На Кинг-Конга дэв, охотившийся в Самарканде за Алишером, ничуть не походил. В общем-то и ростом для этого не вышел, от силы метра три в холке. Но оскаленная пасть, мускулистые лапы с острыми когтями, жесткая шерсть темно-зеленого цвета и горящие тупой злобой оранжевые глаза впечатляли куда больше, чем сентиментальная громадина из фильмов.
А еще Кинг-Конг, наверное, не вонял так отвратительно и резко. Как может вонять голем, состоящий не из плоти и даже не из глины, а из концентрированной Силы, до времени загнанной в магический сосуд? Не знаю. Возможно, это было случайным побочным эффектом, а возможно – шуткой создателя дэва.
– Иди и убей это! – крикнул Эдгар, указывая на змею. Конг взревел и огромными прыжками понесся навстречу змее. Та, ничуть не испуганная его приближением, а словно бы даже оживившаяся при виде достойного соперника, заскользила навстречу. Земля содрогалась под ногами, громовой рев обезьяны и оглушительное шипение змеи сливались в единый грохочущий звук.
Пора! Пока они зачарованы ожиданием схватки.
Я обернулся – и застыл. За моей спиной стоял невысокий бородатый старик в белых одеждах. Он то казался совершенно реальным, можно было пересчитать каждый волосок в седой бороде, всмотреться в усталое, изборожденное морщинами лицо; то становился расплывчатой бледной тенью, сквозь которую просвечивала трава и небо.
Старик медленно указал рукой себе под ноги. Повторил жест.
Он хочет, чтобы я погрузился на шестой слой?
Я ткнул рукой вниз. Старик кивнул, на его лице отразилось облегчение.
И начал истаивать в воздухе.
Колебаться не было времени. В любой миг кто-то из «Последнего Дозора» мог обернуться и понять, что я готовлюсь к бегству.
Сила во мне! Я смогу погрузиться на шестой слой.
Моя тень во мне! Я вижу ее всегда.
Я должен это сделать! Значит, я это сделаю.
Меня хлестнуло ледяным ветром.
Уже шагая сквозь барьер, я услышал голос Арины:
– За нами действи…
Голос затих, скрылся за гранью, отделяющей шестой слой. За гранью, хранящей мир ушедших Иных.
– Спасибо, что пришел, – сказал старик. И улыбнулся.
Прежде чем ответить, я осмотрелся.
День. Солнце и белые пушинки облаков в синем небе. Зеленая трава на поляне. Щебет птиц в ветвях.
Седой древний старик передо мной. Его одежды, похоже, никогда не были белыми – грубая сероватая дерюга казалась белоснежной лишь на первый взгляд. А еще он был босой… вот только в этом не было никакой пасторальной умилительности, никакой близости к природе. Просто босой человек, не считающий нужным тратить время на изготовление обуви.
– Приветствую тебя, Великий, – сказал я, склоняя голову. – Это честь для меня… увидеть Великого Мерлина.
Старик с любопытством смотрел мне в лицо. Так, будто видел не в первый раз, но лишь сейчас получил возможность рассмотреть как следует.
– Честь? Хорошо ли ты знаешь мою жизнь, Светлый?
– Кое-что. – Я пожал плечами. – Про корабль с детишками – знаю.
– И все равно «честь»?
– Мне кажется, ты уже за многое расплатился. К тому же для миллионов людей ты – мудрый защитник добра и справедливости. Это тоже кое-чего стоит.
– Их было всего-то девять… – пробормотал Мерлин. – Легенды… они всегда преувеличивают. И плохое, и хорошее…
– Но они были.
– Были, – согласился Мерлин. – Почему ты думаешь, что я расплатился? Разве тебе не нравится рай, который ждет Иных после смерти?
Вместо ответа я нагнулся, сорвал травинку. Сунул ее в рот, прикусил. Травяной сок был горьким… вот только немножко недостаточно горьким. Я прищурился и посмотрел на солнце. Солнце сияло в небе, но его свет не ослеплял. Хлопнул в ладоши – звук был самую малость приглушен. Я вдохнул полной грудью – воздух был свеж… и все же в нем чего-то не хватало. Оставалась легкая затхлость, будто в покинутой квартире Саушкина…
– Здесь все чуть-чуть ненастоящее, – сказал я. – Не хватает жизни.
– Молодец. – Мерлин кивнул. – Многие замечают не сразу. Многие живут здесь годами, столетиями… прежде чем понимают, как их обманули.
– Нельзя привыкнуть? – спросил я.
Мерлин улыбнулся.
– Нет. К этому не привыкнешь.
– Помнишь анекдот про фальшивые елочные игрушки, Антон? – спросили из-за спины. Я обернулся.
Тигренок стояла в пяти шагах от меня.
Их было много. Очень много тех, кто стоял и слушал мой разговор с Мерлином. Игорь Теплов и Алиса Донникова – они были рядом, они держали друг друга за руки, но в лицах их не было счастья. Девочка-оборотень Галя спрятала глаза. Мурат из самаркандского Дозора смущенно помахал рукой. Темный, когда-то убитый мной, сброшенный с Останкинской башни, смотрел на меня без злобы и раздражения.
Их было очень много. Деревья мешали увидеть, сколько их тут есть. Но если бы не лес, они бы стояли до самого горизонта. Вперед пустили тех, кого я знал.
– Помню, Тигренок, – сказал я.
Во мне больше не было ни страха, ни злости. Только печаль – тихая и усталая.
– С виду они как настоящие, – сказала Тигренок и улыбнулась. – Только вот радости от них никакой…
– Ты хорошо выглядишь, – пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.
Тигренок задумчиво оглядела свою накидку из тигриной шкуры. Кивнула:
– Я старалась. Ради встречи.
– Привет, Игорь! – сказал я. – Привет, Алиса!
Они кивнули. Потом Алиса сказала:
– А ты молодец. Силен. Только не зазнавайся, Светлый! Тебе ведь помогал сам Мерлин.
Я оглянулся на старика.
– Иногда, – деликатно сказал Мерлин. – Ну… возле этой вашей диковинной башни. И еще когда ты дрался с оборотнем в лесу… И совсем немного…
Я его уже не слушал. Я озирался в поисках того, чьи слова мне были важнее всего.
Костя оттолкнул Иного, за чьей спиной стоял, и вышел мне навстречу. Пожалуй, из всех присутствующих он выглядел и лучше, и одновременно нелепее всех – на нем были обрывки космического скафандра, когда-то белого, а сейчас почерневшего и прожженного в нескольких местах.
– Привет, сосед, – сказал он.
– Привет, Костя, – ответил я. – Я… я давно хотел тебе сказать. Прости.
Он поморщился:
– Да брось ты свои светлые замашки… чего прощать-то… Честно дрались, ты честно победил. Все в порядке. Мне-то надо было сообразить, что ты не от страха Щит ставишь…
– Все равно, – сказал я. – Ты знаешь, ненавижу свою работу. Я стал винтиком… деталью машины, которая не знает пощады!
– А как с нами иначе-то? – Костя вдруг улыбнулся. – Перестань… Ты… это… отца прости. Если сможешь. Он таким не был.
Я кивнул:
– Постараюсь. Попробую.
– Скажи, что мы с мамой его ждем. – Костя помедлил и твердо добавил: – Здесь.
– Я скажу, – отыскивая взглядом Полину, пообещал я.
