— Конечно, можешь.
Можно было бы упереться рогом, топнуть, хлопнуть, отвесить ей подзатыльник и напомнить, что она, Тьерроль Марх, все-таки ученица. Можно было бы вспомнить, что я проторчала в Иерринуссе почти год, чтобы чему-то научить десяток дроу, и что тот же Кэдус скормил бы свою руку пауку, чтобы побывать на поверхности вместе со своей наставницей… Может, и стоило брать с собой его? Пусть не так хорош в магии, и паяц, зато любопытный и, наверняка, тверже характером… Но — леший меня забери! — какое я имею право ее останавливать, тем более что сама предлагала как-то уходить? Ей сложно, и это можно понять, а я еще ничего толком не сделала, так, гуляю тут, можно сказать…
— Так легко? — недоверчиво протянула Тьер.
— Ну, ты можешь мне объяснить, почему все бросаешь, — Гварко уже куда-то свернул, но искать его не хотелось. Сама разберусь здесь, не привыкать.
— Я не бросаю…
— Бросаешь, Тьер, давай смотреть правде в глаза. Ты просто скажи, почему.
Лицо дроу скривилось, Тьерроль закусила губу, помолчала немного и, наконец, выдала:
— Ты представить не можешь, как здесь трудно! Во всем! Я столько жила в Иерр… Ну, там, — она вовремя вспомнила, что нас могли случайно услышать. — Я столько там жила, не зная про… все остальное! И тут — новые города, земля, люди… Мне уже плевать на ненависть — я все могу понять, поверь, но… У меня же есть память, — Тьер вздохнула и беспомощно развела руками. — Ты — лучший человек, из всех кого я знаю, но мои предки воевали и умирали здесь. И я смотрю на все вокруг и не могу поверить, что мы тоже когда-то всем этим владели. И думаю, а как бы мы жили сейчас?
— Что я и пытаюсь сделать, — пробормотала я, — так это вернуть прошлое. Что-то исправить…
— Ты стараешься для себя, — фыркнула Тьер. — Чтобы не возвращаться в Иерринусс, несмотря на то, что…
— Заткнись! — рявкнула я. Вот что я уж точно не хотела от нее слышать, так это имя Галеадзо. — Я думала, ты мне верила. И в то, что я делаю, верила тоже. Да хотя бы просто хотела посмотреть, как живут другие существа…
— Я видела, — уже шепотом ответила дроу и внезапно жестко произнесла:
— Я видела. Не будем мы жить в мире, слишком много между нами стоит.
— Да ничего ты не видела, — беззлобно буркнула я. — И малой части не видела. Только муль, столица, пара деревень и воришка агренецкий…
Тьер вздохнула и смущенно посмотрела на меня:
— Я просто не могу, Аза…
— Хорошо. Ну хоть до вечера-то с нами просидишь? — миролюбиво кивнула я.
— Да! — с готовностью отозвалась дроу. — Здесь красиво, и интересно, и… И ты ведь захочешь написать младшему Вортенз?
Галеадзо. Галеадзо, к которому, по мнению Тьерроль, я и возвращаться не хочу. Ну, то есть, не к нему, а в Иерринусс, но в глазах ученицы я все равно… А, к лешему. Конечно, напишу. Как только соберусь с мыслями.
Странным каким-то получился тот день. Гварко нашел отставших нас, подсказал хороший постоялый двор, объяснил, где можно будет разыскать его самого в случае необходимости, и сердечно попрощался с нами. Я с ученицей — хоть и уже начиная задумываться, в праве ли так ее называть, — зашла в тот самый постоялый двор, заплатила за комнату, прогулялась по городу, закупив на местном базаре еды в дорогу и мне и ей. Странным каким-то получился тот день… мирным, тихим и прощальным. Говорили мало и, в основном, о ерунде: о пауках, ящерицах, лесных ягодах, нежити, берской погоде и звездах.
— Хоть чему-то я тебя научила? — устало спросила я, когда мы вернулись обратно в «Трех лисиц» и заказали ужин.
— Конечно, — серьезно ответила Тьер. — От тебя я узнала даже больше, чем ты сама думаешь.
Удивительно, но голос ее звучал искренне. А кто ее знает, может, и вправду чему-то научилась. Хотя бы тому, что у мулей сердце посередине…
— Эх! — медленно возвращаясь к своему обычному веселому настрою, я откинулась на спинку стула, с одобрением глядя на приближающуюся подавальщицу с уставленным тарелками подносом. — Надо бы тебе устроить экзамен какой-нибудь, или вроде того!
Тьер воззрилась на меня с наигранным ужасом. Я рассмеялась.
— Но леший с тобой, так и быть. Сейчас поедим, и я письмо напишу — передашь?
— Из рук в руки, — заверила меня дроу.
— Необязательно, — засмеялась я. — Можешь передать Идэриусу.
— Хорошо, — Тьер серьезно кивнула. — Аза, ты… ты ведь, ну у вас с…
— С «младшим Вортенз»? — подсказала я, ковыряясь в тарелке с картошкой и мясом. — Я его люблю, если тебе это интересно.
Такого простого ответа, вернее, легкости, с которой она этот ответ получила, Тьер, похоже, не ожидала. Потом вздохнула и с каким-то восторгом пробормотала:
— Аза, у вас как в легендах… Два враждующих народа, любовь и все с этим связанное.
Я поперхнулась, поспешно плеснула себе в кружку воды из кувшина, выпила и только потом ответила рассудительно:
— Люди и дроу не враждуют. По крайней мере, официально.
— Поэтому ты напоминаешь об этом тихо, чтобы никто не услышал? — усмехнулась Тьер. — И поэтому я сижу тут под действием зелья?
— Лучше ешь. Я и не подозревала, что ты сентиментальна.
— Много ты еще обо мне не знаешь, — задумчиво пробормотала дроу. — Хоть оставайся все-таки…
— Ты уже выбрала.
— Пожалуй, я выбрала правильно…
— А это мы узнаем много позже, — тоном бывалой сказочницы подвела я итог разговору.
Во время ужина я, признаться, думала о письме и все больше приходила к выводу, что не знаю, о чем оно должно быть. Рассказать какую-нибудь байку вполне в моем духе, пошутить? Глупо — наверняка, не того он от меня ждет. Говорить только о делах? А продвижений-то нет никаких, не считая случая с солнцеградским пареньком-кузнецом… Сказать о воре, новых проблемах с магией? Хотелось бы, но, наверное, не стоит — будет волноваться, а у него там и своих проблем, наверняка, хватает. «Люблю-целую, жду встречи»? Еще подумает, что я писала, скажем, под прицелом арбалета, или опоенная каким-нибудь дурманом.
И все-таки я написала письмо. В лучших традициях, оно вышло длинным, на четырех листах, и с кляксами, свидетельствующими о поспешности автора. Перечитывать, что получилось, я не стала — а то точно порву и выброшу, решив, что такой бред повредит даже крепкие нервы жителя подземелий.
Тьер ушла под ночь, отказавшись от моего сопровождения. Поэтому я сидела в своей комнате, обычной такой комнате, с узкой неудобной кроватью, маленьким столом, масляной лампой, колченогим стулом и массивным сундуком для вещей в углу. Сидела на подоконнике и смотрела на спящую улицу. Действительно, мне и так ночных прогулок пока что хватает. Я неожиданно подумала о том, что придет в голову Галеадзо, если Тьер вдруг ляпнет при нем, что наставница ее пьет со всякими там кузнецами, гуляет по кладбищам, а утром убегает из города, словно преступница… Нет, я не могла представить себе мысли Галеадзо в такой ситуации, но почему-то была уверена — ничего страшного не случится.
