Где-то за окнами истерично выли кровососы, крылатые валились на пол покидая боевые позиции, а Арвиэль тихо стонал 'Я же не знал, что они это наденут…'.
А я смотрела и любовалась видом — красиво. В темно-фиолетовом зале с потолком из сплошной пелены огня дракона, окруженные застывшей, но активно осеняющей себя защитными заклинаниями толпы, бесновались темные леди. Рогатые, с растрепавшимися темными волосами, покрытые капельками крови (бесновались они со знанием дела), вспыхивающие заклинаниями разной силы разрушительности. Откуда-то сверху темной молнией метнулся Хардар, выхватил из неконтролируемого потока дочь СеХарэля и так на руках и унес… улетёс… улетел с ней, в общем. Интересно, а где сам крылатый мой начальник?
Хедуш обнаружился рядом с входом, причем копировал позу Арвиэля, то есть обхватил голову руками и чуть раскачивался. Там же простаивал и СеРантар, который не держался за голову, а выговаривал что-то СеХарэлю… и еще там, совсем недалеко, всего в семи темных от моего начальства, стоял СеВраиль…
Так вот, этот демон, губами выговорил 'Убью… раз семь или восемь… я не жадный!'. И мелькнула такая неприятная мысль — это он от меня щедрот душевных набрался?
А в толпе невест нарастал вой, визг и… столько всего любопытного они о физиологии знают, оказывается. Темные были совсем как волны, волны неистовства, ярости, магии… И тут произошло то, о чем я не знала, но чего все явно ждали, потому что демоны не сбежали, а из последних сил удерживали щиты. Сначала полыхнуло ярко-фиолетовым, даже глазам стало больно, затем в центре над темными леди вспыхнула черная звезда. Этот магический символ все увеличивался до размеров крылатого, затем по краям, фактически по граням клубящегося черного вспыхнул алый свет. И этот свет, словно капли крови устремился вниз… леди успокоились мгновенно, тут же посторонились, образуя круг, в центр которого и капал алый свет. Свет образовал лужицу, ну точно как кровь и вот оттуда… сначала у выплывающей показались витые, украшенные рубинами и алмазиками рога, затем вся голова с замысловатой прической ее алых волос, а после пред нами явилась сама богиня Страсти.
Великая бессмертная в алом искрящемся длинном до пола и закрытом под ворот платье, с алыми волосами, что украшали ее словно изысканный плащ… раскинув руки торжественно явилась. Глаза ее были прикрыты, на губах полная обещания улыбка, и вся она… богиня, что тут сказать.
— Дети мои! — возвестила великая, открыла глаза, и улыбка ее померкла. — Тааак, — протянула богиня Страсти, — это сколько же я с тем светлым зажигала, если тут уже настолько изменилась мода?!
Движение рукой и вместо платья на прекрасной богине обрывки ткани. Страсть повторно оглядела невест и возмутилась:
— Нет, я так не умею! Кто создал эти потрясающие вышивки, что кажутся словно живыми?!
Это был звездный час Тонкопряда Танмирского! Огромный паук тенью метнулся к богине, грациозно склонился и… все темные как зачарованные следили за создающейся на их глазах белоснежной с серебряными нитями шалью, по которой искрились и словно стекали капли крови, образуя невероятный узор… Тонкопряд действительно был гением!
— Ммм, — протянула богиня, оглядывая новый наряд, — изысканно, оригинально, неповторимо, свежо! Да, теперь не удивительно, что здесь столь скоропалительно изменились тенденции в одежде.
Грациозно изгибаясь, богиня пыталась осмотреться, в результате взмахнула рукой и перед Страстью появилось окованное красным золотом зеркало.
— Восхитительно, — Страсть откровенно любовалась собой, — теперь можно показать ножки, подчеркнуть талию и грудь. Мастер, после сего… ах, да, смотрины у очередного 'живого трупа'… Ну да разберемся сейчас, так вот, мастер, — она повернулась к млевшему Тонкопряду, — вы обязательно должны создать для меня новый гардероб, чтобы я не отстала от современной моды.
В стане невест началось шевеление, пыхнули сине-желтым огнем заклинания красоты, активно наматывались уцелевшие куски шалей… такие оригинальные шали — местами прожженные, местами исполосованные когтями, местами искрящиеся от уничтожающей магии… Магия явно на живых существ была рассчитана, посему только угрожающе искрилась. Под влиянием атмосферы всеобщей сосредоточенности, богиня вспомнила о чем-то важном, мгновенно распылила зеркало, грациозно повернулась к окаменевшему и притворяющемуся ступеньками Арвиэлю и возвестила:
— Да прибудет страсть в ДарГарай! — перед глазами Страсти что-то вспыхнуло, затем это что-то развернулось огненным списком, богиня прочитала, нахмурилась, но тут же торжественно исправилась. — Да прибудет страсть в ДарГарай и ДакхараГарай! Да здравствуют удовольствие и наслаждение!
Демоны вяло поддержали богиню, видимо все еще находясь под впечатлением от зрелища беснующихся невест. А что, их можно понять, действительно было очень жутко… и щиты у них на пределе уже.
— Где же наш охваченный желанием дарай? — продолжила богиня.
Арвиэль обреченно поднялся, под всеобщими взглядами устало спустился и подошел к Страсти. Грустный такой, невеселый, чего это с ним? Богиня критично осмотрела демона и вынесла вердикт:
— А вы весьма и весьма… драгоценный наш Арвиэль… хм, вы заняты сегодня? А завтра? А… ах, я и забыла, вы же обязаны принять наследование. — Страсть обиженно поджала губки, — ну если вы выживете, я заскочу… на огонек в вашей спальне.
И она так посмотрела на дарая, а он почему-то на меня. Я ему хорошо была видна, я же осталась сидеть на ступеньках у его трона. Тяжело вздохнув, Арвиэль слегка поклонился богине и глухо ответил:
— Буду рад… лет через двести-триста… четыреста…
В зале послышался шум, даже невесты выразили недовольство… странные они все. Богиня скептически поджала губы, и весьма громко высказалась:
— Не терплю охваченных любовью! Они меня… раздражают! Мы темные, дарай, тё-мны-е! Чтоб тебе… все невесты отказали, а у любовницы были дни злости! Задохлик!
Так, а вот это уже невесело! Рывок, оттолкнувшись от последней ступени два разворота в воздухе и я рядом с дараем… в туфлях такие кульбиты весьма болезненны, но я выпрямилась не покривившись от боли. И встала так, чтобы прикрыть Арвиэля от этой взбалмошной… тупорылой орки! Богине я была ну до плеча… в прыжке. И она бессмертная… теоретически!
— Таааак, — Страсть нахмурилась, — что делает светлое отродье на смотринах у наследника домена?! — темные хранили напряженное молчание и… укрепляли щиты. — Кто впустил эльфу, я спрашиваю! — взвизгнула богиня.
Арвиэль попытался мне рот закрыть, но:
