«Нет!» — подумала она.
Амхал согнулся и поднес руку к порезу на животе. Адхара повернулась к нему.
«Что я наделала!» — с ужасом подумала Адхара, пытаясь определить, тяжело ли он ранен.
— Амхал! — крикнула она.
Он поднял голову, зло усмехнулся и нанес удар острием. Адхара увидела, что смерть мчится к ней навстречу. Всего одна секунда жалости погубила ее.
«Эта история не могла кончиться иначе, — шепнул ей внутренний голос, когда она почти в оцепенении смотрела, как меч приближается к ее животу. — Всплывший Мир устроен так, что один из вас двоих должен умереть. И вышло так, что умрешь ты».
Но удар оказался неточным — возможно, Амхалу помешала боль. Его меч не поразил намеченную цель, а ударил по металлической ладони и сорвал ее с руки. Лезвие света погасло, металлический протез отлетел в другой конец зала и упал на пол, зазвенев от удара. Адхара отступила, прижимая к груди обрубок руки.
— Ты заблуждаешься, — повторил Амхал. Но теперь его голос не был бесстрастным. В этот раз в его словах звучала целая гамма чувств — все оттенки гнева и отчаяния. И кажется, эти чувства лишили его спокойствия и ясности ума. — Ты думаешь, что сможешь победить меня жалостью?! — крикнул он. — Наша история задумана по-другому.
Он на секунду согнулся и поднес руку к животу.
— Амхал, — шепнула Адхара и сделала едва заметный шаг вперед.
— Молчи! — крикнул Амхал, и его лицо исказилось от ярости. — Я не знаю, что мне делать с твоим сочувствием.
Адхара попыталась взглянуть на рану, которую нанесла Амхалу, но он накрыл раненое место рукой. Однако крови не было видно. Может быть, рана не тяжелая.
— Амхал, мы должны остановиться сейчас же! Я больше не хочу сражаться, — взмолилась она.
— Прекрати говорить глупости! — ответил он, и снова это был крик. — Что ты думаешь сделать? Амхал умер, Амхал исчез! Амхала больше нет!
— Нет, он есть! Я чувствую его в твоих словах. Гнев, который ты сейчас чувствуешь, уже доказывает, что он жив.
Бледное лицо Амхала было покрыто потом. Казалось, он борется с чем-то, что мучит его и не дает мыслить ясно.
— Это только заблуждение, — ответил он с трудом, словно каждое слово стоило ему огромных усилий.
— Амхал, — снова простонала Адхара.
— Тебе нужно доказательство? Вот оно: я уничтожил всех жителей Земли Ветра. Всех до одного, за одно мгновение. Для этого хватило одного моего слова. И совесть совершенно меня не мучит. — Он выпрямился и поднес руку к груди. Теперь в его взгляде было больше уверенности. — Я ничего не чувствовал, когда сделал это, — добавил он и дерзко взглянул на Адхару, словно бросая ей вызов. — Мое сердце было спокойно тогда и спокойно теперь.
Он тихо засмеялся, но этот смех закончился подавленным хрипом, и Амхал снова поднес руку ко лбу.
И когда он поднимал руку, Адхара увидела вспышки бледного света, пробивавшиеся из-под куртки, верх которой был расстегнут. Это мигал проклятый медальон, источник зла.
— В это не веришь даже ты сам, — ответила она и бросилась вперед.
Первый удар был отбит. Новый натиск. Второй удар рассек воздух. И снова, и снова. Воздух зала наполнили искры, которые высекали, сталкиваясь, лезвия мечей. Амхал сопровождал каждый удар громким криком. После каждой отбитой атаки, после каждого собственного натиска в глазах Амхала было все больше слепого гнева и отчаяния.
Адхара устала. У нее почти не осталось сил. Она чувствовала тяжесть в груди — давление судьбы, которая длится уже тысячу лет. При каждом ударе голос судьбы шептал Адхаре: «Забудь себя и свой выбор. Дай себе волю, подчинись древнему инстинкту». Этот голос напоминал ей слова Амхала: «Совесть меня совершенно не мучит». И подсказывал: он погиб. После того, что он сделал, нет ни пути назад, ни искупления, только смерть.
Но Адхара не подчинилась судьбе, не отвела взгляд от Амхала. Она по-прежнему смотрела ему в глаза — на то немногое человеческое, что было в них. А ее ум переполняли воспоминания о том коротком счастье вдвоем, которое им дала судьба.
Меч противника задел ее бедро. Это был лишь порез, но он заставил ее потерять равновесие, и Амхал воспользовался этим и нанес мощный удар сбоку. Адхара увидела, как ее меч раскололся пополам. Она сумела спастись лишь с помощью слабой магической преграды, которая остановила движение противника.
Девушка снова отступила на безопасное расстояние. У нее больше не было сил.
Амхал засмеялся, но смех опять перешел в стон боли и угас. Молодой воин обхватил голову руками и с отчаянием в глазах взглянул на Адхару.
— Почему ты делаешь со мной это? Почему ты вынуждаешь меня вспоминать? Почему силой заставляешь чувствовать? Я хочу только небытия. Я не хочу жить! — И он заплакал.
На его потном лице появились бороздки от слез. У него тоже не осталось сил. Его одежда была испачкана кровью.
Адхара сделала над собой усилие, выпрямилась и положила руку на оружие, которое принесет ей муку и боль, но, может быть, и победу, — на Кинжал Феноры. Ее пальцы крепко сжали рукоять.
— Я это делаю потому, что люблю тебя, — прошептала она и вынула кинжал из ножен.
Бутоны на конце рукояти вытянулись и жадно вонзились в ее руку. Боль пришла мгновенно. Она пронзила плечо, отдалась в шее и взорвалась в висках. Адхара стиснула зубы и снова взглянула на Амхала. Он стоял перед ней растерянный, как ребенок, измученный своими кошмарами. Она сразится со злыми призраками, которые его мучат, и уничтожит их одного за другим. Теперь она знала, к чему ее предназначила судьба.
Адхара прыгнула вперед и подняла руку для удара.
— Кинжал ничто против меча! — крикнул Амхал и первым нанес удар.
Но когда лезвия соприкоснулись одно с другим, случилось удивительное: кинжал удлинился, превратился в меч и уколол Марваша в грудь. Адхара отвела руку назад, но это было не нужно: лезвие вонзилось лишь на необходимую глубину, и рана оказалась поверхностной. Адхара взглянула на кинжал. Ей было невыносимо больно. Но она чувствовала, что ее рука идеально подходит к его рукояти и что он каким-то образом подчиняется ее воле. Она знала, что этим клинком никогда не сможет убить Амхала. Морщась от боли, она улыбнулась и снова прыгнула вперед.
При каждой ее атаке лезвие удлинялось и ранило Марваша. Это был град ударов, каждый из которых завершался маленьким порезом. Все вместе они ослабили Разрушителя, но не были опасны для его жизни. Амхал был вне себя. Его лицо было невозможно узнать: так оно исказилось от ярости и боли. Он дрался, чтобы убить, но из-за гнева и слабости его удары были неточными. И опять пытался применить магию, но не хватало сил, и заклинания действовали слабо.
