Ознакомительная версия.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы! – тянул мальчонка, с ужасом косясь мокрым золотистым глазом на темную фигуру эльфа. – Ы-ы-ы-ы!
– Точно-точно, не замолчишь, отдам эльфу. Увезет тебя за леса и за горы и там съест, – убедительно ворковала орка, пытаясь обуздать сыночка, который уже порядком надоел всем пассажирам парома.
Кенард не сдержался и злорадно ухмыльнулся. Пожалуй, на пароме не нашлось бы возражающих против употребления противного ребенка в пищу, буде у эльфа возникнет такое желание. Но подобная перспектива только вдохновила орчонка на новый подвиг, и он сменил тональность воя на более высокую. Те, кто стоял в непосредственной близости, заткнули уши. Кое-кто уже собрался обругать незадачливую мамашу, но пацан неожиданно резко смолк, словно внезапно утратив дар речи. Альс, склонив голову набок, смотрел прямо на мальчишку сквозь прищуренные веки, примораживая крикуна к месту.
– Пошли, я тебе яблоко дам, – сказала шепотом не на шутку перепуганная орка, уволакивая за собой подозрительно тихое дитя в другой конец палубы. – Вкусное яблочко, красненькое.
– Как вы его! – выразил общественное восхищение Кенард. – Умеете вы обращаться с детьми, мастер Альс.
Эльф неопределенно передернул плечами и снова вернулся к созерцанию стылых вод пролива, полностью игнорируя чужое внимание. Сийгин – довольно распространенное имя у орков, независимо от касты. У маленького Сийгина на щеке намечался черный цветок касты талусс – низших, а у того Сийгина, о котором думал Ириен, на лице должен был расправить крылья красно-черный сокол – татуировка высшей касты. Но стоило только прозвучать знакомому имени, как кровь в жилах у эльфа потекла быстрее. В этом мире не так много орков отказались от кастового знака, еще меньше нашлось таковых среди высших – кэву, а потому, если бы Ириен вдруг вознамерился отыскать Сийгина, сделать это будет нетрудно. А кроме этой отличительной черты у орка имелся поразительный нюх на те места, где начинало тянуть дымком и становилось неуютно. Стоило только наметиться мало-мальской заварушке, и Сийгин оказывался тут как тут, благо превосходные стрелки ценились повсеместно, а опытные командиры предпочитали не обращать внимания на наличие или отсутствие татуировки на лице. Если за кого Ириен всегда был спокоен, так это за Сийгина. Лучше, чем стрелять, орк умел только приспосабливаться к жизни.
Ночью Кену поначалу не спалось. Он вертелся, как маленький мальчик, предвкушающий поездку на ярмарку, а когда наконец заснул, то снились ему какие-то невероятные ажурные башни, золотые шпили и прочие чудеса, которые неуемное воображение почерпнуло в основном из ярких лубочных картинок, весьма далеких от истины. С раннего утра Кен пристально вглядывался в приближающийся берег, стараясь не обращать внимания на хмурые придирки эльфа, как обычно недовольного всем мирозданием сразу. Молодому рыцарю казалось, что тяжелогруженый паром движется злонамеренно медленно, оттягивая миг осуществления его мечтаний на нестерпимо долгий срок.
– Смотрите, смотрите!
– Кр-и-и-ия! Кри-и-и-я!
Крик отвлек Кенарда от приступа нетерпения. Рядом с бортом парома волну резал огромный плавник, могучее темное тело описывало вокруг круги, как бы сжимая кольцо. Акула была в воде, но путешественники, все как один, ахнув, помимо воли отступили от поручней. Даже Альс. Причинить вред парому и его пассажирам крия не могла, но Кен отчетливо ощутил себя лакомым кусочком, лежащим на тарелке, вернее сказать, одним из множества кусков мяса в жарком. Морская хищница дала перепуганным пассажирам полюбоваться на лоснящуюся серую шкуру спины и на бледное пузо, то уходя на глубину, то почти полностью выныривая в самых неожиданных местах, а потом внезапно исчезла в пучине, как призрак. Сразу пополз шепоток о плохом предзнаменовании, знамении грядущей беды и прочей суеверной чепухе, на которую горазды в равной степени и орки и люди. Только тангары как ни в чем не бывало, возобновили оживленную беседу на темы, далекие от мистики и визита крии. Их больше интересовали въездные игергардские пошлины. Бодрые голоса разогнали мрачное оцепенение, воцарившееся в душе у Кенарда, но не до конца.
– Я не слышал, чтобы крии заплывали так далеко в пролив. Что бы это значило? – осторожно спросил он у эльфа.
– Это означает только то, что какой-то болван сбросил околевшую лошадь с предыдущего парома, посеяв у твари лишние надежды на поживу, – проворчал Альс недовольно. – Сто лет назад здешние воды попросту кишмя кишели акулами.
– Почему?
– Капитаны бросали за борт умерших и еще живых рабов. После завоевания Минарда в этом товаре недостатка не было очень долго.
– Неужели сами видели? – поразился Кенард.
– Чего я только не видел, – процедил Альс, отбивая у молодого человека всякую охоту продолжать расспросы.
Рассказывать Кенарду Эртэ о том, что у него в тот год имелся реальный шанс очутиться в рабском ошейнике, Ириену не хотелось. Точно так же, как и самому вспоминать старую рыбачью лодчонку, которая плыла прямо по спинам разжиревших крий, и маленькие тусклые глазки этих удивительно умных бестий. Почему они не сожрали его тогда, имея возможность мгновенно перевернуть утлую посудину, осталось для Альса неразгаданной загадкой. Может быть, он просто не показался акулам вкусным? Или они уже пробовали эльфов на вкус? Все же память людей чудо как коротка, и, возможно, их счастье именно в том, что помнят они в основном только хорошее, странным образом полагая, будто в старину все было лучше. Хлеб дешевле, вино слаще, девушки красивее, короли мудрее, а нравы чище. Кто помнит теперь, что век назад минардская армия предала короля Салмана, ударив в спину наемникам? Кто помнит, что Светлый король, едва вернув себе трон и надев двойную корону, сразу припомнил старые обиды неверным вассалам, захватив и разграбив Минард? Кто помнит о целом народе, поголовно проданном в рабство, начиная от старцев и заканчивая младенцами? Пожалуй, никто, кроме особо дотошных зануд-хронистов, закопавшихся с головой в пыльные свитки. С одной стороны, короткая память есть благословение людей. А с другой стороны, разве урок был усвоен, и сделал ли хоть один правитель выводы из трагедии Минарда? Ириен слишком хорошо знал людей, чтобы ответить твердым и определенным «нет» на столь простой вопрос. И, насколько он помнил, они никогда не стремились делать выводы даже из самых ужасных трагедий своей истории.
Напуганные путешественники оживились, лишь когда паром начал швартоваться к причалам Фадара. Тут же возникла перебранка из-за очередности, едва не закончившаяся дракой, но вошедший на борт для досмотра вооруженный отряд во главе с молодым таможенником быстро навел порядок. Черно-желтая форма солдат чуть не вызвала у Ириена приступ сентиментальности, но размер пошлины, заломленной представителями власти, быстро привел эльфа в себя. Двадцать пять скилгов с мужчины и сорок монет за лошадь. Итого почти полусеребряный тарр. Да всего несколько лет назад на эти деньги можно было три дня гулять в приличном кабаке в компании с барышнями. Примерно так заявил Ириен, вступив в неравное словесное сражение с таможенником. Но юноша оказался непреклонен, как статуя лорда-генерала Джарета Гелана на главной площади Фадара, и не соглашался даже на небольшую взятку в знак личного расположения.
Ознакомительная версия.
