–Ангел, они никогда бы не подумали, что тот парень ценен для тебя и сейчас, – и этот дефект мышления непредельщиков сейчас на руку тем, кто им противостоит. Беспредельщики остались без козырей.
–Что очень хорошо, – действительно, есть разница в том, где бросить демона, ставшего другом. – Наоми, ты чего-то боишься?
По открытому каналу связи проскальзывали какие-то ощущения. И одно очень сильно напоминало страх... Нет, это стоило назвать иначе, более определенно. Как будто уже было принято какое-то решение, и решение это было неизбежным... но жутким.
–Так, – уклончиво ответила любимая женщина. – Может, и не придется...
Ангел решил не затрагивать неприятную тему и глянул сквозь поле. Ряды непредельской армии ощутимо поредели. Похоже, до части народа дошло, что дезертирство с нелегальной операции последствий не поимеет.
То, что вся предыдущая атака была отнюдь не спланированным общебеспредельским действием, стало понятно после небольшой утечки необходимой информации. Вернее, данные пришли в сыром виде, вывод сделал уже мозг бывшего хейтера.
–Если ты прав – есть надежда, – Наоми сказала эти слова очень тихо – пришлось практически читать по губам. И то, на что появилась надежда, так и не удалось уловить.
Зато в голове зазвучал знакомый голос, принадлежащий маленькой спасаемой девочке.
«Она всегда права... Что бы мама ни делала, не нужно ей мешать. Даже если она будет меня убивать...»
Пейнджел непроизвольно оглянулся. Мэлис, которая должна была бы сейчас находиться в склепе, сидела на одном из матрасов рядом с Аларой и Лайлом.
Последние слова все еще звучали в голове, не желая раскрывать свой тайный смысл. Будто в них и не было ничего, кроме прямого значения.
Вслух о таком спросить было нельзя. А мысли, посвященные переданному Мэлис, прочтению не поддавались. Дополнительная защита...
Нет, вряд ли Наоми способна на такое... Даже если... да без всяких оговорок это невозможно!
Или – возможно?
–Значит, тут творятся великие дела, – Лайл покосился на маленькую девочку, стоявшую рядом. Девочка безучастно гладила его по колену, но отгонять жалельщицу юный хейтер не стал. О значении этого мелкого существа Мейлстром уже успел узнать. – А я попал в жертвы военных действий... Судьба, прямо скажу, для идейного самоубийцы, а не для меня. Правда, коллега?
Алара уверенно кивнула. Лайл замер. Вообще-то предположение он высказал несерьезно – все-таки уже начал приходить к нормальному состоянию, относительно выражаясь. Но в шутки иногда такое проскакивает, что надо бы и задуматься...
–Уж всех изводил я, пылали их лица, не лучше ль податься мне в самоубийцы, – старая цитата, продолжения которой Лайл точно не помнил, на язык буквально напрашивалась. А ведь и правда – есть рациональное, логичное зерно. Идейные сейчас дорвались до своей мечты. С пустотой сольются, после себя оставят память и ненависть, и им не приходится из плохого дня идти в худший...
А каково это – умереть по-настоящему? Так, как теперь могут идейные? Чтобы никто не достал, не вернул, не ввинтил в жизнь, не заставил думать, двигаться, жить... Крайняя стадия что пофигизма, что хейтеризма в целом – уйти из ненавидимого мира и больше в нем не рождаться. Интересно ведь, Контер подери! Конечно, красиво уйти здесь уже не получится, народ не тем занят...
Лайл случайно встретился взглядом с малявкой, невероятно ценной для беспредельщиков. Конечно, в таком возрасте демон хрен что поймет, да и не сможет нужное существо – неважно, зачем нужное, – ощутить движущую силу ненависти. Вот и Алара до конца не понимает, как это – быть полностью ненавидимой, находить тех, кто тебя не знает, привязывать к себе – и уходить, чтобы ненавидели... У коллеги есть отец с некоторыми завихрениями, который ненавидит иначе, не просто так, а только за что-то... Или из-за чего-то...
Мейлстром не мог жить без атмосферы ненависти, постоянно искал в ней силу – и нашел, чтобы понять ее мелкую бессмысленность. Вот она, сила – ее знак выжжен на теле изнутри, она приносила победы, но всегда бывает что-то большее, и это что-то играючи ставит на колени и счастливых обладателей силы. Не склоняются только те, кто ненавидит – они падают...
Мелочь отвела глаза. Так, словно увидела что-то особенно противное. Что ж, ее-то в хейтеры еще ничего не подталкивало. И не подтолкнет, если не дойдет до полосатой головки: нужность отдельно, а личность отдельно. И если личность такая, что любую нужность перекроет, то будущее очевидно. «На все я готов, чтоб про ненависть пели, поэтому сдохну, и сдохну за дело!»
–Это у моего отца просить надо, – негромко сообщила Алара. На всякий случай – вдруг не запомнил из рассказа...
–И попрошу. Когда все закончится, – кажется, дело идет к переговорам, а это значит – победа за хейтерами. Как и должно быть. И потом избранные идейные уйдут, а остальные будут ждать, пока не подвернется следующий случай...
Мать Лайла была ясновидящей, но в себе юный хейтер сильного дара не чувствовал. Хотя уровень на это дело влияет...
Промелькнули перед глазами яркие обрывки картинок. Огонек свечи в склепе, искры света в гранях саркофагов... Детское лицо, похожее на Аларино, но в другой цветовой гамме... Собственная рука – с металлическими шипами, торчащими из-под ногтей. Как в последнем учебном бою...
–Знаешь, я в школу не вернусь, – вдруг пришло решение. – Что мне там делать? С моим уровнем учиться не обязательно...
–Но ведь и не возьмут никуда? – конечно, Алара больше ни о чем не думает, зубрилка маленькая...
–Я не хочу, чтобы брали, – а и в самом деле, зачем настоящему хейтеру работать на Департамент? Некоторые, конечно, работают, и даже успешно, ортодоксы всякие – им же важнее, чтобы они ненавидели мир... А Лайл к миру даже относиться не хочет. Неплохая идея, конечно – взять и уйти куда-нибудь, вот как Редди ушла к своему ангелочку... И там уже развернуться с идеалами пофигизма-хейтеризма, благо Контера с два кто запретить сможет... И, в конце концов, запустить программу и покинуть всех, кто будет помнить и ненавидеть... «На все я готов...» – Я на пятисотом запишусь, все-таки зарегистрированный... Алара, ты меня запомнишь?
–На всю жизнь, – с неожиданной злобой ответила коллега. Ну, растет мелочь, конечно... В общем, он ведь ей подарок сделал!
–Будет лишняя причина мир ненавидеть, – на всякий случай озвучил Лайл. – А ты что будешь делать, когда все кончится? Планы не меняешь?
–Нет, – оно и ясно, ортодокс в действии...
–Вот и правильно, – Мейлстром взъерошил короткую полосатую поросль на голове немаловажного ребенка. Девочка поморщилась, но с матраса не слезла. – Ты свою истину дробь смысл жизни нашла. И я нашел. Прямо сейчас.
