Договор. – Тут же он перешел на шепот:
– Доверься мне, Кейди!
Легкая Поступь энергично закивал:
– Договор! Твоя-моя – друзья!
Он вскочил на ноги и, перемахнув через костер, заключил Гэта в объятия, демонстрируя тем самым принятие предложенных условий. Застыв от ужаса, Инос наблюдала за тем, как ее сын подталкивает Кейди к этому зеленому чудищу. Девочка послушно двинулась в его сторону. Неужели она настолько доверяет предвидению Гэта? Ведь он совсем еще ребенок… Да и она ничуть не старше…
– Нет, Гэт! – воскликнула Инос, рванувшись вперед. Встав на пути матери, Гэт схватил ее за руку.
– Все в порядке, мама, – прохрипел он еле слышно, крепко сжав ее руку. Она заглянула в его глаза и увидела, что еще немного и он заплачет. – Ты помнишь Оллиало? А тот подарок, который я сделал Кейди?
Рапира? Почему он о ней вспомнил? Ведь от Краснегара их теперь отделяло добрых пять сотен лиг? Нет, мальчик определенно сошел с ума!
Полуголый мускулистый вождь гоблинов легко поднял закутанную в меха Кейди и понес ее к сеновалу.
– Идиот! – вскричала Инос, пытаясь освободиться из рук сына. Он зажал ей рот, с трудом удержавшись на ногах. Наверняка ему кажется, что на поясе у Кейди висит подаренная им рапира, скрытая от посторонних глаз под меховой накидкой. Инос знала, что ее дочь совершенно безоружна – у нее не было даже пилочки для ногтей! В любом случае гоблины давно разоружили бы ее – спрятать рапиру непросто.
Легкая Поступь приостановился возле лесенки, ведущей на сеновал, и опустил Кейди на землю. Она отступила в сторону и низко поклонилась уродливому зеленому гоблину. Судя по всему, она уже понимала особенности гоблинского этикета, во всяком случае, Легкую Поступь ее манеры вполне устраивали. Он горделиво выпрямил спину и полез наверх. Инос полагала, что дочь ее в этот момент попытается бежать, однако та, к ее вящему удивлению, покорно полезла на сеновал вслед за гоблином. Гэт убрал руку ото рта матери.
– Мам, все будет нормально.
Теперь поднялись на ноги и все остальные вожди. Судя по всему, официальная часть приема подошла к концу.
– Женщины спать здесь! – сказал Братуха, указав на сарай, в котором хранились лопаты и носилки. Инос увидела свою дочь на самом верху лестницы.
– Кейди! – не выдержала она.
– Мам, где одежда? – обратился к ней Гэт. – Куда ты дела мою одежду? Вспомни, пожалуйста, я очень замерз. – Он приблизился к Инос и торопливо зашептал ей на ухо, то ли смеясь, то ли плача:
– Все в порядке, мама, слышишь? Клинок у нее! Я знаю, что ты его не видела, – все дело в том, что он волшебный!
Боги, смилуйтесь над ним! Он совершенно спятил! Гэт продолжал нашептывать ей на ухо что-то невнятное и малопонятное, при этом в голосе его стали звучать мужские нотки, которых она не замечала прежде.
– С тех пор как я подарил эту рапиру Инос, она не расстается с ней ни на минуту. Ты не представляешь, как мы с сестренкой над всеми потешались. Никто – в том числе и ты сама – не знает о том, что она носит с собой грозное оружие. Оно станет видимым только в том случае, если этого захочет сама Кейди. Потому-то я и сказал, что гоблин должен быть один…
– Что? Ты сошел с ума! Откуда ты знаешь, как…
– Слушай, она пугнет его своим клинком, и он сломает себе шею. Поднимется страшный шум, но им не останется ничего иного, как отпустить нас восвояси. Мне этого головореза совсем не жалко, думаю, тебе – тоже.
Нет, такой план мог прийти на ум лишь безумцу. Бедная ты моя головушка! Видно, у мальчика не выдержали нервы… Она схватила его за плечи и сильно тряхнула.
– Гэт, перестань! Возьми себя в руки! Лучше скажи, где это ты выучился говорить по-гоблински?
Мальчик часто заморгал, по щекам его побежали слезы.
– Что? Ничего особенного. Если бы я сказал все это на языке импов, Братуха перевел бы мои слова на гоблинский язык, верно? Я сказал именно то, что должен был сказать он, только и всего. Все будет нормально, мам, не волнуйся!
Нет, он все-таки не в себе. Как он мог провидеть нечто такое, чего не произошло?
– Смотри! – сказал Гэт. – Я же говорил! Инос подняла глаза на черный провал, проглотивший ее дочь. Внезапно она увидела совершенно голого Легкую Поступь – тот пятился назад, к лестнице. В следующий миг он был уже на самом краю сеновала. Еще мгновение, и… Гоблин взвыл и камнем рухнул вниз. Прочие гоблины все это время были заняты переодеванием и подняли глаза наверх только после того, как раздался этот страшный звериный вой. Еще через пару мгновений на верху лестницы появилась донельзя довольная собой Кейди. Ничего похожего на клинок у нее в руках не было.
Легкая Поступь упал головой вниз – Инос успела это заметить. Гоблины, сбежавшиеся со всех сторон, подняли страшный крик. Инос посмотрела на сына – на устах у того появилась идиотская ухмылка. Ее дочь только что убила человека…
– Это – племянник Птицы Смерти! – воскликнула она.
– Его уже нет. Он мертв. Мама, дай мне что-нибудь надеть, не то я околею от холода.
Инос стала снимать с себя подбитый мехом плащ.
– Но что произойдет, если о случившемся узнает Птица Смерти?
Гэт растерянно улыбнулся и пожал плечами.
– Откуда я знаю? Поживем – увидим.
Загадочные образы:
Да охранят нас ангелы
Господни!
Блаженный ты или проклятый дух,
Овеян небом иль геенной дышишь,
Злых или добрых умыслов исполнен,
Твой образ так загадочен, что я
К тебе взываю…
Шекспир. Гамлет, I, IV
– И тогда жрец заглянул под подушку! – закончил Андор. Рэпа уже и без того разбирал смех. Когда же он услышал заключительную фразу, он едва не свалился с коня, чего с ним еще никогда не случалось. Его хохот вспугнул стайку маленьких красных пичужек, до этого времени таившихся в придорожных кустах. Кони запрядали ушами, однако не изменили своего мерного шага.
Рэп отер слезы и, покачав головой, сказал:
– Не верю ни единому слову!
– Все это правда! – воскликнул Андор. – Боги тому свидетели! Рэп, неужели я стал бы тебе лгать?
– Признаться, я мог бы ожидать от тебя и этого, – ответил Рэп, с улыбкой глядя на хитро ухмыляющегося Андора.
Три дня с Андором… Сердиться на него было решительно невозможно. Его Слово Силы, заключавшееся в очаровании, не имело власти над волшебником. Три дня кряду Андор пытался очаровать Рэпа, то проявляя о нем заботу, то предаваясь воспоминаниям, то потешая его забавными историями и анекдотами.
Теперь они ехали по широкой долине Фрелкета. Позади, на расстоянии дневного перехода, река терялась в песках. На таком же расстоянии от них, но уже впереди, она обращалась в гневливый могучий горный поток. Здесь же, меж пологими холмами предгорий, где она текла плавно и неспешно, земли были по-настоящему благодатными. Местные жители вырубили большую часть лесов и разбили на их месте поля. Склоны холмов, окружавших долину, были сплошь покрыты террасами – казалось, неведомый великан прошелся по ним своим гребнем. Земля эта казалась тучной и плодородной даже теперь, за два дня до начала второй луны, а в воздухе уже пахло весной. Солнце припекало вовсю.
