Ознакомительная версия.
– Эрн Фрэнген, – позвала она. – Что там?
– Кэдвен, ты мешаешь, – недовольно поморщился капитан. – Вернись в лабораторию. Твое дело – стеречь пленника и пасти свое стадо гражданских.
– Что происходит? – Ролфийка повысила голос. Нервы Грэйн и так были натянуты, будто корабельные снасти, и небрежный тон Фрэнгена разозлил ее несказанно. В ответ бывший комендант тоже показал зубы:
– Пожары. Паника. Беспорядки, – он словно выплевывал слова: – Вот, можешь выглянуть в окно и убедиться. Теперь нас будет штурмовать разве что пожарная команда. Давай, взгляни.
Грэйн послушно сунулась к ближайшему окну и застыла, завороженная жутким и величественным зрелищем. Небо словно взбесилось: громадная клубящаяся воронка бури раскручивалась над Ициаром, темноту взрезали ветвистые молнии и освещали багровые цветки пожаров. Отсюда, с холма, на котором стоял университетский комплекс, вид открывался великолепный, а вот звон набата и вопли, приглушенные расстоянием, почти терялись в громовых раскатах. Море огня под пеленою дыма; полыхающий, будто факел, храм Предвечного, и царящий над всем этим безумием удушающий запах горящих перьев. Вонь стояла такая, что глаза ролфи слезились, и то один, то другой из диверсантов поминутно принимался оглушительно чихать.
– Выглядит словно живая картина к саге о Последних Днях, – хмыкнул за спиной у Грэйн капитан. – А воняет еще гаже. Между нами и городом – парк с высокой кирпичной стеной и пара речушек, но если огонь перекинется на деревья, жарко станет и тут.
– А где же обитатели университета? – недоуменно прищурилась ролфийка. – В городе паника, а здесь подозрительно тихо.
– Либо попрятались, либо заварушка случилась до начала занятий, и все остались там, в городе, – пожал плечами Фрэнген. – Когти Локки, плечо прямо-таки полыхает. Но я начертал защитный круг, так что пересидим. Вот поэтому я и сказал – не высовываться. Иди назад, Кэдвен, и не лезь под руку. Не знаю, сталкивалась ли ты с магией эсмондов, но…
– Сталкивалась, – перебила его эрна Кэдвен и скривилась от воспоминаний. – Думаешь, это из-за того, что Алезандез подох?
– Он же был местным предстоятелем, верно? Представь, экая огромная порция нежной деликатесной жратвы – и разом, – он сморщил нос. – Неудивительно, что у Запечного Живоглота теперь изжога.
– И ни капли дождя… – прошептала ролфийка. – Надо сказать шуриа, может, хоть духов позаклинают, что ли… И молить Морайг о дожде.
– Ну, тебя Она слушать не станет. Насмотрелась? А теперь – пшла вон. Не зли меня, Грэйн, я и так…
– А что это за сооружение вроде базилики? Рядом с нами? – снова перебила его женщина. – Вот это, со шпилем?
– Щенок говорил что-то про архив… – медленно промолвил Фрэнген. – Или библиотеку?
– Библиотека, – шепотом повторила Грэйн, чувствуя, как зашевелилась, словно живая, ее коса. – Книги.
– Тысячи книг, – так же тихо добавил капитан. – Кровь Морайг! Огромные кипы отличной сухой бумаги, лакированного дерева, воска и масла – в паре сотен шагов от нас.
– И шпиль, словно магнит для молний. Чтобы Живоглот точно не промахнулся. – Ролфийка моргнула и тряхнула головой. – Что будем делать, эрн? Командуй. Гроза идет сюда.
Оглушенных видением шуриа вывели на улицу почти под руки. Шэйз Тиглат таращился на клубящиеся тучи с видом гневно-завороженным, точно кот на сторожевого пса, готовый выгнуть спину и зашипеть. Грозовой воздух был насыщен чужеродной силой, противной любому естеству. Маслянистая пленка сырой нефти на воде, слой плесени на куске хлеба, Предвечный, столь зримо явивший Силу…
Гроза приближалась, а у Джоны росло паршивое чувство, словно на нее несется огромная почтовая карета, запряженная четверкой рысаков. Сейчас налетит, сомнет и растопчет подкованными копытами. Хорошо ролфи! Знай себе, деловито таскают из лаборатории добычу, не забивая себе голову впечатлениями. Боги молчат, а все остальное лирика.
Первая молния ударила прямиком в шпиль библиотеки, как и предсказывала эрна Кэдвен. Он задымился, заискрил и воссиял на всю округу слепящим белым светом, от которого слезились глаза. Видимо, эсмонды заколдовали на случай грозы. Но с неба не пролилось ни капли. А Ициар уже тонул в ливне. Его сплошная серая стена медленно двигалась в сторону университета, но ветер все время менял направление, а потому оставалось лишь гадать, спасет ли небесный водопад подозрительно дымящееся хранилище книжной премудрости.
Эгнайр вздрогнул и прикусил язык, чтобы не заорать от ужаса, когда небесная канонада оглушительно взревела, казалось, прямо над его головой. Они забыли его! Эти бешеные хвостатые твари, эти поганые ролфи попросту его забыли! За ползучими гадами, видишь ли, прислали аж двоих солдат и выводили гадюку-шуриа и недорезанного Тиглата бережно, чуть ли не под ручки, а его – его, внука их собственного князя! – бросили, что ли? Умирать здесь, задыхаться в дыму, корчиться под ударами эсмондской магии! А этого седого пса Удэйна приставили, чтобы не позволить неудобному наследнику Вилдайра Эмриса вырваться из ловушки! Вон как скалится. Наверняка уже примеривается, как бы половчее…
– Перестань скулить, щенок! – рыкнул Удэйн, придерживая дверь для солдата, нагруженного папками с чертежами и схемами. – Тобой после займемся. Тихо сиди, не до тебя!
Ну вот. Точно. Этот займется. Или та жуткая бабища, эта Кэдвен. Право, если бы Эгнайр Акэлиа не был так испуган, он зарычал бы сам, от негодования и несправедливости. Да что же это такое? Шлюха-бабка не могла, что ли, выбрать кого-то попроще? Обязательно надо было задирать юбку перед ролфийским князем? И вот теперь они явились, и перевернули дом Эгнайра вверх дном, и исковеркали всю его жизнь, и втоптали его в грязь, и наверняка собираются прирезать, потому что он, видите ли, не вышел экстерьером для потомка их кровожадного правителя!
А не ролфи прикончат, так магическая гроза не промахнется. Слишком уж… избирательна эта буря, словно некая разумная сила направляет удары молний. Может… а может, и впрямь есть некое божество, к которому можно теперь воззвать? Чтобы размазал бешеных волчьих тварей по брусчатке, чтобы выжег их всех, чтоб и следа от них не осталось! И от их ползучих подпевал тоже! Может, Предвечный – это не просто «магический накопитель», как говорит брат Мастер, а…
Брат Мастер!
Эгнайр прокусил и без того кровоточащую губу и чуть не возрыдал в голос, охваченный раскаянием. Да, он трус, он пес, он… Как он мог предать своего наставника, своего Учителя?! И ради чего? Ради счастья стать одним из этих дикарей?!
Чтобы сдохнуть теперь здесь, в дыму, словно крыса, запертая в трюме горящего корабля? А если ролфи не выпустят? И выхода из лаборатории нет, кроме того, рядом с которым встал этот седой с ножом. Или есть?
Ознакомительная версия.
