Ознакомительная версия.
Степан, молча, запрыгнул в седло и развернул Призрака на северо-запад, в сторону деревни упырей.
— Давай, родной… Не подведи, — попросил тихо. — На тебя вся надежда…
Конь удивленно повернул к нему морду и вопросительно всхрапнул.
— Слышишь, атаман, сделай так, чтобы враги ни на шаг не отставали, но и подстрелить нас не смогли. Чтоб басурманам все время казалось, будто они вот-вот нас схватят, а дотянуться — никак не удавалось. Очень нам надо охотничий азарт в ордынских воинах разбудить. Да такой азарт, чтоб они, проклятые, обо всем на свете, кроме нас с Василием позабыли. Чтоб потеряли всяческую осторожность! И, когда увидят перед собой деревенские крыши, уже ни о чем другом, кроме легкой добычи, даже подумать не могли.
Призрак коротко мотнул головой и легкой рысью вынесся на пригорок, с которого побратимы, незадолго перед этим, спустились к Тарасову колодцу.
Оглянувшись, Небаба тут же призывно махнул опричнику. Отряд ордынцев уже был совсем неподалеку.
Басурмане тоже заметили добычу. Темный силуэт всадника отчетливо вырисовывался на фоне дымчатой голубизны летнего неба.
Ехавший чуть впереди всей сотни, десяток воинов, громко заулюлюкал и засвистел. Всадники дружно взмахнули нагайками и пустили лошадей вскачь. А еще спустя короткий миг — весь остальной отряд басурман сорвался с места. Людоловы начинали свою излюбленную забаву — охоту на человека.
* * *
Кунице сверху было прекрасно видно, как ехавшая в середине басурманского отряда, закутанная в потертые овечьи шкуры, шаманка быстро выдернула из конской гривы несколько волосков. Потом прошептала над ними что-то и бросила в сторону его товарищей. В ту же минуту конь, на котором сидел Василия, неуклюже сбился с шага, споткнулся и едва не упал. К счастью, опричник сумел удержаться в седле, а хорошо объезженный конь не остановился, а стал неуклюже прыгать, словно его передние ноги оплела крепкая веревка.
— Что случилось?! — закричал Небаба. — Не отставай!
— Конь не идет!
— Это шаманка мудрит! — выругался Степан. — Я чувствую ее силу… Бросай свою клячу, садись ко мне… Призрак ей не по зубам!
В это время басурманка опять забормотала свои заклятия над свитым в колечко конским волосом, делая над ним замысловатые пасы. При этом шаманка бормотала все громче, а издаваемые ею вопли становились более резкими. Но на, превращенный высшими силами в лошадь, дух разбойничьего атамана все ее старания совершенно не действовали. Более того, Куница был совершенно уверен, что если б тот так поспешно не отрешился от всего земного, то справился б с надоедливой шаманкой, что называется: одним левым копытом.
Прибавившегося веса второго седока Призрак словно не почувствовал. Он все так же бежал ровной, неспешной рысью, точно выдерживая расстояние чуть больше выстрела из составного лука. Мушкеты из-за дороговизны и сложности в обращении не были в чести у полудиких кочевников. Чем орда существенно отличалась от хорошо вышколенных орт султанских янычар,
Уверившись в том, что его товарищам пока ничего не угрожает, а басурмане надежно заглотнули наживку, Куница повернул обратно. Резонно рассудив, что не помешает известить союзников о том, сколько ордынцев в отряде и как скоро они прискачут в деревню.
Странное это было умение — невесомый полет одного лишь взгляда.
За последние дни, уж насколько Куница приноровился ничему не удивляться, а все же не смог сдержать восхищенного вздоха, когда буквально в тоже мгновение, как только решил возвращаться, — очутился под грушей. Собственно, если по существу, то парень никуда и не отлучался, — просто, чем отдаленнее забирался "третий глаз" от Выселок, тем четче становилось виденное вдали и расплывчатее — близкое. А теперь Куница снова "собрался" весь, в одном месте…
— Оклемался, господин ведун? — без любопытства поинтересовался у него в ту же минуту, поджидавший рядом староста. — А я уж было решил, что не хочет тебя сила отпускать. Силком оттаскивать собирался…
— Нет, все хорошо… Спасибо. — Куница, чуть пошатываясь, поднялся на ноги. — Я видел басурман. Чуть больше сотни. И шаманка с ними. Друзья уже ведут их за собой… Вскоре будут здесь.
— Ну и ладно… — с напускным безразличием кивнул староста, украдкой потирая ладони. Но проделывая это с таким видом, словно вытирал испачканные руки. — Мы готовы к встрече. Ты, господин ведун, с товарищами своими, пока под руки мужичкам не лезь… Не ровен час, зашибут, — коротко хохотнул Петр. — За то, что помощь предложили, благодарствую, но это будет не ваша битва. Вот только с шаманки глаз не спускайте. Мало ли что… Всего не предвидишь. И уж тогда — сражайтесь.
* * *
Выселки показались внезапно, будто перед этим деревенские избы и амбары тщательно прятались в тени деревьев и вдруг передумали — в одночасье, шагнув на свет, призывно сверкая слюдяными окошками в лучах, клонящегося к закату солнца. Надежнее любых иных примет указывая на богатство здешних обитателей. Ведь даже диким пастухам-кочевникам известна цена подобной роскоши. Сырая слюда, не вареное стекло, но — и не выскобленный бычий пузырь, которым затягивают оконные проемы в селениях победнее.
И судя по суетливо заметавшимся мужикам и отчаянным женским воплям, раздавшимся в ту же минуту, как только отряд басурман, вымахнул на заметное место — людоловов здесь не ждали. А значит, добыча ордынцам должна перепасть знатная! Захваченные врасплох жители деревушки и сами далеко не разбегутся, и ценности попрятать не успеют.
"Как въедете в деревню, скачите, не останавливаясь, по улице, до крайнего дома! — услышали Степан с Василием мысленное распоряжение Куницы. — Там меня увидите! Подле старой груши…".
— Воистину умным человеком было когда-то подмечено: "Каждому свое…", — проворчал на ухо Небабе, сидящий за спиной Василий Орлов. — Мы тут с тобой, друг чародей, можно сказать: своими жизнями рискуем. В поте чела и не щадя живота, мозоли натираем — а запорожец, как обычно — груши околачивает. Все-таки нет в этом мире справедливости… А ведь покойный отец, царствие ему небесное, хотел меня на дьякона выучить. Стоял бы я сейчас себе в церкви, возле крылоса, да пел во славу Господа нашего… Лепота… Благость… Что за дьявол?! — опричник едва не прикусил себе язык и не перелетел через голову, сидящего впереди товарища.
А тот и сам чудом удержался в седле, когда Призрак на всем скаку вдруг остановился, пробороздив землю передними копытами, не доскакав до заветной груши добрый шмат улицы.
— Сдурел, атаман?! — воскликнул возмущенно Небаба, хватая коня за пышную гриву.
Ознакомительная версия.
