— Этот уже мой, — кивнула она Василисе, — не переживай, тебя он больше не тронет, я с ним немного полюблюсь. Чудесный экземпляр мужчинки, — и она хищно облизнулась, подошла и провела по губам Марка пальцем.
На Марка было противно смотреть. Он весь подался вперёд, стараясь поймать губами её пальцы. «Да, этот, весь с потрохами, во власти Лилит, а ведь как недавно добивался Василису», — горько пронеслось в голове.
— Я уже забрала его страсть к Клео и к тебе, Василиса, соответственно, она была такая поверхностная, перепорхнула и не заметила. Забудь о нём, Василиса. Я побуду немного с ним, может, рожу от такого замечательного самчика себе девочку, а то уже давно никто меня не радовал. Собачки и кошечки — это не дочечки. А с тобой мы поработаем чуть позже, не переживай.
Потом она обратила свой взгляд на принцев, и у меня все похолодело внутри: вдруг и они так на неё прореагируют? Захотелось закрыть их обоих собой от взгляда Лилит, но ноги как будто приросли к полу. Сначала она подошла к Карену и, казалось, заглянула ему в душу. Хи стоял как изваяние с совершенно окаменевшим лицом. «Что она с ними такое делает?» — пронеслось в голове.
— Этот не мой. А хорош, красавчик. Забирай, Лотта, не пожалеешь, не подведет, — и она быстро перешла к окаменевшей фигуре Ха и проделала ту же процедуру по заглядыванию в душу.
— Хороший котеночек, — промурчала она, — держится, сопротивляется, но тем интереснее с ним будет поиграть позже. Я ведь могу менять внешность, засыпаешь с желанной девушкой, а просыпаешься со мной. Мы ещё встретимся с тобой, кареглазенький, я тебя не забуду — и она фамильярно похлопала Ха по щеке, отчего меня начало разрывать от возмущения.
— Успокойся, Лотта, они пока не мои, да Карен и не будет, а то, что я делаю с ними сейчас, они не вспомнят. Возвращаю, крылатая подруга.
Махнула рукой, и на лицах принцев появились удивление и тревога.
— До завтра, Василиса, — Лилит схватила Марка за руку и исчезла.
Кощей прижимал к себе плачущую Василису, целовал её макушку и приговаривал:
— Видишь, с Антонием ужу разобрались. Лилит странная и такая беспринципная, особенно с мужчинами, но тебе поможет, раз обещала. Если хочешь, я усыплю тебя снова, чтобы до завтра не мучилась.
Но Василиса замотала головой и ещё сильнее прижалась к Кощею.
Я схватила принцев за руки и потянула прочь из кабинета. Мы тут были явно лишними, к тому же очень хотелось отдохнуть и переварить услышанное. Утро прошло в томительном ожидании. Я прохаживалась вдоль кабинета Кощея, потом он пригласил меня посидеть с Василисой, пока сделает некоторые указания по делам. Она, несмотря на отрешенность от действительности, принялась рассказывать мне, что слышала от мужа о первой Земле, Библии, Адаме и Еве. Мне всё хотелось выяснить, почему у нас никто ничего об этом не знает, раз мы от них произошли, но не успела.
Лилит появилась ближе к середине дня, довольная, как кошка после миски сметаны, смешливо глянула на нас и сказала:
— Понравился, сумел удовлетворить, побуду на этой земле ещё немного. Люблю Италию. А сейчас попытаюсь договориться с душой правнучки. Василиса, ты подумала? Готова потерять эту душу? Она очень сильная и способна во многом быть полезной, научить на многое смотреть по-иному. Но тебе действительно без неё будет легче. К тому же то, что ты узнала от неё, уже не забудется, хотя со временем будешь вспоминать об этом как о прочитанной, но очень тяжелой книге. И как Кощей воспримет эту потерю?
Василиса внимательно слушала Лилит.
— Вы знаете, мы проговорили с Кощеем почти всю ночь и решили, что прошлое должно остаться в прошлом. Предоставим мертвецам самим хоронить своих мертвецов. Муж считает, что мы справимся, а я ему верю.
— Что ж, если Кощей уверен, что справитесь — значит, справитесь. Тебе очень повезло с мужем, да и ему с тобой. Я не ханжа и умею радоваться чужому счастью. Лотта, позови Кощея, а я пока поговорю с правнучкой. У меня для неё есть на примете одна беременная жена влиятельного американского сенатора, думаю, её эмбрион подойдет душе Клео. Жена — голливудская красавица, и он не дурак. Девочка с хорошим умственным потенциалом, а с такой душой она и президентом сможет стать, то-то правнучка порадуется. Эх, той души на вес меньше четырех граммов, а столько проблем!
Как проходило отделение души — не видела, меня не пустили. Василиса потом долго спала, и около недели они постоянно находились вдвоём с Кощеем, даже в столовую не приходили. Как сказал Кощей, период реабилитации оказался непростым. Но они справились. Когда бледная, но улыбающаяся Василиса появилась на людях, мы с принцами решили, что пора и честь знать, и надо уезжать, но хозяева попросили погостить нас хотя бы ещё пару недель, помочь Василисе привыкнуть к новому состоянию. Кощей же хотел продолжить занятия с принцами по вопросам управления. Я тоже училась и у Кощея, и у Василисы, узнавая новое и об этом мире, и об очень интересном для меня мире первой Земли. Мы пробыли в этом замечательном замке ещё около месяца, но принцы явно скучали по дому. Мне-то особенно некуда было спешить, хотя Микулишна и девочки, наверно, по мне тоже скучают. Так что однажды летним утром мы попрощались, оседлали своих коней и тронулись домой.
Часть четвертая. Почти хеппи энд...
Бал
Мы вернулись домой в последнем месяце лета.
Король и королева были невероятно счастливы. Год они ждали своих детей. Год неизвестности, год печали, год тревог. Счастье, что они вернулись живыми, пусть глаза их по-другому смотрят на мир. Глаза их не изменили цвет, лица не стали хмурыми и нелюдимыми, просто король и королева поняли — выросли их дети. Сыновья стали взрослыми, в глазах пропал щенячий детский восторг от мысли, что жизнь прекрасна и удивительна, но появилось понимание, что жизнь — сложная и простая, добрая и жестокая, весёлая и грустная, простая и сложная — просто жизнь, и в ней нужно научиться жить.
Вся дворцовая челядь, все придворные высыпали во двор и окружили принцев, а я тихонько выбралась из плотной толпы и направила своего коня в сторону леса. Что я тут забыла? Принцев? Уж я — то их буду помнить, а вот они? Кто я, и кто они? Уходить надо вовремя и незаметно.
Я уехала опять к Микулишне. Как она была рада, ведь я теперь была не просто девчонка, не просто мальчонка, а та, что в тяжёлых ситуациях не потеряла себя, не обозлилась, не возгордилась, не стала циничной, а осталась самой собой, девочкой из леса. Я приехала погостить к отцу — мой отец лес, а мать дорога. Она, наверное, ждёт и готовит новый путь.
Я рассказывала подругам о Марье Искуснице, и Русалочка закатывала глаза и закусывала губу — то ли хотела такого же успеха, то ли осуждала Марью, не поняла пока. Мавка была вся во внимании при рассказе о Василисе Премудрой.
