Ознакомительная версия.
— Надо же. Но я тоже времени зря не терял, и кое-что выясил. Если коротко, то дела наши плохи.
— Насколько?
— Ну вот как раз на королевский указ о поимке и казни двух государственных преступников, которые вроде как собирались устроить покушение на нашего дражайшего монарха, чтоб ему три раза в час икалось.
— Как он вообще узнал о нашем существовании?
— А вот это и есть самое интересное. С некоторых пор при короле неотлучно находятся два советника из дружественного Даркилона, якобы посланные для урегулирования спорных территориальных вопросов.
— Ух ты, какое длинное и непонятное заклинание! — восхитился гоблин, — Наверное, это очень сильное человеческое колдунство?
— Помолчи, — маг поморщился, — Тайная Канцелярия выяснила, что у Даркилона есть на руках расчудесный козырь в виде нескольких сотен заложников. Среди которых нашлись даже несколько весьма влиятельных дворян, давно считавшихся погибшими. В том числе и фаворитка самого короля с сыном. Догадываешься, чей это сын?
— Тысяча облезлых каббров! — выдохнул юноша. Услыхав свое имя, хрум-скакун ткнулся мордой в ладонь хозяина, выпрашивая угощение.
— Так что, сам понимаешь, ситуация не из приятных, — развел руками Мэт.
— И? — Айвен сделал шаг назад и напрягся, внимательно наблюдая за руками мага.
Юноша ожидал нападения и был готов мгновенно выхватить кинжал или серелитовый нож. Правое запястье начало покалывать — похоже, Печать тоже была настороже, чем бы она не являлась. Хотя служитель Тайной Канцелярии и был магически истощен, но боевые артефакты и талант геоманта тоже нужно учитывать.
— Ситуация деликатная, сам понимаешь. Так что помощи ждать нам не стоит, но и мешать Канцелярия не станет.
— Сразу предупреждаю — живым я не… Что? Что ты сказал?
— Сказал, что пока что нам придется рассчитывать только на себя.
— И ты не станешь меня хватать или подсыпать сонное зелье в еду, чтобы доставить назад и бросить виновника всех этих событий к ногам своего Верховного или, еще лучше, к ногам самого короля?
— Боишься удара в спину? Хм… Я не могу дать тебе никаких гарантий кроме своего слова. Даже клятву не смогу дать, пока не восстановлю свои силы. Так что придется тебе поверить мне на слово. Или не поверить.
— Почему я должен верить слову канцелярского цепного пса?
— Тогда уж, скорее, ищейки, — усмехнулся геомант. — Понимаешь… То, что ты несешь с собой… в себе… Один уже факт существования этой штуки заставил Даркилон забегать, засуетиться, как муравьев перед грозой. А еще я видел тебя в деле, и твою Печать тоже. Не знаю, что она из себя представляет, но когда мы с этим разберемся, уже Даркилон будет плясать под нашу дудку… И это не только мое мнение — это официальная позиция Канцелярии. Мне приказано любой ценой доставить тебя к Первопечатнику живым и по возможности невредимым.
— А заложники? Сын короля?
— Совет Канцеляров считает, что возможность навсегда избавиться от опасного соседства Тьмы с нашими границами стоит того. А что касается любовницы короля и незаконнорожденного принца — они просто стали пешками в чужой игре. Разумеется, Канцелярия приложит все силы, чтобы эти фигуры не стали разменными, но…
— Благополучие страны выше благополучия ее отдельных граждан, — Айвен оскалился. — Грязное дело, эта ваша политика. И кровавое.
— Радоваться должен, дуралей, что твоя жизнь для Арлании стоит дороже сотен других жизней.
— Сомнительный повод для радости, — вздохнул юноша.
— Значит, у тебя появился весомый повод поскорее добраться до Первопечатника. Эй, Хныга, жрецы смогут исцелить моего друга от раны, нанесенной селеритом?
— Ай-ай. Серый меч — это совсем плохо. Твоя станет сначала желтым и большим, а потом станет синим и маленьким. И сдохнет, корча забавные рожи, — бодро заявил зеленолицый жрец и захихикал.
— Не вижу ничего смешного! — сорвался на крик Айвен.
— О! Это очень, очень смешно! Хныга сам видел, как раненый и синий воин корчит рожи. Было очень весело. Все смеялись, и Хныга тоже смеялся.
— Значит, слуги Моако уже исцеляли подобные ранения? — перебил его Мэт.
— Ай-ай. Для шамана ты слишком глупый! Разве жрецы могут лечить? Жрецы могут просить бога Змея исцелить больного. Но Моако очень капризный бог. Древний бог, старый. Совсем глухой стал.
— Может, он просто слишком крепко спит?
— Сильно-сильно спит, — с легкостью согласился жрец. — Давно спит. Хныга слово знает, который много-много. "Тысяча" называется. Много-много тысяча лет спит старый Моако. Когда проснется — будет совсем конец света. Всех сожрет!
— Он такой жестокий бог?
— Как человеки смогли гром-пушку и огненную воду придумать, если такие глупые? Моако не злой бог. Моако сильно голодный бог — много-много тысяча лет спать и не жрать никого. Тут любой станет голодный, даже бог!
— И жрецы не боятся разбудить бога своими молитвами?
Айвена не на шутку увлекся беседой с коротышкой. Тот рассказывал совершенно удивительные вещи. Раньше юноше если и доводилось беседовать с каким-нибудь жрецом, то только чтобы заговорить ему зубы и обчистить карманы. К богам и их служителям он относился с легким презрением: богов много, а жрецов еще больше — поди-ка разбери, кто из них имеет реальную силу, а кто просто брюхо набивает за счет наивных верующих. Правда, изредка он все же отдавал часть добычи Нефарту, пытаясь задобрить бога-шутника, но не потому что в него верил, а потому что Гаррет так советовал.
— Жрецы не будят Великого Змея. Жрецы разговаривают с ним во сне.
— Они… они что? Они снятся богу и просят его о помощи?
— Видишь, человек, как твоя полезно говорить с Хныгой? Человек становится умный, — довольно кивнул гоблин.
Мэта почти скрутило пополам от смеха. Гоблин и вор удивленно переглянулись и уставились на него. Похоже, ни тот ни другой никогда не видели сдержанного и педантичного геоманта в таком состоянии.
— Эй, что с тобой? — чародей закашлялся, и юноша похлопал его по спине.
— Ты… Ха-ха-ха… Ты только представь себе… Ой не могу… Ты древний и могучий бог, спящий тысячи лет… Ха-ха-ха… Какие сны ты видишь все эти годы? Падающие к твоим ногам покоренные народы и миры? Пламя очистительных войн в свою честь? Открытие вселенской сути и прочую божественную муть? И тут вдруг в твоем сне появляется жрец в драной расе и начинает просить о чуде! Ха-ха-ха… нет, ты представляешь себе такое? Ты в каком-нибудь Небесном Дворце принимаешь дары от покоренного народа небожителей, и тут вдруг появляется вот такое недоразумение в рясе… "О, Всемогущий! На тебя одного надежда! Коровы не дают молока, вода в колодце протухла! Сделай чудо, умоляю…" — и окровавленную тушу жертвенного барана под ноги швыряет. Ха-ха-ха… Этому вашему Моако не позавидуешь!
Ознакомительная версия.
