– А коли что… – сказал ему на прощание воевода Пабедь, пока не слышали родичи. – Коли старики передумают… Так я не спрошу, добром ты из дому ушел или своей волей.
Брезь кивнул. Ничего не ответив вслух, он твердо решил уйти, даже если отец, выздоровев, все-таки откажется его отпустить. Он понял свою судьбу и хотел следовать ей.
Милава пробыла с Похвистом в лесу до самого полудня и ничего не знала об этом уговоре. Отыскав укромную полянку над речкой, она пустила жеребца пастись, а сама сидела над маленькой лесной речушкой, медленно чесала волосы и смотрела на бегущую воду. А на другом берегу, в густых зарослях, неслышно лежал волк с красной искрой на дне зрачка и смотрел на нее. Теперь он не уходил далеко от займищ, словно крепкая привязь держала его здесь. Волнующий и желанный запах Милавы привел его сюда, но Огнеяр не решался ей показаться. Его тянуло к Милаве, но какая-то невидимая стена стояла между ними и не пускала его к ней. Сумеет ли он примириться с людьми и снова жить среди них? А чем обернется его решение стать Князем Волков? Отбить это звание можно только в поединке. Огнеяра можно было порой назвать безрассудным, но его безрассудства на такой поединок хватало еле-еле. И он не мог быть полностью уверен, что победит. «Меня сейчас вроде как нет в живых! – с горечью думал он, сквозь заросли глядя на девушку, любуясь ее лицом, таким милым и родным для него, ее волнистыми светло-русыми волосами, тонким станом в нарядно вышитой беленой рубахе. – Нельзя мне туда!»
И все же его тянуло встать, перебрести мелкую речку, выйти на тот берег, прижаться волчьей головой к боку Милавы, почувствовать ее ласкающую руку у себя на загривке. Огнеяр был уверен, что она не испугается, что она узнает его и в волчьем обличье. Но нет. Может быть, он погибнет, и ей придется забыть его. Пусть забывает сейчас.
Огнеяр лежал неподвижно, только волчьи уши настороженно подрагивали. И человеческая тоска томила его сердце. Ему вдруг показалось, что он видит Милаву в последний раз. Не разбираясь, откуда эти мысли, и не пытаясь их прогнать, Огнеяр просто смотрел на девушку, стараясь навек сохранить в памяти каждую черточку ее облика. Боги дали им любовь как награду и проклятие, их счастье затерялось где-то далеко, так что разве сам Солнечный Хорт* добежит туда. «Как зимою земля ждет весны, так я жду тебя, – вспомнилось Огнеяру старинное заклятие, песня самой Лады. – Пока бежит вода в Светлом Истире, пока шумит ветер в ветвях деревьев, я жду и ищу тебя. И как ветер не найдет покоя под небом, так я не найду счастья без тебя. Мы назначены друг другу судьбой и богами: ты узнала во мне человека, и мы будем вместе, если не здесь, то в Надвечном Мире мы встретимся. И там я узнаю тебя, а ты узнаешь меня». Огнеяр и не заметил, как кончилась песня, как слова потекли не из памяти, а прямо из сердца. Разве такие слова знает сердце зверя?
Но не только маленькая лесная речка – грань Надвечного Мира пролегла между ними, и даже неукротимый оборотень, Огненный Волк, не мог преодолеть ее.
Милава вдруг подняла голову, словно что-то потревожило ее слух, огляделась, посмотрела в заросли. Огнеяр вздрогнул – он знал, что она не может его видеть, но ее взгляд был устремлен прямо на него, он мог заглянуть ей в глаза. Словно молния пронзила Огнеяра, волчья шкура сама собой сползала прочь, все его существо рвалось к ней.
Но Милава, так ничего и не увидев, опустила глаза и снова провела гребнем по волосам. Она сама не понимала, что с ней, почему на этой неприметной полянке память об Огнеяре особенно обострилась и наполнила ее тоской, какой она не знала за всю эту долгую зиму. Слезы наворачивались на ее глазах от нестерпимого желания увидеть его и от безнадежности этого желания. И тут же она верила, что они будут когда-нибудь вместе, – эта вера нужна была ей, чтобы жить. «Как зимою земля ждет весны, я жду тебя. И как ветер не найдет покоя под небом, так я не найду счастья без тебя…»
Баснь – вымышленное повествование.
Бездна – первобытный хаос, противостоящий упорядоченному миру – «белому свету».
Белокрыльник – болотное растение, из корневищ которого выпекали хлеб.
Берегини – мифологические существа в виде птиц с девичьими лицами, приносящие весной росу на поля и способствующие урожаю.
Березень – месяц апрель.
Било – плоский подвешенный кусок железа, в который стучали для оповещения о пожаре, для созыва на вече и т. д.
Блазень – привидение.
Бортник – собиратель дикого меда.
Бродницы – духи, охраняющие броды.
Ведун (жен. – ведунья) – служитель богов, знающий целебные и волшебные растения и другие способы лечения.
Вежа – башня.
Вела – жена Велеса, повелительница водных источников, от гнева которой происходит засуха.
Велес (Волос) – один из главных славянских богов, хозяин подземных богатств и мира мертвых, покровитель лесных зверей и домашнего скота, бог охоты, скотоводства, торговли, богатства и всяческого изобилия.
Велесов день – отмечался дважды в год: последний день жатвы – около 6 августа – и последний день двенадцатидневных новогодних праздников – 6 января.
Велик-день – праздник.
Вено – выкуп за невесту.
Верхнее Небо – верхний ярус небосвода, в котором хранятся запасы небесной воды и живут духи предков.
Вече – общегородское собрание для решения важных дел.
Вечевая степень – возвышение на площади, с которого произносились речи.
Вои – ополченцы, набираемые из мирного населения в случае военного похода.
Волокуша – бесколесное приспособление для перевозки грузов в виде оглобель с прикрепленным к ним кузовом.
Волхв (жен. – волхва) – служитель богов.
Вопленницы – плакальщицы на похоронах.
Ворота Зимы – день, когда зима утверждается на земле, 4 декабря.
Воротник – сторож у городских ворот.
Горница – помещение верхнего этажа.
Городня – бревенчатый сруб, иногда засыпанный землей, из которых строились городские укрепления.
Гривна – 1 – денежная единица, около шестидесяти граммов серебра; 2 – шейное украшение, могло служить показателем чина и знаком отличия.
Гривная жила – сонная артерия.
Гридница – помещение для дружины в доме знатного человека, «приемный зал»
Груден – месяц ноябрь.
