Разговор походил на схватку на ножах. Дженнсен изо всех сил пыталась защититься от острых, как бритва, вопросов морд-сит.
— Он не просто пророк, он — волшебник, наделенный даром. Я не знаю точно, собирается ли он причинить вред лорду Ралу, но не хочу рисковать жизнью последнего, чтобы проверить это. Я знаю о магии достаточно, чтобы не связываться с нею. На первом месте для меня — жизнь лорда Рала. Возможно, Натан Рал и не собирается навредить. Просто в мои задачи входит защита лорда Рала, и мне совершенно не хочется связываться с магией, которой я не могу противостоять.
Морд-сит плечом навалилась на дверь, расположенную с другой стороны подвесного моста.
— С тобой не поспоришь. Мне не нравятся всякие магические штучки. Но если лорду Ралу грозит опасность от этого пророка-волшебника, то лучше встретиться с ним лицом к лицу.
— Не знаю, представляет ли Натан Рал угрозу, но у меня есть определенное задание — отвести смертельную опасность от лорда Рала. И мой долг — выполнить это задание.
Нида повторила попытку открыть дверь, но она оказалась запертой. Все трое двинулись по дорожке, в сторону от моста.
— А если подозрения, касающиеся Натана Рала, верны, то мы должны…
— Нида, надеюсь, ради меня ты присмотришь за Натаном Ралом. Мне не разорваться. Приглядишь, а?
— Ты хочешь, чтобы я убила его?
— Нет. — Дженнсен поразила готовность морд-сит к такого рода действиям. — Конечно же, нет! Просто будь внимательной, следи за ним, и больше ничего.
Нида подошла к другой двери. На этот раз замок поддался. Перед тем, как открыть его, она обернулась. Дженнсен совершенно не понравился взгляд, которым она наградила ее и Себастьяна.
— Все это бред, — сказала морд-сит. — Слишком длинно и бессмысленно. Слишком многое не сходится. Ненавижу пустое.
Опасная тварь готова в любой момент уничтожить их…
Дженнсен собралась с мыслями, пытаясь повернуть разговор в более благоприятное русло. Она вспомнила слова капитана Лернера и ласково сказала:
— Новый лорд Рал изменил все, все правила. Он целый мир поставил с ног на голову.
Нида глубоко вздохнула. На ее губах заиграла задумчивая улыбка.
— Да, это верно, — мягко сказала она. — Чудо из чудес. Вот почему я лягу костьми, защищая его, вот почему я так беспокоюсь.
— И я… Мне нужно выполнить задание.
Нида повела их по темному спиральному тоннелю, выбитому в скале. Дженнсен прекрасно понимала: придуманная ею сказочка совершенно неубедительна.
Но, на удивление, она каким-то образом сработала.
Путь вниз казался бесконечным. Они шагали по длинным лестницам и темным коридорам Народного Дворца, по тоннелям, полным солдат, опускаясь все ниже и ниже. Большую часть пути Дженнсен чувствовала у себя на плече руку Себастьяна. Рука дарила ей силу, надежду и спокойствие, хотя Дженнсен до сих пор не до конца верилось, что план удался.
В конце концов они вышли на центральную площадь. Нида провела их кратчайшим путем, сэкономив время. Дженнсен хотелось и дальше двигаться тайными тоннелями, но, похоже, тоннели закончились, и впереди их ждало путешествие среди толпы.
По дороге во дворец, как и всегда, двигались потоки людей, а вдоль стен стояли небольшие палатки, в которых продавали еду. После грязных коридоров запах пищи приятно щекотал ноздри.
Они двигались против толпы, и первый же патруль сразу обратил на них внимание. Подобно всем стражникам, это были крупные парни, мускулистые, сытые, с настороженным взглядом. В коже и металлических кольчугах, вооруженные до зубов, они выглядели устрашающе. Но, заметив, что подозрительную парочку сопровождает Нида, тут же потеряли к Дженнсен и Себастьяну всякий интерес.
Себастьян натянул на голову капюшон, и Дженнсен сообразила, что так они сразу сольются с толпой: здесь было холодно, и у многих головы были прикрыты шляпами и капюшонами. Она последовала примеру Себастьяна, и они пошли дальше, уже не привлекая ничьего внимания.
Проходя очередным лестничным пролетом, Дженнсен взглянула вверх. На площадке стоял высокий мужчина с длинными седыми волосами, рассыпанными по плечам. Несмотря на возраст, он был поразительно красив и полон сил, и Дженнсен поневоле задержала взгляд на его импозантной фигуре.
А потом он обернулся, и их взгляды встретились.
Мир остановился. Вокруг больше не было ничего, кроме этих глубоких голубых глаз.
Дженнсен пробрал озноб. Что-то в незнакомце показалось ей поразительно знакомым.
Шедший впереди Себастьян остановился. Нида стояла рядом и тоже смотрела наверх.
Старик ястребиным взглядом впился в Дженнсен, как будто никого, кроме них, тут и не было.
— Добрые духи! — прошептала Нида. — Кажется, это Натан Рал.
— Откуда ты знаешь? — спросил Себастьян.
Нида ответила, не отрывая взгляда от старика:
— У него глаза Рала, Даркена Рала. Я часто видела их в ночных кошмарах.
Потом она перевела взгляд на Дженнсен, и ее брови от удивления поползли вверх.
А Дженнсен поняла, где она видела глаза незнакомца: в зеркале.
Волшебник поднял руку, указывая сквозь толпу людей:
— Стойте!
Голос был глубок и властен. Даже если бы вокруг грохотала гроза, Дженнсен бы все равно услышала его.
— Стойте!!!
Нида уставилась на нее. Казалось, она наконец поняла что-то очень и очень важное. Дженнсен схватила ее за руку:
— Нида, ты должна остановить его!
Морд-сит перевела взгляд на волшебника, а потом вновь посмотрела на Дженнсен.
И та вспомнила слова Алтеи: «Все, кто знал Даркена Рала, могли бы разглядеть в твоем лице его черты…»
Она схватилась за эйджил, висящий на запястье Ниды:
— Останови его! Не слушай его!
Морд-сит молчала.
Дженнсен снова дернула за эйджил:
— Ты что, не слышишь? Он хочет помешать мне! Он попытается тебя одурачить! Останови его, Нида! Над жизнью лорда Рала нависла серьезная опасность!
Заветное имя возымело свое действие.
— Беги, — сказала Нида, — и быстрее.
Дженнсен кивнула и бросилась прочь.
Оглянувшись на бегу, увидела, что волшебник сорвался с места, устремляясь за ней, а Нида, выставив перед собой эйджил, мчится ему навстречу.
Дженнсен еще успела поискать взглядом стражников, но тут Себастьян схватил ее за руку, и они понеслись вперед, и Дженнсен даже не успела бросить прощальный взгляд на своего родственника…
Она еще не до конца осознала случившееся. Раньше были две женщины: она да мать. Теперь она увидела мужчину одной с ней крови. И ее не покидало странное ощущение — что-то вроде теплой, щемящей грусти…
