— Откуда ты знаешь такие подробности?
— Ты забыла, чей я правнук, — Марко печально улыбнулся, а я не к месту в очередной раз подумала, какая же у него волшебная улыбка, скромная, одними губами, не показывающая зубы, и совершенно очаровательная.
Я встряхнула головой, чтобы отогнать мысли, отвлекающие от важного разговора. Лизка, которая по мечтательному выражению моих глаз поняла, что я думаю о чем-то постороннем, хрюкнула от смеха и уткнулась носом в одеяло, чтоб не захихикать. Марко тоже все понял и опять вздохнул, уже не улыбаясь.
— Девушки, какие же вы несерьезные! Нам с вами предстоит величайшая миссия, от положительного завершения которой зависит судьба всей Паутины миров, а вы лежите и хихикаете.
— Марко, а нам разве стоит заплакать? Или от нашей серьезности изменится что-то? Кстати, сколько тебе лет, что ты такой серьезный? Сто? Двести? — Мы горящими от любопытства глазами уставились на эльфа.
— Четыреста двадцать девять с половиной, — развеселился Марко и полюбовался на наши ошарашенные лица. — Мы живем в закрытых мирах, где жизнь устроена абсолютно по-другому, да и эльфы очень отличаются от людей. Например, совершеннолетие и взросление у нас наступает только к двумстам, так что, в целом, я старше вас раза в полтора. И нечего делать квадратные глаза! — он все-таки засмеялся.
— Лизка, мы путешествуем с древней развалиной!
— Это точно. Надо его испытать на прочность!
Мы поглядели на подозрительно прищурившегося эльфа и захихикали, потом я свернулась калачиком и устроила голову на мужской груди, а Лизелокки осторожно, чтобы не потревожить спящего подростка, повернулась на другой бок и угнездилась у эльфа на пузе, нос к носу со мной. Мы заговорщически улыбнулись друг другу.
— Знаешь, не такая уж он развалина, — подружка сквозь рубаху потрогала пальцем упругий пресс Марко.
— Угу, может, еще и пригодится.
Эльф зашипел какие-то гадости, вперемежку с хихиканьем. Потом мы затихли, и некоторое время помолчали, возвращаясь к серьезным вопросам.
— Кстати, мне обещали рассказать о моей семье в обмен на спасение Паутины. Ты, милый ушастик, ничего мне не хочешь поведать по этому поводу?
Эльф закатил глаза на мои насмешливые эпитеты.
— Лея, даже владычица Иллианэль заинтригована тобой. Пророчества ясно указывают на тебя, как на человека! Но откуда ты такая уникальная взялась, ни один источник не сообщает, к сожалению, так что утешься тем, что ты главная героиня в этой сказке, и жди развязки!
Я надулась.
— Для меня это важно, между прочим, а ты отшучиваешься!
— Я знаю, извини, малышка! — эльф погладил меня по волосам, растрепывая длинную косу. — Я бы обязательно знал, все слишком серьезно, чтобы разбрасываться возможными козырями в такой игре!
— Может, в нашей колдунье течет кровь Хранителей равновесия? Поэтому ее и толкают на подвиги злобные интриганы? — подруга сдула с моего лица длинную прядь челки, упавшую мне на глаза.
— Не уверен. Извини, Лея, не в обиду будет сказано, но примеси драконьей или какой-то еще крови я в тебе не чувствую. Либо она крайне глубоко спрятана, так что ее не увидела даже Иллианэль, либо, что более вероятно, отсутствует в твоем теле. Ты и так необычная девушка, зачем тебе еще и Хранительские заморочки?
Я вздохнула: это было бы хоть каким-то утешением и объяснением всех странностей последних месяцев. Лиза подмигнула мне и спросила:
— Марко, почему ваши миры закрыты для остальных рас?
— Не для всех. Мы не сильно любим контактировать с остальными, но категорический запрет сейчас есть только для людей, с другими мы кое-как сосуществуем с момента сотворения без особых конфликтов, да и с вами раньше общались более открыто. Просто мы испокон веков поняли, что каждая мелочь в каждом мире уникальна по-своему, и старались сохранить все так, как было задумано нашими прародителями, а люди…вам точно нужны комментарии, или вы сами понимаете, что род человеческий разрушает все, к чему прикасается?
Как это ни печально, но Марко был прав. Были исключения и среди людей, но, в общей своей массе мы агрессивны и разрушительны. И сильны, в этом нам не откажешь. Любое новое для себя явление мы стремимся в первую очередь подавить, переделать под себя, не разбираясь особо, а не задавать вопросы, хочет ли новое существо с нами общаться, и нужны ли мы ему вообще. И если нам что-то не нравится — проще уничтожить, чем понять. Это грустно, но против правды не попрешь.
— Мы и так не особо тесно общались с вашей расой, предупреждая драконов о том, что с вами надо держать ухо востро, но Крылатые Властители были мудры и беспечны, предпочитая наблюдать издали за развитием своих творений, не вмешиваясь особо. А когда поняли, что им грозит, было уже поздно. Да и не думаю, что они до последнего что-либо подозревали. После всего произошедшего, мы закрыли свои миры, защитив их собственными чарами. Хотя, в условиях гибели Паутины это вряд ли поможет.
Я обдумала его последние слова, и они мне не понравились.
— Но почему вы ничего не начали предпринимать уже после того, как драконы исчезли? — я никак не могла этого понять, внутри подняла голову злость. — Ведь вы оказались правы в отношении человеческих магов, почему бы не начать борьбу с ними, ведь у эльфов достаточно сил и знаний для этого! Уверена, что все было бы не так запущенно. И нам не пришлось бы действовать в одиночку против самых могущественных магов человечества, усиленных божественной поддержкой!
— Мы не вмешиваемся в жизнь других рас! — голос Марко стал холоднее, выбиваясь за рамки отрешенного спокойствия, с которым он говорил ранее. — Мы устранились от участия в ваших интригах, предпочитая сохранять нейтралитет.
А я вскочила, в ярости уставившись на этого непонятливого балбеса, потом уперлась руками ему в грудь и злобно зашипела на эльфийском ему в лицо.
— Ты хоть понимаешь, Перворожденный, что из-за вашего гребаного нейтралитета, который иначе, как страхом за свою драгоценную бессмертную шкуру назвать нельзя, вы дали кучке зарвавшихся идиотов привести Паутину к краю гибели! И теперь две малолетние девчонки, младенец с кинжалами и великий могучий Озерный страж должны вытаскивать миры из той задницы, в которой они оказались благодаря вашему хваленому невмешательству! Где была ваша древняя, мать вашу, мудрость, когда надо было спасать положение!
Я стояла на коленях, тряся эльфа, яростно сверкая нечеловеческими янтарными глазами, которые начали светиться и отбрасывали нереальные блики на сцену разборки. Лиза удерживала проснувшегося от моих воплей Кьена: мальчишка спросонок подумал, что на нас напали, и пытался достать вышеупомянутые кинжалы. Я теряла над собой контроль, и магия, отпущенная на свободу, закручивалась вокруг места нашего ночлега тугими смертельными жгутами, поднимала песок непроницаемой черной стеной, шевелила волосы на головах всех присутствующих.
