Они выехали из крепости рысью. Джелит держалась прямо за скакавшим во главе отряда Симоном, позади следовали двадцать солдат Дуротана. Перед ними, на добрых четыре часа пути, лежала дорога, ведущая к побережью. Прежде это была центральная торговая артерия Эсткарпа, но с той поры, как во время вражеского набега был дотла разрушен и сожжен Салкаркип, крупный портовый центр, движение по этой дороге почти прекратилось, если не считать объездов патрулей, которые время от времени расчищали ее от упавших деревьев и обломков, принесенных штормом.
Кони процокали копытами по мостовым Ромсгарта, городка, где обычно проводились ярмарки жителями окрестных ферм. Ранние прохожие с интересом смотрели на кавалькаду, изредка обращаясь к проезжавшим с вопросами. Симон заметил, как Дуротан сделал знак городскому стражу, что здесь они оставляют позади себя бдительную, всегда готовую к бою охрану на сторожевом посту. Карстен и Ализон прекрасно понимали, что потомки древней расы, даже в своем теперешнем положении, не собираются сдаваться без боя и при всяком удобном случае унесут с собой много вражеских жизней. И именно это удерживало оба государства от попытки напасть на Эсткарп.
В нескольких лигах от Ромсгарта, Джелит сделала знак остановиться. Она ехала с непокрытой головой, ее шлем свешивался с седельного рожка. И сейчас она медленно поворачивала голову то вправо, то влево, словно пытаясь уловить запах следов. Но Симон уже сам его нашел.
— Вот там!
Ощущение опасности, которое все это время ни на секунду не покидало его, стало необыкновенно острым. К югу от большой дороги вилась неширокая тропа. Поперек нее лежало сваленное дерево, на нем виднелись свежие затесы. Один из верховых спешился, чтобы внимательно осмотреть тропу.
— Следы копыт… Свежие…
— Рассеяться, — приказал Симон.
Они рассыпались в стороны и, чтобы не ехать по тропе, стали прорубаться сквозь кустарник. Джелит надела шлем.
— Торопитесь!
Она пришпорила своего коня, перепрыгнув через дерево, и поскакала вперед. Симон помчался за ней вслед. Любому наблюдателю показалось бы, что их всего двое, остальная часть отряда отстала.
В лицо бил пахнущий морем свежий ветер. Что было там — в бухте? Быть может, корабль, пришедший сюда, чтобы похитить Лойз и умчаться обратно в Карстен? Симон пожалел, что с ними нет ни одного фальконера с их прирученными птицами, которых можно было бы послать на разведку.
Симон услышал торопливое цоканье копыт — их поспешно догоняли остальные спутники — ведь здесь опасно было находиться без защиты. Совершенно неожиданно они очутились на широкой, поросшей травой поляне, которая плавно спускалась к берегу. На ней паслись две лошади с пустыми седлами. А в отдалении покачивался на волнах корабль и его разрисованные паруса туго надувал ветер, и он был вне пределов досягаемости.
Джелит спешилась и побежала к тому, что ярким пятном выделялось на белом песке прибрежной полосы. Симон последовал за ней. Они остановились у тела, глядя на уже застывшие в мертвенной неподвижности черты женского лица. Руки женщины были крепко стиснуты на груди, они вцепились в рукоять кинжала, пронзившего ее. Симон не знал погибшую.
Джелит нахмурилась.
— Кто она, — спросил Симон.
— Я видела ее когда-то. Она откуда-то из-за гор. Ее имя…, — с торжествующим возгласом, Джелит извлекла имя из тайников своей памяти. — Ее звали Бертера и когда-то она жила в Карсе!
— О боже!
Симон посмотрел туда, куда указывал один из его людей. Там у самой воды, среди гальки и песка, было воткнуто копье, которое лениво лизали зыбкие волны. И на нем была надета рукавица от кольчуги. Объяснений никому не требовалось. Здесь побывал Карстен, и он желал, чтобы о его появлении стало известно. Ивьян открыто вызывал на бой. Симон сомкнул вокруг рукавицы пальцы и сдернул ее с копья.
Лучи солнца нестерпимо сверкали прямо в глаза, отражаясь от лежащего на столе предмета, словно от драгоценного камня. А на самом деле это была всего лишь перчатка от кольчуги, лежавшая вверх металлической частью, вниз кожаной ладонью.
— Она исчезла два дня назад, и никто не знает, куда и зачем она направилась, — тихим голосом сказал Корис из Горма. — Он стоял у края стола, наклонясь вперед и стиснув руку на рукоятке своего топора так сильно, что выступили побелевшие костяшки. — И я только вчера вечером узнал об этом! Только вчера. Зачем она это сделала?
— Мы можем считать, что это работа Карстена, а о причинах можно только догадываться, — сказал Симон, встретившись глазами с тревожным взором глаз Джелит.
Если Корис так близко к сердцу воспринимает происшедшее, так сильно переживает это, то шаткое равновесие сил Эсткарпа против враждебных государств может рухнуть. Ибо даже сила волшебниц будет не в состоянии удержать молодого сенешаля от попытки разыскать Лойз, по крайней мере, пока он не будет в состоянии спокойно размышлять о случившемся. Разве, впрочем, и сам Симон не вел бы себя точно так же, если бы этот корабль увез Джелит?
— Карс падет!
Эти слова были произнесены совершенно спокойно, даже безразлично.
— Это будет так просто? — возразил Симон. Ведь если Корис из Горма рванется через границу сейчас, со своими небольшими силами, то худшей глупости и не придумать. — Он, конечно, падет, — продолжал Симон, — но только, если мы все тщательно обдумаем, а не просто ринемся в атаку, очертя голову.
— Корис, — рука Джелит, с длинными тонкими пальцами, появилась в полосе света над перчаткой. — Тебе не следует недооценивать Лойз!
— Недооценивать? — спросил Корис. Слова Джелит дошли до него, хотя слов Симона он словно бы и не расслышал.
— Вспомни Брайант. И не отделяй их друг от друга сейчас в своих мыслях.
Брайант и Лойз — она снова права, его жена — волшебница, подумал Симон. Лойз ведь и в самом деле, под видом наемника Брайанта, жила вместе с Джелит в Карсе, вела разведку в самом логове врага. Под этим же именем Лойз не только сумела вырваться из Верлейна, но еще и увезла с собой пленницу — Джелит, и это как раз тогда, когда все в этой неприступной крепости — и сам лорд и все его люди — были против нее. И Лойз, которая была также и Брайантом, вовсе не беззащитная девушка, она обладает умом, волей и решимостью.
— Она ведь принадлежит Ивьяну — по их проклятым законом! — Корис махнул своим топором, описав дугу над сверкающей перчаткой.
— Нет, она принадлежит только самой себе, пока не решит иначе, Корис! Я не понимаю, каким образом им удалось выманить ее к себе, но только сомневаюсь, чтобы им удастся надолго удержать ее у себя. Но подумай вот о чем, мой гордый капитан, стоит только тебе ворваться в Карс, как ты того хочешь, как Лойз немедленно станет орудием против тебя в руках Ивьяна. Неужели ты этого хочешь?
