— Ты врешь,
— Я никогда не говорил большей правды.
Денис смотрел на запачканное кровью лицо. По щеке Ани пробежал маленький шрам, а носик слегка искривился от перелома. Но самое запоминающееся, это конечно глаза, а вернее их отсутствие. Остались ли еще глазные яблоки, под зашитыми веками? Скорее всего, нет. Слишком они впалые. И по шесть грубых стежков на каждом глазе. Неясно, каким образом уцелели слезные железы, но Аня плакала. Из рваных ранок, пропитывая серый капрон, покатились крупные капли. Они выступали изнутри, но казалось, появлялись как роса — прямо из воздуха.
— Я люблю тебя Аня.
— Ты врешь.
— Я готов потратить всю свою жизнь, чтобы доказать, что ты не права…
Где-то далеко звучали голоса, но он не слышал. Все что притаилось в его сердце, все что цвело, загнивало, а потом расцветало опять, он вложил в поцелуй. Она ответила…
Семь Толстых Ткачей
— И как я теперь стану называться? — спросил Чан.
— Не знаю, — ответил Шалит. — Это единственное, что решаем не мы, а он.
— А когда я увижу его?
— Скоро. Обычно очищение проходит раз в год, но ради нового Ткача мы сделаем исключение и поедим туда сегодня же, как только разберемся с делами.
— А чего здесь разбираться? — проворчал Вольт. — Скажем, террористы напали и все. Шахиды…
— Не стоит выбирать однокоренное слово.
— Да, пожалуй.
Семь Толстых Ткачей подошли к лежащей на полу паре. Мужчина, доведенный ими почти до безумия и некогда прекрасная, а теперь истерзанная врагами девушка. Он смотрел на нее, как на свою богиню — слепую и даже казалось с весами в руках. Ткачи думали, Ткачи принимали решение. Каждый из них мог убить возлюбленных, но не хотел. Это не просто мужчина и женщина — это герои. Герои их книги, сыгравшие в судьбе своих повелителей огромную роль.
— Мы напишем им хороший конец, — сказал Шалит. — Самый хороший, на какой способны.
Все молча, кивнули и пошли из зала. Скоро сюда приедет полиция и репортеры. А пока им не хотелось смущать героев, тем более что Денис уже стащил с Ани часть платья.
Мексика, те же телохранители, те же джипы, та же таинственность. Нет лишних вопросов, нет заинтересованности — только косые взгляды на новичка.
Хорхе — самый старый из охранников. Он один мог себе позволить сказать что-нибудь вроде: "Хорошая погода не правда ли, мистер Марит?" — или: "А вы неплохо выглядите, для людей старше меня". Ткачи редко отвечали Хорхе, но иногда…. А еще Хорхе знал множество легенд и историй о них. О древних божествах и их толстых слугах. И только Хорхе и Шалит, помнили и знали, что сейчас произойдет. Первый, потому что в молодости, привез сюда семь мужчин, которых возил каждый год до этого. Но однажды, вместо того, кого все звали Гамбит, приехал другой мужчина — вернулся с прогулки он Фаритом. Много воды утекло с тех пор, много детей произвел Хорхе, а те много внуков. Старый охранник стал очень счастливым человеком — его жизнь наполнилась стабильностью, а раз в год он прикасался к чудесам. Что еще надо старику?
Хорхе научил многих, как вести себя с Семью Толстыми Ткачами. Хорхе сделал очень богатыми, много мексиканцев, не позволяя Ткачам пользоваться услугами наемников. Он превратился в старожила и все его уважали, любили и немного боялись. А что тут удивительного? Иногда, старик собирал вокруг яркого весеннего костра, детишек своей деревни и кое-кого из соседних и рассказывал им сказки. Мало кто понимал — так Хорхе готовит их когда-нибудь встретиться с настоящим чудом. Не многие станут проводниками Ткачей, но счастливчикам никогда не придется заботиться о куске хлеба.
Истории, Хорхе посвящал естественно своим хозяевам и работодателям. "Кукулькан — могучий Бог Ветра, когда-то давно призвал семь верных мужей!" — так обычно начиналась львиная доля его историй. Для детей он подбирал те, что попроще: боги и герои, демоны и ангелы. В сказках старого мексиканца, причудливо переплетались несколько мифологий и некоторым взрослым казалось, что это от необразованности. Но в действительности, сказка уводила детей в другие миры, где все вполне возможно. Где Кукулькан может беседовать с Зевсом или Чак наблюдает за распятием Христа. Не всегда веселые, но очень живые истории, заманивали детей в силки Хорхе и самые мечтательные, получали новые сказки — те, что ближе к реальности. Ну а тем, кому хватило упорства и фантазии прослушать весь курс, Хорхе сообщал — все это правда. И Кукулькан и семь мужей именуемые в мире Семью Толстыми Ткачами. Но никому Хорхе не говорил самого интересного. Когда-то он сам хотел стать одним из них.
С тех пор, как из леса вместо сорокалетнего Макса Фердика, вернулся Фарит, Хорхе лелеял мечту — присоединиться к ним, тоже стать избранным. Как тогда казалось, еще далеко не старому мексиканцу, все просто. Надо дождаться смерти одного из них и прийти в лес. Потом, когда годы проносились, закрывая для Хорхе осень за осенью, а Ткачи даже не старились, он подумал, что надо бы одного убить. Но однажды в Сан-Пауло он встретил его. Гамбит, ранее Толстый Ткач, а ныне занимающийся какой-то чепухой, объяснил ему, что к чему. Еще позднее, это тоже стало байкой, почти древнего Хорхе. Он понимал, что теперь мечте не сбыться, но может кто-нибудь из его учеников попытается. Хотя все это бред…
Толстым Ткачом можно стать в двух случаях. В первом, как и случилось с Гамбитом, если он уйдет сам. Подробностей Хорхе так и не узнал, но очевидно одно — того, кто стал называть себя Фаритом, выбрали сами Ткачи, а не Кукулькан. Он всего лишь замена настоящему Ткачу, Гамбиту, которому надоело служение богу ветров. А второй способ самый честный. Нельзя убить Толстого Ткача и занять его место — это просто невозможно. За всю историю, ни одному человеку не посчастливилось убить Ткача ЛИЧНО. Но иногда они обновлялись. Так как же?
Чтобы стать Толстым Ткачом, надо быть Толстым Ткачом. Надо жить, как Толстый Ткач надо иметь мозги, как у него и надо уметь играть в те же игры, что и они. И выиграть. Убить, но не своими руками а, переиграв, используя те самые силы, коими пользуются Ткачи. Затеять игру, поставить на кон свою жизнь, привлечь десятки других игроков, запутать слуг Кукулькана и занять опустевшее место.
Хорхе смотрел на старого китайца с грустью, уважением и обидой. Ведь попробуй он, брось внуков, детей и свою старуху, откажись от всего и он мог получить это. Чан шел в лес с таким видом, будто только что победил Голиафа. Даже сейчас с него слетали года, и возвращалась молодость. Скоро она станет настоящей.
Чан не понял, как он оказался здесь. Необычная легкая дрема, на мгновенье прикрытые глаза и мексиканский лес сменился другим. Он весело рассмеялся, чувствуя, как уходят невзгоды, и приобретается смысл. Как ручеек, в голову втекало вдохновение, приходили новые идеи. Среди них, вечный двигатель, всего лишь пустяковина, не стоящая внимания. Чан смеялся, Ткачи вторили ему и шли к Храму Ветра. Вращающаяся золотая монета в форме лица-солнца, подмигивала ему, он подмигивал в ответ. Деревья приветственно шуршали, а пустая посуда пела Песню.
