет, сейчас ещё Алевтина Петровна должна подойти, я её пригласила. Уж очень большие перспективы мне Уханова расписала. Поэтому не будем затягивать прохождение по инстанциям.
