— Торфинн! — неожиданно закричала Вельгерт, увидев, как из противоположной двери замка появляется запыленный человек с мечом.
Они бросились друг к другу и встретились на середине двора. Супруги обнялись, их губы слились в долгом и страстном поцелуе. Они оба были счастливы от одной мысли, что остались живы после таких страшных приключений. Затем Вельгерт отстранилась от мужа и нахмурилась.
— Что с тобой случилось? С тобой все в порядке?
— Да… я, понимаешь… я не мог оставить этих несчастных заключенных умирать под обломками замка, будь все проклято! Я освободил нескольких из них, а затем пол под моими ногами накренился и разъехался в разные стороны. Я свалился прямо в подземелье, где Нидхегг содержал захваченных колдунов, магов и чародеев. Они были заперты между двумя уровнями, как раз под клетками с заключенными, — неторопливо объяснял Торфинн. — Свалившись к ним в темное подземелье через разверзшийся потолок, я напугал их ничуть не меньше, чем они меня, — сказал он, усмехаясь в усы. — Они быстро с помощью заклинаний освободили всех заключенных и остановили разрушение проклятого замка. Однако надолго задержать этот процесс не удастся. После захода солнца все начнется снова, и тогда уже от замка не останется ничего, кроме груды камней.
— Ты совершенный дурак, если решился вернуться ради заключенных и так рисковал собственной жизнью, — произнесла Вельгерт, хотя в ее голосе не было и тени раздражения. Скорее наоборот, в ее словах чувствовалось восхищение. Она обняла Торфинна и жадно прильнула к его губам.
— Норда! — неожиданно закричала Хальд, она выскочила из-за спин Вельгерт и Торфинна и бросилась к старой женщине с длинными седыми волосами, в этот момент появившейся в дверях замка.
Старуха подслеповато сощурилась, стараясь сфокусировать взгляд, который никак не мог привыкнуть к яркому солнечному свету после бесконечных дней во мраке подземелья. Хальд подбежала к ней и остановилась в шаге от своей наставницы.
— Хальд? — Глаза старухи округлились от удивления. — Откуда ты здесь? Неужели солдаты Нидхегга и тебя тоже успели схватить? А что же случилось с их хозяином? Наши заговоренные цепи просто упали с нас, и все…
— Я пришла, чтобы выручить тебя отсюда, Норда, — с гордостью воскликнула Хальд, с нежностью обнимая свою наставницу. — Спасая тебя, мне пришлось разделаться с Нидхеггом. Конечно, я бы одна этого никак не сделала, — добавила она со смехом. — Пойдем со мной, я очень хочу познакомить тебя кое с кем.
Они подошли к Вельгерт и Торфинну, Хальд остановилась и представила их Норде. Потом молодая ведьма наклонилась и стала что-то быстро нашептывать Норде на ухо, косясь на двух воителей. Она явно говорила что-то об этой парочке. Норда согласно кивала седой головой.
— Вельгерт, — начала Хальд торжественно, — я хотела лишь убедиться, прежде чем сказать тебе наверняка, но… раз Нидхегга больше нет, то его заклятия больше не действуют, теперь ты, несомненно, сможешь иметь детей. Конечно, если захочешь.
— Я… что? — Вельгерт переспросила, совершенно выбитая из колеи подобным заявлением.
— Не надо так шутить, Хальд, — недовольным тоном предупредил Торфинн.
— А она и не шутит, — строго осадила его Норда, ее голос звучал жестко и властно, в этой старой женщине чувствовались недюжинная сила и умение управлять людьми. — Если Нидхегг когда-то наложил на Вельгерт заклятие и тем самым лишил ее возможности иметь детей, то теперь, когда короля больше нет, его магия потеряла силу. Все его заклинания больше не действуют.
Вельгерт стояла, пристально вглядываясь в морщинистое лицо старой женщины, удивление, смятение и неверие одновременно были написаны на ее лице.
— Я… я… — начала она, заикаясь от переполнявших ее чувств.
Хальд расхохоталась.
— Ты еще успеешь привыкнуть к этой мысли Вельгерт, — пообещала она. — А теперь пойдем Норда. Тебе предстоит познакомиться еще кое с кем.
Гутрун на руках Песни Крови стала вдруг дергаться и хныкать, пытаясь высвободиться. Воительница опустилась на колени и поставила дочку на землю перед собой, ее меч все еще был зажат в правой руке.
Неожиданно она краем глаза заметила движение за спиной, легкий солнечный блик, скользнувший по стали. Она мгновенно обернулась, выбрасывая вперед руку с зажатым в ней мечом, стремясь отразить смертельный удар в спину.
Ялна вскрикнула от неожиданности и отпрянула назад, успев увернуться от этого опасного выпада. В правой руке она держала солдатский меч, как видно, подобрав его во дворе, среди спавших.
— Я… я не хотела пугать тебя, — неуверенно произнесла Ялна извиняющимся тоном.
Песнь Крови, облегченно вздохнув, опустила меч.
— Я тоже не хотела тебя пугать, Ялна, я хочу поблагодарить тебя за всю ту помощь, что ты мне оказала там, в пещере, и еще за то, что ты сделала ради меня до того, как мы успели встретиться. Если бы не ты, я бы, наверное, никогда не добралась до Ностранда. И Череп Войны так и остался бы во всевластии Нидхегга. Если я могу для тебя что-нибудь сделать…
— Ты подарила мне свободу, — ответила Ялна с чувством, — самый великий дар, которым можно наделить человека. Но есть еще одна вещь…
— Какая?
— Научи меня воинскому искусству. Я не хочу, чтобы кто-нибудь вроде Нидхегга снова превратил меня в безропотную рабыню. — Она говорила это таким торжественным голосом, словно клялась самой себе в чем-то. Глаза девушки наполнились слезами. Она подняла меч и благоговейно поцеловала стальное лезвие. — За Песнь Крови и Свободу! — произнесла она мягко, и слезы, переполнявшие ее все это время, двумя струйками побежали по щекам.
Песнь Крови лишь скупо промолвила:
— Для меня будет большой честью обучать тебя воинскому мастерству, Ялна.
Гутрун захныкала громче. Песнь Крови снова повернулась к дочке, ничего не понимая. Она прижала девчушку к груди, пытаясь успокоить, однако та начала рыдать в полный голос.
— Убери это! — плакала Гутрун, прикрывая ладошками глаза. — Пожалуйста, мама! Пусть это исчезнет! У меня глазки болят от него! Очень ярко!
Только теперь воительница вдруг осознала, что Гутрун говорит о солнечном свете.
— Нет, Гутрун, нет, — зашептала она, успокаивающе поглаживая дочку по голове. — Ты только почувствуй, как свет согревает твое личико! Это сама жизнь, она светит тебе с небес. Это жизнь для нас с тобой, для всей Земли. Солнце яркое, оно дарит свет. Я же как-то рассказывала тебе о солнце, разве ты не помнишь?
— Но мне больно, мамочка!
— Через некоторое время боль пройдет, постарайся широко не открывать глаза и смотри вниз, на землю, и постепенно боль отступит. Просто твоим глазам требуется время, чтобы привыкнуть к свету дня.
