Ознакомительная версия.
Конунг продолжал смотреть на него. Тяжело сглотнув, референдий кивнул писарю. Тот усердно заскрипел пером. Сенешал откинулся на спинку кресла и промокнул лоб платком.
Квентин стоял прямой, как клинок, заложив руки за спину, в точности как его отец в тот миг, когда Эд вошёл в зал. Всё же они были очень похожи. Кажется, ни один из них даже не понимал, насколько сильно.
— Продолжайте, сын мой, — сказал лорд Фосиган.
И Квентин продолжил. Медленно, но достаточно твёрдо, не пряча глаз и почти не запинаясь, он изложил события вчерашней ночи, начиная с того момента, когда он и Ланс Ортойя покинули замок незадолго до закрытия ворот, и заканчивая утренним возвращением через те же ворота — без Ортойи, зато с Эдом, который за ночь успел вернуться в «Подвязку» и забрать коня юного принца. Сенешал сидел отвернувшись и всем видом являя суровое осуждение, референдий то краснел, то зеленел, писарь прилежно скрипел пером, а мальчик-виночерпий слушал, разинув рот. Последнего Эд жалел всерьёз — учитывая, что всё происходящее являлось всего лишь показательной поркой, устроенной конунгом своему сыну, было маловероятно, что нечаянный её свидетель доживёт до утра. Как и писарь — хотя этот ещё и может отделаться ссылкой и заточением в далёком монастыре.
Конунг слушал исповедь своего сына, облокотившись о подлокотник трона, изредка потягивая вино и не перебивая. Ни лицо его, ни взгляд ровным счётом ничего не выражали. Когда Квентин умолк, лорд Фосиган сказал:
— Хорошо. Пока это всё. Вы можете идти.
Этого Квентин явно не ожидал. Вся его показная сдержанность мигом улетучилась, он судорожно выдохнул и сгорбился, но тут же расправил плечи и начал, забывшись:
— Как? Но…
— Вы сказали всё, что я хотел услышать от вас, сын мой. Не думаю, что в этом деле остались подробности, на счёт которых вы можете нас просветить. Если же и так, вы будете призваны повторно, будьте покойны.
Квентину ничего не оставалось, как отвесить поклон и удалиться в расстройстве и растерянности. Наверняка его ждала ещё дополнительная взбучка наедине, но… стоило ли устраивать весь этот спектакль, чтобы окончить его так скоро? Эд был разочарован.
Однако его разочарованию также не суждено было задержаться надолго, потому что как только створки двери закрылись за юным Фосиганом, старший Фосиган улыбнулся и сказал:
— Что ж, лорд Эдвард, попрошу теперь вас на лобное место.
Эд встал. Поклонился, обошёл стол и занял место между троном и углом стола. Ближе всех к нему сидел сенешал, он слегка откинулся на стуле и смотрел на Эда внимательно и пристально, без неприязни, но и без особенно тёплых чувств.
— Я к вашим услугам, мой лорд.
— Не сомневаюсь. И ты оказал мне услугу — пожалуй, что даже несколько — этой ночью, не так ли?
— Именно так, — не стал отпираться Эд.
— Это был ваш долг, сударь, — резко сказал сенешал. Эд взглянул на него через плечо. Его слегка раздражало, что теперь он единственный в этой комнате — не считая виночерпия — стоял, тогда как остальные сидели и как будто всерьёз верили, что собрались здесь судить и порицать его. Впрочем, во взгляде конунга этих намерений не читалось.
— Разумеется, — сказал Эд, — это был мой долг. И я могу лишь благодарить богов, что оказался в нужном месте и в нужное время для того, чтобы иметь возможность исполнить его со всем возможным рвением.
— Что, бордель и впрямь дрянной? — полюбопытствовал конунг.
— Хуже не бывает, — признался Эд.
Сенешал фыркнул, писарь заскрипел пером ещё усерднее.
— Что же ты таскаешься по таким дрянным борделям, а? — грозно спросил лорд Фосиган. Эд сокрушённо развёл руками. Референдий смотрел на них, не скрывая изумления. Если бы в таком тоне вёлся разговор между лордом Грегором и Квентином, это не удивило бы никого… но с Квентином говорили как с преступником, а с Эдом — так, словно он был конунговым сыном. Они никак не могли к этому привыкнуть, хотя должны были, ведь так было всегда…
Почти так было всегда.
— Ты можешь добавить что-то к сказанному Квентином?
— Могу, мой лорд.
— Отлично. Рассказывай.
И он рассказал.
Лорд Фосиган слушал его с тем же видом, с которым словесно порол своего сына. Однако остальные слушатели заметно оживились — даже сенешал. И немудрено — услышать то, что говорил Эд, ранее они никак не могли. Лишь слуга утратил интерес к разговору — беспутные выходки конунгова сына явно интересовали его куда больше, чем государственная измена.
— Ортойя? Ты совершенно уверен, что он назвал именно это имя? — спросил конунг, пристально глядя на Эда. Тот кивнул:
— Совершенно. И, да простит мне великий конунг, я не удивился — ведь в бордель Квентина привёл именно Ланс Ортойя. Я узнал его, ещё когда увидел мёртвого на полу, но тогда, разумеется, ни о чём не подумал. Признаться, я и вовсе был уверен, что этот человек напал на меня, а не на Квентина.
— Что тебя переубедило?
— Он не пытался убить или ранить меня. Только оттолкнуть.
— Больше ты ничего не успел у него спросить? Только имя того, кто его послал?
— Простите, мой лорд, но я всегда спрашиваю именно это, когда мне пытаются перерезать горло в подворотне, — жёстко улыбнулся Эд. — Личный интерес, знаете ли.
— Однако ты не можешь быть уверен, что его мишенью был именно Квентин, а не ты.
— Не могу, мой лорд. Но посудите сами. Ланс Ортойя приводит Квентина Фосигана в бордель. В один из самых дрянных и дурно охраняемых борделей, прошу ещё раз заметить… и, если необходимо, задокументировать, — добавил Эд, слегка поклонившись в сторону сцепившего челюсти референдия. — Ланс Ортойя, младший, если не ошибаюсь, племянник лорда Микаэля Ортойя — далеко не первое лицо в клане, жизнью которого не столь страшно рискнуть. Именно в эту ночь они идут именно в этот бордель и выбирают именно эту шлюху… прошу прощения, мой конунг… эту даму, и именно с ними затевают ссору завсегдатаи борделя.
— Ты уверен, что они завсегдатаи?
— О да, мой лорд, — беспечно отозвался Эд. — Я там часто бываю, так что могу быть уверен.
— А кого-нибудь из Ортойя ты там прежде видел?
— Нет, мой лорд. Никогда.
Сенешал уже не менее пяти минут гримасничал, пытаясь подать конунгу сигнал, но тот упорно игнорировал его, неотрывно глядя на Эда.
— Я слежу за твоей мыслью. Продолжай.
— Итак, даже если предположить, что ссора в борделе была случайностью, то предположить такое о нападении на улице уже намного сложнее. Стрела не попадает дважды в одно яблоко, мой лорд. Квентина ждали при выходе — на случай, если ему удастся уцелеть в драке. Убийца у двери должен был лишь подстраховать на случай, если инсценировать пьяную драку не удастся — что и произошло по вине вашего покорного слуги.
Ознакомительная версия.
