— Но все равно, слава богу, все обошлось, — вздохнула Анет и села на кровати. Поговорить с подругой пока еще не получилось. Они только наспех обменялись последними новостями, и Анет легла спать, а Оля убежала к Стикуру. — Главное, теперь нет Дениса, и вы со Стиком будете вместе. А все остальное наладится. Ты главное его в трудной ситуации не бросай, ладно.
— Как можно, ты что, я от него теперь ни на шаг не отойду, — Оля немного повеселела и спросила, — А у вас как дела? Ты-то сама, что будешь делать?
— А как? — Анет задумалась. — Я даже не знаю, он здесь или уже отправился в синдикат. Я вообще ничего не знаю. Сейчас отправлюсь домой, в отличие от тебя, мне не хочется вылететь из института, сессию нужно сдать, а там будет видно.
— Дерри здесь, Оля не отреагировала на реплику про университет. — По крайней мере, так Адольф сказал. Встреча с Сартом назначена на завтра, на утро.
— Правда? — девушка нервно вскочила с кровати и подошла к окну, уставившись на плотно задернутые шторы. «А может сходить к нему? Поговорить?» Они ведь практически не общались после ритуала. Дерри снова отдалился, а Анет было страшно выяснить почему. Впрочем, и выяснять ничего не нужно, все понятно. Теперь Лайтнинг чувствует себя виноватым, а оправдываться или просить прощения не в его правилах.
— Ты бы к нему сходила, — тихо шепнула подруга, разглядывая спину Анет. — Мне кажется, ему тоже сейчас не очень хорошо.
— Не знаю, бывает ли ему не хорошо, — с сомнением в голосе выдала девушка. — И вообще, может он меня и не ждет, зачем я пойду? Страшно.
— Что ты теряешь? — подруга пожала плечами. — Ты же все равно домой собираешься, правильно? Если разговор не состоится, значит, сразу уедешь. А если Дерри тебя ждет? Если ему не все равно? Ты подумай, хорошо? Может глупо прятаться друг от друга по углам, кто-то должен сделать первый шаг. Я пошла к Стику, а ты решай.
Оля ушла, а Анет осталась грустно сидеть на кровати и разглядывать закрывшуюся за подругой дверь. А что на самом деле, она теряет? Почему бы не увидеть его еще раз, перед тем, как она вновь вернется домой к институту и родителям? Может быть, получится хотя бы просто поговорить, а может быть, он вновь решит ее поцеловать. Хотя, это — вряд ли. Впрочем, зачем гадать.
Еще один чуть слышный шаг в темноте коридора и можно тушить огонек, мерцающий на ладони. Анет замерла в нерешительности у двери в комнату Лайтнинга. Занесла руку, сжатую в кулак, чтобы постучать, но передумала и опустила. Нет. Так не годится. Осторожно прижалась лбом к полированному дереву и, пока не ушла решимость, толкнула позолоченную ручку. Слава богу, не заперто! А то какой бы дурой она выглядела, если бы среди ночи ломилась в закрытую комнату к мирно спящему ксари. Впрочем, мирно спать он вполне мог и сейчас.
От резкого рывка Анет с визгом влетела в помещение. Не удержала равновесие и, повинуясь инерции, врезалась в притаившуюся в темноте фигуру. Сильные руки тисками сжали обнаженные плечи, заставив всхлипнуть от боли. Девушка вздрогнула, но заметив блеснувшие в темноте фиолетовые глаза, облегченно выдохнула. Она стояла, уткнувшись носом в гладкую кожу на груди Дерри, боясь сдвинуться с места и лишиться блаженного ощущения тепла, которое давало его тело. «Так он без рубашки! — пронеслась в голове идиотская мысль, и девушка лихорадочно скрестила руки на его спине, осторожно скользнув ладонями вниз. — Но хвала богам, в штанах. Значит, не все так страшно».
У него была безумно красивая спина. Анет понравилось проводить руками от плеч к пояснице, чувствуя подушечками пальцев теплую гладкую кожу. Вообще, к мужской спине у девушки было особое отношения. Если позвоночник чуть выступает — это не интересно, спина теряет большую часть своего очарования и становится неправильной. У Дерри была правильная спина — сильная, с замечательной ямочкой, которая шла по позвоночнику, зажатому валиками мышц. По этой ямочке хотелось бесконечно скользить пальцами или губами, а лучше языком.
— Ты что здесь делаешь? Я же мог тебя покалечить! — испуганный возглас Дерри вернул девушку к реальности. Парень облегченно выдохнул, взъерошил волосы и немного отодвинулся от внезапно нагрянувшей Анет. Быть к ней слишком близко в темноте комнаты опасно. Особенно сейчас. Казалось, она специально надела это платье, короткое, едва прикрывающее колени и облегающее. Светлый шелк. Цвет в темноте разобрать сложно, а вот прохладную гладкость ткани Дерри ощутил, прижимая Анет к себе. Очень велико искушение поддаться соблазну ее притягивающих взгляд губ. Легко утонуть в глазах. Страсть и наивность — взрывоопасное сочетание. Дерри понимал: всего один поцелуй и все — он пропал. Остановиться не получится. А удержаться и не скользнуть губами хотя бы по нежной щеке нелегко. Ксари, практически, сдался и даже наклонился, чувствуя запах ее волос, когда Анет решила ответить.
— А…я так, — девушка не в силах сориентироваться в темноте вновь зажгла на руке небольшой огонек. — Не спалось, прости, если помешала — уйду.
— Да нет, — легкий щелчок пальцев в темноте и комнату озарил неяркий свет ночника. Как хорошо, даже выключатели не нужны. Дерри перевел дыхание и чуть отвернулся. Он терпеть не мог такие ситуации, когда не знаешь, что сказать, и как избавится от ощущения неловкости.
Анет смущенно огляделась. Комната, как комната. У нее и самой почти такая же. Огромная двуспальная кровать, на которую совсем некстати постоянно натыкается взгляд. Шелковое покрывало цвета переспевшей вишни не смято — значит, Лайтнинг еще не ложился. Это хорошо, все же в разобранной кровати есть что-то очень интимное. Анет чувствовала бы себя совсем неуютно, если бы знала, что на этих простынях только что лежал Дерри. Высокий шкаф с зеркальными створками стоял в углу, тень от него падала на круглый маленький столик и кресла, одно из которых было подвинуто к окну. Шторы распахнуты, а на подоконнике перед раскрытыми стеклами стоит пепельница с недокуренной сигаретой и бутыль коньяка. Невысокий, широкий стакан разместился рядом.
— Ба! — Анет не смогла сдержать усмешку, — да ты, посмотрю, примитивно надираешься в гордом одиночестве и темноте.
— Да, — Дерри ничего не стал отрицать. — Хочешь составить компанию?
— Ты же знаешь, я не пью ничего крепче вина, — робко улыбнулась девушка, и устроилась в кресле, поджав ноги. В конце концов «составить компанию» — не значит пить. Можно просто посидеть рядом. Она некомфортно чувствовала себя в этом идиотском платье. Слишком открытом, чтобы просто так вести непринужденную беседу. Два полупрозрачных клочка ткани, с глубокими разрезами от бедра до колена, держались только за счет тонких лямок. Лифчик под такое платье не оденешь. Черт, зачем же здесь горит свет? В темноте Анет чувствовала себя увереннее, а сейчас хочется скрестить руки, слишком уж откровенно тонкий шелк облегает грудь. — Мне крепкие напитки противопоказаны. Я быстро пьянею, да и вкус не доставляет удовольствия.
